Игра по-крупному

-- У кого мы хоть сегодня были? -- интересовался, возвращаясь домой, Игорь.

-- Как у кого! У тети Зины! Это мамина невестка, жена Олега, моего двоюродного брата. Она в исполкоме работает. А Олег механиком плавает, это он тебе индийские запонки прислал, а мне косметику. Викуля -- это их дочка. Дяди Мишина внучка...

-- А кто такой дядя Миша?

-- Ну, дядя Миша, из Апатит, который поваром на космодроме работал, Брежнева кормил. Помнишь, я тебе рассказывала?.. А маленький такой, который все "горько" кричал, это дядя Саша, тети Вари муж, помнишь, мы к ним заезжали на Щорса, получку отвозили? А Славка, высокий, -- это мой троюродный брат, Люда, вот эта толстая, -- его вторая жена, а мальчишечка, Стасик, -- это ее сын от первого брака. Понял?..

-- Понял, -- врал Фирсов. -- Чего тут не понять-то...

-- Ну и хорошо... -- Татьяна садилась перед зеркалом и приступала к изготовлению вечерней питательной маски. Пахло чем-то кислым. -- Я потом тебя еще с дядей Юрой познакомлю. Знаешь, какой дядька интересный! -- Она поворачивала к нему лицо, залепленное не то творогом, не то кефиром. -- Ты уже спишь, что ли?..

Вечерняя профилактика занимала у нее не менее часа. Иногда Фирсов засыпал, а утром обнаруживал жену сидящей в той же позе у зеркала, -- она выщипывала рейсфедером волоски из бровей или мазала черным ершиком ресницы. Словно и не ложилась.

На втором месяце супружеской жизни Игорь узнал, что его жена -- член партии, и ей надо ходить на собрания.

-- Ты что, стахановка или депутат какой?.. -- поинтересовался он озадаченно. Татьяна отзывалась о своей службе без восторга: зарплату ей прибавлять не спешили, премию за новый карьер отдали кому-то другому, хотели послать в Монголию -- не послали. -- Зачем тебе это надо?..

-- А что такого! -- вскинула плечи жена и смущенно улыбнулась. -- Я еще в институте вступила, когда комсоргом была. Чего ты переживаешь -- собрание раз в месяц.

-- Дело не в собраниях. Просто не понятно... Ты что, такой убежденный марксист-ленинец, что не можешь без этого... ума, чести и совести нашей эпохи?

-- Ну ладно, хватит, -- отвернулась к окну Татьяна. -- Что мне теперь -- сдать билет? Сказать, что мужу не нравится?..

-- Да нет, -- Игорь налил в чашку заварки и потянулся за чайником. -- Просто удивительно, жена -- член партии... Хм-м... А я беспартийный, сплю с тобой... Разве по уставу такое разрешено? Получается, что в твоем лице я как бы... Не знаю, не знаю, ты в парткоме поинтересуйся. Это дело опасное, мне могут что-нибудь пришить...

-- Ты бы лучше не ехидничал. -- Татьяна взяла нож и стала готовить бутерброд, -- а подумал, как самому вступить. Гладишь, потом пригодится...

-- Да в чем пригодится-то? Я что, умнее стану? Или благороднее?..

-- А вот в том и пригодится. -- Татьяна перестала взмахивать ножом и положила перед ним бутерброд с яйцом и палтусом. Что-что, а бутерброды у нее получались мастерски. -- Без партии сейчас никуда, сам знаешь. Ладно, ешь, не отвлекайся,..

С тех пор как Татьяна поселилась у Игоря, комната тещи стала напоминать гостиничный номер. Родственники из Мурманска, родственники из Апатит, брат мужа двоюродной сестры из Дагестана, знакомые из Караганды, знакомые знакомых из Кандалакши... За могучим трехстворчатым шкафом, который теперь стоял поперек комнаты, возник уголок для приезжих: Татьянин раскладной диван, тумбочка неопределенного назначения, продавленное кресло, зеркало на стене, графин с водой на широком подоконнике. Евгения Осиповна спала на деревянной кровати против серванта. "Приезжайте, приезжайте, -- зазывала она по телефону. -- Танечка же у нас замуж вышла, я теперь одна, как королева. Ну конечно, и троих устроим, раскладушка есть...

