То, что нас обединяет (СИ)

– Я знаю.

Кристина взяла с тарелки еще кусочек пирога.

– Стало быть, ты уже почти закончила свою книгу.

– Практически, да.

– Представляю, как ты рада!

– Угу.

– А Хелен, стало быть, намерена поговорить с издателем.

– Во всяком случае, обещала.

Кристина положила на блюдце недоеденный кусок.

– Что-то я не вижу в тебе особой радости. С тобой точно все в порядке?

– Прости, – покачала головой Сара, – просто устала.

– Переживаешь из-за того, что снова не справилась с экзаменом по вождению?

– Немного, но я же понимаю, что была безнадежна. Сразу расклеилась и напрочь забыла все, чему училась. Совсем как в первый раз.

– Будешь пытаться по новой?

– Рано или поздно.

– Ну и прекрасно. На третий раз обычно везет. Если хочешь, я помогу тебе с практикой. Или попросим Брайана – он в этом лучше разбирается.

– Спасибо.

– Может, тебя еще что-то тревожит?

– Да нет… просто плохо спала.

В последнее время ей все реже удавалось как следует выспаться. Засыпала она как обычно, но затем просыпалась часа в два-три ночи и потом уже не могла задремать.

Неужели все дело в старости? Хотя сорок – еще не возраст. Или в кулинарной книге? Сара никак не могла придумать подходящее название, да и с форматом еще не определилась. А может, она печалилась из-за Мартины, покинувшей этот мир пару недель назад?

Язвительная, вечно недовольная Мартина, которая держала Сару за руку, когда у той начались преждевременные роды; которая раз за разом повторяла, что с ней все будет в порядке. Мартина, которая взялась за обрезку кустов, когда Чарли начал сдавать… которая умерла так же, как и жила – в полном одиночестве, глубокой ночью.

– Знаешь, – не выдержала Сара, – я хочу тебе кое-что рассказать.

В конце концов, для нее не было тайной, почему она не спит ночами.

– Ненавижу, когда так говорят, – нахмурилась Кристина. – Обычно это означает что-то плохое.

– Да нет, ничего плохого. Как, впрочем, и хорошего. Просто кое-что произошло.

– Выкладывай.

– Это Нил, – сказала Сара.

Кристина нахмурилась еще больше.

– Что он натворил на этот раз?

– У него там не заладилось… ну, ты понимаешь. Он снова вернулся к матери.

– Шутишь?

– Ничуть.

– И когда?

– Пару месяцев назад.

– И когда ты об этом узнала?

– Нил сразу сказал мне, – пояснила Сара, – но я…

– Постой-ка, ты знала об этом несколько месяцев и ничего нам не сказала?

– Послушай, – сухо заметила Сара, – это только наше дело, мое и Нила. Я вообще могла ничего тебе не говорить, но все же решила поделиться.

Кристина от неожиданности закрыла рот. На несколько секунд в комнате повисло неловкое молчание. «Мой черед!» – донесся из сада крик Марты.

– Прости, – произнесла наконец Кристина, – ты права. Это действительно не мое дело. Но я не хочу, чтобы ты снова страдала.

– Я и не буду страдать, – ответила Сара. – Нил… мы не собираемся снова жить вместе – это вовсе не в наших планах. Но так проще… я имею в виду, для детей. Теперь они могут видеться с Нуалой, когда он забирает их на выходные. А та женщина… надеюсь, она навсегда исчезла из нашей жизни.

Сестра смахнула с тарелки остатки печенья.

– Он объяснил тебе, что случилось?

– Нет. Сказал только, что совершил ошибку.

– Папа уже знает?

– Нет пока. Но я обязательно скажу ему.

И вновь молчание.

– Еще чаю? – предложила Кристина.

– Нет, спасибо, – поднявшись, Сара сняла сумку со спинки стула. – Нам пора, а то опоздаем.

В городе они должны были встретиться с отцом, чтобы вместе отправиться за покупками.

– Сара, не принимай его назад, – быстро сказала Кристина. – Если он, конечно, попросится. Откажи, ладно?

Та перекинула сумку через плечо.

– Разумеется, откажу. Я ведь сказала, что мы не планируем снова жить вместе.

– Вот и хорошо… может, подкинуть тебя до города? Мне это совсем нетрудно.

