То, что нас обединяет (СИ)

Хелен прислала Саре пачку писчей бумаги с акварельным рисунком, плитку горького шоколада и мягкие кожаные перчатки черничного цвета. Сара надела перчатки и попыталась ощутить что-то еще, кроме гнева и печали, но радостные чувства, казалось, навсегда покинули ее.

В течение двух недель от Нила не было ни слуха ни духа. Тем временем приближался день рождения Стивена, и Сара разрывалась от противоречивых эмоций. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Нил пришел на день рождения сына, с другой, она опасалась встретиться с ним лицом к лицу.

Марте и Стивену она сказала, что папа устроился на новую работу и какое-то время его не будет дома. В силу возраста те с легкостью приняли эту ложь. Естественно, встал вопрос и о Норин.

– Где она? – настойчиво спрашивала пятилетняя Марта. – Почему не приходит?

– Ей пришлось уехать, – сказала Сара. – Больше она не сможет присматривать за вами.

Увидев расстроенные личики детей, она снова ощутила ненависть к Норин. Неужели той было совершенно наплевать на детей? Неужели она приезжала сюда только для того, чтобы увести их отца?

Незадолго до дня рождения Стивена, когда Сара оставила всякую надежду, Нил все-таки позвонил.

– Это я, – сказал он, и в ней заново всколыхнулось все пережитое. – Мне бы хотелось повидаться с детьми. Если не возражаешь, я приду к Стивену на день рождения. Полагаю, вы отмечаете его в субботу?

Сжав трубку, Сара постаралась ответить ровным тоном:

– При условии, что ты придешь один.

– Ладно. И еще, Сара… нам нужно поговорить.

– Нет, – быстро ответила она, – я пока не готова. Не хочу с тобой разговаривать. Ты придешь к нам ради детей, и только.

Короткая пауза.

– Хорошо.

Стоит ли говорить, что визит его окончательно испортил ей настроение? Сара старалась не смотреть на Нила, будто его вовсе там не было. Он подарил Стивену очень дорогую железную дорогу, а Марте – розовый плащик, который, Сара сразу это поняла, станет мал ей уже через месяц. Около часа Нил обретался на задворках вечеринки, стараясь не пересекаться ни с Кристиной, ни с отцом Сары. Когда он все-таки ушел, выдержка изменила Саре.

– Я сейчас вернусь, – сказала она с наигранной веселостью и поспешила из комнаты, бросив Кристине многозначительный взгляд. Какое-то время она рыдала наверху в объятиях сестры, а отец всячески развлекал детей, стараясь занять их до возвращения матери.

На следующей неделе она получила письмо. Нил просил разрешения встречаться с детьми хотя бы раз в неделю. Если Саре так хочется, он будет видеться с ними один. Имя Норин в письме не упоминалось, но обратный адрес был ее.

Выждав несколько дней, Сара написала ответ: Можешь забирать их в субботу днем, с двух до шести. Я бы предпочла, чтобы ты встречался с ними один. Буду также обязана, если ты не станешь приводить их в тот дом. Я не стала говорить детям, почему ты ушел. Сказала только, что у тебя новая работа и ты не знаешь, когда она закончится. Будет лучше, если и ты станешь придерживаться этой версии.

Даже странно, до чего отстраненно звучали эти слова! А ведь адресованы они были мужчине, с которым Сара прожила в браке тринадцать лет.

В следующую субботу он приехал ровно в два. Услышав звук машины, дети радостно заверещали и бросились навстречу отцу. Пристегивая их к сиденью, Сара старалась не смотреть в сторону Нила.

– В шесть я жду их дома, – сказав это, она развернулась и зашагала к двери. В гостиной ее ждал список дел, которые она специально запланировала на сегодня, чтобы как-то скоротать время. Более того, она договорилась с Кристиной, что та заедет в пять вместе со своими сыновьями.

Время тянулось невыносимо медленно. Не успев домыть окна, Сара бросила тряпку в ведро с водой и вытащила из шкафа альбомы с фотографиями. Устроившись на диване, она принялась пролистывать страницы.

Вот свадьба, которую они отметили в гостинице дяди Джона. На Саре скромное белое платье с кружевным воротником и длинными рукавами. Волосы взбиты в кудри. Чтобы добиться этого эффекта, ей пришлось всю ночь проспать на бигуди.

