Шаги за спиной

лежали в постели (постель перевезли из старой квартиры) и играли в дурака. Валерий, как всегда, выигрывал. Одежда валялась на полу.

- Не стоит бросать рубашку на грязный пол, - заметила Люда.

- Надо чаще убирать.

- Хорошо. Я только и делаю, что убираю, да готовлю есть. Ты ещё не хочешь есть, кстати?

- Не откажусь.

- Лучше откажись.

- О чем ты говоришь?

- Закончились деньги.

Валерий задумался. До сих пор он не замечал этой проблемы, как обычно не замечаешь хорошо знакомого абажура на лампе своего стола. Однажды замечаешь и кажется, что абажур чужой, так плотно его скрывало невнимание.

- Ну и что мы будем делать?

- А кто у нас в доме мужчина?

- Можно не задавать таких вопросов?

- Что же делать, если я сомневаюсь?

- Боже мой, - сказал Валерий, - мы прожили с тобой целый месяц без сцен.

- А я целый месяц без сцены, - ответила Люда. - я страшно соскучилась. Не выводи меня. Сейчас будет пьеса в трех актах и семи картинах.

- Прикрути звук, пожалуйста.

Людмила замолчала. На её лбу пульсировала жилка, слева, тонкая, извилистая, как русло равнинной реки на карте.

- Извини.

- Я виноват сам, - сказал Валерий, - я попробую что-то сделать.

Он встал и начал одеваться. Людмина следила недобрым взглядом.

- Ты меня не поцелуешь? - спросила она.

Он подошел и молча поцеловал вдруг вздрогнувшие губы.

- Помнишь, ты спрашивал, чтобы я сделала, если бы ты решил меня обмануть?

- Не помню.

- Так вот, вначале я бы выследила вас, а потом бы набила ей морду, вот просто так: весомо, грубо и зримо. И что бы ты ни сделал тосле этого, ты бы все равно остался со мной.

- Ты на это способна?

- Я проделывала это дважды. Дважды на самом деле и не помню сколько раз на сцене. Был такой спектакль: "Ветер в гривах". Я там играла лошадь.

- Ты была очень убедительна в этой роли, - сказал Валерий. Нет, он этого не сказал.

36

В подземном переходе сидела бабища и раскрикивала благую весть о самой лучшей лотерее "Виктория". Настроение было гнусным. Валерий попробовал и с третьего раз выиграл сто тысяч. Первые два вытягивал призовую игру.

- У вас разве нет больших выигрышей? - спросил он и посмотрел бабище в глаза.

- Есть, но никто не выигрывает, - сказала она мягко и снова включила мегафонный голос.

- А где выигрывают?

- Тебе много надо?

- Много.

- Если возьмешь много, могут руки отрезать. Ты не боишься?

- Боюсь.

Бабища смотрела почти нежно.

- Когда надумаешь, приходи ко мне. Тебе повезло, что на меня напал.

- А нельзя как-нибудь по простому, чтоб рук не отрезали?

- Хочешь выиграть - иди на ипподром. Повезет, если везучий.

Ипподром стоял на окраине: загадочное место, трижды проклятое матерью - однажды отец проиграл там зарплату. Валерий неплохо помнил тот день (хотя, по расчетам, ему было тогда всего четыре): синие трибуны, спокойные зрители, прохладный день и матовые от росы железные поручни, программки, игрушечные лошадки бегают кругами,