Дом, который построил Майк

Легко.

Сделке предшествовал достаточно активный спор на тему, кто же в самом то деле более вежлив, доброжелателен и непритязателен к идиотским выходкам других - русские или немцы. В качестве прямого доказательства, что русский народ добрее и лучшее, я ему предложил за сотню долларов такую вещь - в 12 часов по полудни я посру (как в эпоху доисторического материализма - говном) в центре Невского проспекта, на пешеходном переходе. И это не произведет никакого впечатления на окружающих, они просто деликатно промолчат, в лучшем случае вежливо улыбнутся. Меня даже не завалит ментовка.

Он посмеялся такому странному подходу доказывать свое мнение в споре, однако согласился под одобрительные взгляды собравшегося пипла.

Ровно в двенадцать часов следующего дня я вышел на Невский, недалеко от того же "Сайгона", окруженный толпой зевак, в кавалерийской шинели моего деда Александра Булгатова.

Штанов и соответственно трусов под шинелью не было.

Ошалевший от перестройки бундес и все другие ротозеи ждали, когда я легким движением руки скину с себя эту шинелёшку и побегу по нужде на середину проспекта. Зажегся зеленый - и я пошел. Коленочки то у меня тогда подрагивали, как сейчас помню. Однако шинелёшку то я не снял. Дошел быстрым шагом до середины, и пока встречный поток людей разбивался о лица нашего потока, легко и непринужденно полуприсел, так что полы шинели закрыли стершиеся кроссовки фирмы "Кросс", и с невинным видом красного натужного лица вывалил из себя содержимое прямой кишки на славный Невский проспект. Слава Богу, что оно было не жидких, а твердых форм и упало в виде подводной лодки на белую пешеходную полосу. Никто практически не обратил внимания на молодого человека в кавалерийской шинели, который нелепо торчал как большой замшелый пень в центре пешеходного перехода. Только длинный хаер развевался на Ленинградском ветру. Лишь когда зажегся уже красный, как моё красивое лицо, свет, и таксисты стали вымещать на мне весь свой любимый словарный запас, я сорвался с полуприсяди и добежал до другой стороны.

Через еще пару мгновений подводная лодка была немедленно и безжалостно раздавлена колесами автотранспортных средств доброглазых Питерских водителей.

Не помню даже сейчас, как его звали, этого дядька, кто спорил со мной на эти бобы, кажется Матти, да и не так это важно. Важно, что эти сто грин позволили мне существенно повысить пошатнувшееся донельзя финансовое благосостояние и купить на эти деньги билет на поезд Номер 12 маршрутом Москва - Лондон - Москва.

ВАНУА-ЛЭВУ

Присутствовала я при этом.

Вот тебе крест! Напитались мы тогда сильненько портвешку "из трубочки" в "Сайгоне".

Болван этот, фашист из Германии, тогда сильно ведь заспорил с моим прохиндеем Уржаковым. До драки. Так уж ему жалко этой сотни баксов было. Говорит, - "Я вам еще всем докажу, что Русланд ваш - точно такое же говно, что лежит сейчас на Невском проспекте. И что русские полные дураки. (А мы чо, спорим штоли?) И он покажет нам всем русланд-мать".

Ну, головку то тогда ему хорошо в "Сайгоне" гопники проезжие, случайные свидетели нашего разговора, раскроили за такие недобропорядочные наезды на Советский Союз. Вопрос только, как эти гопники из Ухтырки так хорошо поняли английский язык?

Ну и что?

Через месяц мой укатил в Лондон на летнюю выставку в Королевскую Академию Художеств.

Я укатила в солнечный Свердловск, наслаждаться солнцем и, по радиоактивному чистым, синим воздухом уральской глубинки.

А фашист по имени Матти в гебельсовских очках на крючковатом носу укатил в фатерлянд - типа пить пиво.

Через несколько месяцев, в мае, кажется, когда уже мы и забыть забыли о Питерском говне, смотрю во вчерашнем "Уральском рабочем", фотография знакомая на первой полосе.

Ба! Матти! И чо там?