Нил в сером костюме. Только взгляните, до чего длинными были тогда его волосы! Легонько обнимает Сару, на лице у которой сияет невыразимо счастливая улыбка.

Вот ее мать в платье лимонного цвета. Рядом Кристина, чья свободная фиолетовая блуза уже не может скрыть семимесячной беременности.

Их медовый месяц в Англии, когда три дня из семи непрерывно лил дождь. Йоркский собор в дожде, Манчестер в струях дождя. Вот Сара сидит в ресторане, а на тарелке перед ней лежит целый омар. Улыбающийся Нил держит перед камерой лотерейный билет. Сколько же он тогда выиграл?

Первое их семейное Рождество. За столом родители Сары и мать Нила. На головах у всех шапочки из цветной бумаги, на тарелках – свежий сливовый пудинг.

Выходные в Париже, которыми они побаловали себя на первую годовщину свадьбы. Сара в зеленом берете стоит на ступеньках собора Нотр-Дам, сидит на стуле на Монмартре. Уличный художник набросал тогда ее портрет, но они забыли его в гостинице.

Вечеринка в честь ее тридцатилетия. Отец и Кристина сидят перед тортом, в руках у них бокалы с вином. Кристина беременна вторым, а двухлетний Эйдан примостился на коленях у дедушки.

Нил в шортах и футболке на каком-то пляже – Уэксфорд? Корк? Через плечо перекинут голубой джемпер, который связала ему Сара. Волосы намокли от воды, торчат в разные стороны.

Марта, первые месяцы жизни которой уместились в два альбома. На руках у Сары, на руках у Нила. На руках у прочих родственников. То немыслимо счастливое время, когда в семье их появился, наконец-то, долгожданный ребенок.

И снова счастливые времена, когда Сара забеременела Стивеном. Нил заботливо придерживает Сару за плечи на главной улице Нейса – они поехали туда за сумкой, которую Сара собиралась взять с собой в больницу (до родов оставалось около месяца).

Здесь не было фотографий с той шумной вечеринки, которой отметили ее сорокалетие. Их сожгли еще до того, как они успели попасть в альбом. Сожгли вместе с другими снимками Норин. Сара и Кристина сделали это недели через две после ухода Нила, когда Сара все еще была вне себя от горя.

В пять, когда приехали мальчики и Кристина, ей с трудом удалось вытащить себя из прошлого. Поставив на плиту чайник, Сара достала свежее печенье, которое они с детьми испекли утром для гостей.

– Ты как, в порядке? – голос Кристины прорвался сквозь мальчишескую болтовню.

– Немножко не в настроении. Разглядывала старые снимки.

Кристина ободряюще сжала ее руку.

– У тебя осталось немало радостных воспоминаний, связанных с детьми. И это не последние счастливые моменты в твоей жизни.

В шесть часов, когда они с Кристиной сидели у дома на скамейке, а мальчишки гоняли в саду мяч, раздался звонок в дверь.

– Я открою, – Кристина быстро встала с места.

Сара взглянула на нее с признательностью – ей по-прежнему не хотелось встречаться с Нилом лицом к лицу. Пусть лучше сестра запустит детишек домой.

Детям, естественно, хотелось чаще видеться с отцом, и Саре пришлось идти на новые уступки. Она разрешила им раз в две недели оставаться у Нила на ночь, хоть ее и терзала мысль, что дети будут ночевать в том доме.

– Как ты объяснишь им, что живешь теперь с той женщиной? – Сара все еще не желала произносить имя Норин.

– Просто скажу, что поселился тут на время, – ответил Нил. – Вряд ли возникнут проблемы, ведь они хорошо знакомы.

Сердце у Сары сжалось: Марта и Стивен были в том возрасте, когда им ничего не стоило поверить в эту ложь. Но что будет, когда они немного подрастут?

С этим она разберется, когда подойдет время. Пока же в ее жизни назревала новая проблема, мысль о которой доставляла ей мало радости.

Без Нила и Норин она лишилась постоянного доступа к машине. Автобусы мимо их дома тоже не ходили, так что отцу Сары приходилось каждое утро вставать пораньше, чтобы отвезти Марту в школу. От дома Сары до школы было всего две мили, а вот отец ежедневно проезжал все пятнадцать.