– Спасибо, мы и так справимся.

Через десять минут они уже были на автобусной остановке. Пожилая женщина в кремовом костюме кивнула Саре и улыбнулась детишкам. Кроме них тут была только девочка-подросток, из наушников которой доносился невнятный ритм. Усевшись на деревянное сиденье, Сара стала прокручивать в голове разговор с Кристиной.

Подумать только, до чего решительно та была настроена! Не принимай его назад. Как будто у Сары был выбор. Как будто Нил только и делал, что упрашивал принять его назад!

Почему, кстати, он даже не заговаривал об этом? Если Норин была ошибкой, не означало ли это, что он все еще любит Сару? Так почему бы не попросить у нее прощения? Почему не попытаться начать все заново?

Этот вопрос не давал Саре спокойно спать ночами. Нил ушел от женщины, которая разбила его брак, но ему и в голову не пришло помириться с женой. И что тут прикажете думать?

– Мама, вон автобус, – сказала Марта, и Сара с облегчением встала со скамьи.

Хелен

– Шесть дней и пять ночей, – пояснила Хелен. – Вылетаем накануне Рождества и возвращаемся домой двадцать восьмого. Долетим до Глазго, а там возьмем машину.

– А сам дом… где, ты сказала, он находится?

– В Труне. Маленький городок в паре миль от Глазго.

– И Элис приедет со своей подружкой?

«С подружкой!»

– Да, они доберутся поездом из Кардиффа и встретят нас в аэропорту. Ну что, поедешь с нами?

Второе Рождество без отца Хелен. Фрэнк настоял, чтобы она пригласила на праздники свою мать. Хелен знала, что он прав, однако мать не спешила выказать свою признательность. Казалось, ее мучают какие-то сомнения.

– Я буду вам только мешать. Испорчу веселье.

Хелен с трудом подавила вспышку раздражения.

– Да какое там особое веселье? Уедем на несколько дней, чтобы отметить Рождество по-домашнему. И ты нам ничего не испортишь. А одна ты тут совсем закиснешь.

Мать в задумчивости провела пальцем по краю безупречно чистой скатерти.

– А центральное отопление там есть?

Хелен понятия не имела.

– Конечно, есть. Фрэнк заранее все проверил.

– Видишь ли, я не сомневаюсь, что там будет холоднее, чем в Дублине.

– Не беспокойся из-за таких пустяков.

Господи, такое чувство, что они отправляются на край света, а не летят в Шотландию, до которой можно добраться всего за час.

– Завтра Фрэнк заказывает билеты, так что думай быстрее.

– Ну, если ты уверена, что я вам не помешаю…

Хелен с облечением встала из-за стола – что ж, дочерний долг выполнен.

– Я рада, что ты решилась, – заметила она, натягивая пальто.

– Скажи мне потом, сколько стоит билет, – свой я оплачу сама.

– Конечно, – Хелен порылась в сумочке, выискивая ключи от машины.

– А в Рождество я хочу сводить вас в ресторан на праздничный ужин. За мой счет.

– Без проблем, – если ей так хочется заплатить за шестерых, ради Бога. – Ну ладно, я пошла.

Мать, однако, не тронулась с места.

– Хелен, подожди минутку, – сказала она. – Можешь ненадолго задержаться?

Дочь взглянула на нее с удивлением.

– Или ты спешишь?

– Да нет, не особенно.

Ну, что там еще? Она вновь села на стул.

– Я должна сказать тебе кое-что, – мать взглянула ей прямо в глаза. – Точнее, кое-что объяснить.

Было видно, что она нервничает. Хелен опустила сумку на пол.

– Что такое?

Та, прежде чем начать, поудобнее устроилась на стуле.

– Видишь ли, мы с твоим отцом были женаты уже девять лет, когда у нас появилась ты.

– Ну, это мне известно.

Мать подняла руку, словно пытаясь ее остановить.

– Позволь… позволь мне закончить. Мы уже потеряли всякую надежду, и тут родилась ты. Это прошло… не без осложнений. Мне было так плохо, я чуть не умерла… Священник исповедал меня.

Этого Хелен не знала. Она молча ждала продолжения.

– А потом нам… сказали, что детей у нас больше не будет. Им… пришлось удалить мне матку… это было необходимо.