"Дядя Митя приехал!" -- сообщала запыхавшаяся Татьяна, возвращаясь с четвертого этажа от матери. "Какой дядя Митя?" -- пугался Игорь. "Ну помнишь, я тебе рассказывала? Он с нами в Левашове жил, а потом на Север уехал..." -- "Ну и что?" -- "Надо спуститься вниз, посидеть. Неудобно, он же на нашей свадьбе не был. Мама там накрывает..." -- "Ну и пусть накрывает. Я-то здесь при чем? Ты видишь, я сижу работаю?" -- "Работаешь... Юморески свои пишешь, а не работаешь. Если б ты работал, я бы сама не стала тебя отвлекать..." Но начинающийся спор прерывался постукиванием в стенку -- теща приводила дядю Митю, чтобы он воочию убедился, как славно живут молодые. "Вот, Митя, это Игорь, Танин муж, познакомьтесь. Вот тут они и обитают. Да, Игорь у нас аспирант. Вот, видишь, все что-то пишет..." -- "Да-а, культурненько, культурненько живут, -- оглядывал комнату дядя Митя. -- А тут что? Еще одна комната? А-а, кладовка! Понятно... Камин-то какой, мать честная! Ну, пойдемте, ребята, отметим, так сказать, приезд. Я же Танюшку ого-го, сколько знаю! С таких вот лет..."

Игорь старался не подавать виду, что злится, и складывал бумаги в папку: "Спасибо, сейчас придем." И плелся за Татьяной, которая придирчиво оглядывала его одежду, поправляла галстук на рубашке, смахивала волосы со лба и с заготовленной улыбкой открывала своим ключом дверь в тещину квартиру: "А вот и мы!.."

-- Хватит! -- сказал однажды Игорь, когда Татьяна прибежала за ним для представления вновь прибывшему родственнику. -- Я женился на тебе, а не на твоих родственниках. Никуда не пойду. -- Он взял книгу и демонстративно улегся на диван. Бесцельные сидения за столом и воспоминания под телевизор стояли у него поперек горла. -- И их сюда не приводи!..

-- Но мама же обидится... -- с упреком сказала Татьяна.

"Да и хрен с ней!" -- хотел бормотнуть Игорь, но лишь оторвался от раскрытой уже книги и выразительно посмотрел на жену:

-- Меня нет! Точка.

Татьяна, поджав губы, пошла одна. Но через минуту вернулась с матерью.

-- Полюбуйся на него! -- сказала гневно. -- Лежит, и ни в какую!..

-- Ну пойдем, Игорек... -- принялась уговаривать теща, -- пойдем. Неудобно перед людьми, я им сказала, что вы здесь живете, надо хоть для приличия показаться...

Татьяна стояла у окна и, скрестив на груди руки, подавала сердитые реплики, из которых следовало, что бойкотировать ее родню, приславшую на свадьбу палтус и зубатку для пирогов, которые кое-кто ел на следующий день с большим аппетитом, может только невоспитанный и неблагодарный человек.

-- Да провались ты со своими пирогами! -- подскочил на диване Игорь и швырнул книгу под ноги жене. -- Никуда не пойду! Сколько можно болтаться от стола к столу! Хватит!..

-- Ну последний раз, Игорек... -- сделала плаксивое лицо теща.

-- Нет! -- Игорь принялся нашаривать ногами тапочки.

-- Вот так, мама! -- торжествующе сказала Татьяна. -- Его кормят, а он... неблагодарный...

-- Что?!.. -- взревел Игорь и сорвался с дивана. -- Это кто меня кормит?.. -- Он яростно взглянул на тещу, потом на жену. -- Кто из вас меня кормит? А?..

-- Да хватит тебе, Танька!.. -- обмякла теща. -- Что ты глупости...

-- Кто меня кормит?.. Ты?! -- он смотрел на Татьяну.

-- А кто тебе все готовит? -- Татьяна подняла книгу, положила ее на секретер и застучала каблучками к двери. -- Ладно, мама, пойдем. -- Она взяла мать за локоть и подтолкнула к выходу. -- Упрашивать его, унижаться... Пойдем, мама, пойдем... Всякое гэ будет здесь орать на меня...

-- Можешь там и оставаться...

-- Вот фиг тебе! -- Татьяна обернулась и показала мужу кукиш. -- Я здесь прописана, здесь и буду жить! И попробуй только пикнуть -- я на тебя живо управу найду! Аспирант хренов... -- Она выскочила, чуть не сшибив с ног зазевавшуюся у дверей тетю Катю. -- Ой, тетя Катечка, извините...

Фирсов зло заходил по комнате. Так с ним еще никогда не разговаривали. "Молодец! -- похвалил он себя и пнул ногой стул. -- Женился..." Стул с грохотом опрокинулся. Какая-то баба безграмотная, мнящая себя стюардессой с линии Москва-Лондон. Тьфу!.. Сама рассказывала, как экзамены только в мини-юбке сдавать ходила!.. Не хватало теперь судиться из-за жилплощади... А что? Судись не судись, никуда не денешься -- прописал... Имеет полное право. Игорь подошел к окну и отдернул штору. Напиться, что ли?..