Матиас Руст пролетел на одномоторном самолётике все границы и рогатки ПВО СССР, его не сбили насмерть и дали посадить летучую машину на Красную площадь в городе-герое Москве, Земля Солнечная Система. А Горби, по этому случаю, уволил весь состав генералов-маршалов СССР на заслуженные дачи под Москву.

Матти засел в Бутырку, потом в лагеря на десять лет, доказав себе и другим, что совок - дерьмо. Однако вскоре добродушный русский судья Кирильчук подпустил Руста под амнистию, и тот вышел в германский свет уже в 1988 году допивать недопитое в счастливой немецкой юности пивцо "Кромбахер".

МГ.

ПИТЕР

Сергей Пузанов заработал деньги на поездку в Лондон другим путем. Я его еще не знал в 1989, однако уже столкнулся с его творчеством.

В начале перестройки в 1989 году всеми известная компания Форд-моторс проводила конкурс на лучший рекламный плакат их продукции на Российский рынок, а в частности на Ленинградский. В конкурсе приняли участие многие известные и неизвестные дизайнеры, и художники Ленинграда. Ну и Серега в том числе. Однако период создания рекламного плаката совпал с периодом тяжелейших пьянок и траха. Только лишь за день до сдачи конкурса Сергей, похмелившись с утра теплым рассолом белых патиссонов, взялся за работу.

На следующий день плакат был представлен среди многих других в холле гостиницы "Юбилейная". Это был даже не плакат, это была своего рода инсталляция. Очень простая. Очень.

Совершенно пустое белое полотно. Перед ним стоит видавший виды старый микроскоп, правда, установленный не вертикально, а горизонтально, на таком же старом штативе от фотоаппарата Смена-Юность. Перед микроскопом толпится очередь, человек в 20-30. Люди заглядывают в микроскоп, направленный на холст, что-то шепчут губами и отходят, цокая языком.

Я тоже заинтересовался и подошел посмотреть. Через микроскоп можно было прочитать совсем маленькую, видимую только в многократном увеличении, фразу на холсте:

"ФИРМА ФОРД В РЕКЛАМЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ!"

Сергей занял почетное третье место и 1000 долларов в придачу, что позволило ему без труда сбежать из Советской России в капиталистический Лондон, Великобритания, Земля, Солнечная Система.

ВАНУА-ЛЭВУ

Господи, ну лажа какая! Это же уму не постижимо. Нормальный, вроде, человек был. А в мыслях все про говно да, про говно. Нет чтобы, что-то доброе написать, душевное. Самую грязь наружу вытаскивает.

Почему бы, например, не вспомнить, что после того как Коперник узнал, что подхватил ВИЧ, многие, да почти все от него отвернулись. Только Мишка с ним один и общался. Чувствовал вину за собой. В бар-дискотеку то он их в Барселоне затащил.

Колюн после этого совсем плохой стал. Беспредельщиком над своим собственным здоровьем и телом. В Роттердаме, в террариуме, куда он устроился смотрителем и ночным сторожем, спер гюрзу, вытащил ей зубы ядовитые и решил повторить подвиг Ричарда Гира. Тот себе всё любит всякую гадость в попу загонять, от мышей до кактусов. Так вот Коля засунул гюрзу эту себе в заднепроходное отверстие, чтобы добиться новых ощущений, а она возьми да укуси его там глубоко внутри. Видимо не до конца зубки то были вытащены.

Собственно от этого Коперник кони то и задвинул. Мучительная смерть от СПИДа не состоялась, не судьба, видимо. Мишка тогда лавэ по крохе со всех русскоязычных голландских знакомых собрал, семь тысяч гульденов, кажется. Отправил его в цинковом гробу, грузом 200, (как когда-то майора Бучнева), на родину в Сызрань, Россия, Земля, Солнечная Система, Млечный путь.

К маме.

Такие дела.

МГ.

СВЕРДЛОВСК

Если Сергею Пузанову в Англию помогла переехать компания "Форд", то мне перелететь из капиталистического Амстердама в коммунистический Шанхай помог сам Пабло Пикассо.