Вопросы

Рига поднялся.

– Так решим: сейчас я подниму своих ребят, и мы приедем. Перетряхнем весь город. Кто бы это ни был, он не спрячется. Он никуда не уйдет. Ты пока – возвращайся к себе, выходи к гостям, веди себя, как обычно. А мы – тем временем – будем это решать. Остановимся не в «Фортуне», я думаю. Зачем пугать приезжих лишним шумом? Где-то заляжем на дно в городе… Пока все прояснится… Иди, Дим. Тебе пора возвращаться.

Но Дим стоял неподвижно и глядел на Ригу.

– Иди, не тормози мне процесс! – распорядился Рига. – Тут действовать надо немедленно. В твоих людях я не уверен – ни в одном. А моих ребят еще нужно доставить на твои юга. Им за удовольствие будет – прошвырнуться к морю. Ну, чего ты стоишь?

– Что-то такое далекое вспоминается… Ты мне Таню напоминаешь…

– Я? Таню? Спасибо большое! – Рига беззлобно усмехнулся. – Надеюсь, сексом заниматься не будем? А то времени как-то маловато…

Но что-то мелькало в зелени его глаз такое, что невольно напоминало Диму Таню, их ветреные дни, их тревожные ночи, их чувства, его ревность… к этому самому Риге. Даже к Выготцеву Дим не ревновал ее так болезненно, как к своему другу. И тогда… тогда он убил бы его без сожаления. Но тогда и Рига убил бы его…

– Прости меня… за тот раз, Рига, – произнес, наконец, Дим.

– Знаю. И ты меня – тоже. Все навалилось тогда – до предела. Солнце ударило в голову.

Теперь, когда их солнца не было видно, они снова обнялись в густой темноте беспросветной ночи.

– Мы с этим справимся, – Рига хлопнул Дима по плечу. – Мы взрослые, сильные мужчины. Особенно я!

Проводил Дима до двери и подтолкнул в коридор. 

– Уезжай быстро! На моей территории для тебя тоже не совсем безопасно.

Дим снова поехал на юг. На юг… На юг… К сказочному морю и райскому побережью. В свою «Фортуну».

         В загородном доме Дави стояла прежняя тишина. Таня, оценив все плюсы и минусы своего положения, решила не устраивать Дави сцен. Она уже успела привыкнуть к условному покою его особняка, и возвращение Дави на следующий день ее не испугало.

         Его приход не вызвал ни шума, ни беспокойства в доме. В то же время им накрыли стол к ужину. И в этом ужине визави ей мерещилось что-то зловеще-романтическое. Впрочем, Дави спокойно потягивал вино и почти не глядел на нее. 

– О чем думаешь? – поинтересовалась она. – О войне?

– Думать о войне бесполезно. Мы не выбирали войну, она выбрала нас.

– Спасительная философия, – бросила Таня.

Дави вскинул черные, недобрые глаза. 

– Прекращай иронизировать.

– А ты грозный, Дави! Так написано в правилах игры: командиру быть грозным? – она расхохоталась.

– Ты нервы давно лечила? Или голова совсем не в порядке? Или тебя заводит мое присутствие?

– Не думаю, что твое присутсвие способно кого-то завести.

Дави резко поднялся. Таня метнулась от него, но Дави удержал ее, втолкнул в спальню. И она, наконец, поняла, что он не шутит.

– Не надо, Дави. Я решила, если ты хочешь, я останусь с тобой, навсегда… в «Фортуне»… но не сейчас, – пообещала она.

– Ты просто надеешься, что Дим спасет тебя. Но он не сможет этого сделать – ни сегодня, ни завтра, никогда. Сейчас он занят другими делами. Он вообще позабыл о тебе. Он думает, кому же теперь принадлежит «Фортуна» и что с ней делать дальше. Думает о себе и не ищет тебя…

– Этого не может быть!

Настала очередь Дави иронизировать.

– Так и есть. Он решает, куда ему бежать из «Фортуны», а тебя считает давно погибшей, изнасилованной ротой солдат и убитой. И ему не тяжелее от этого. Тебя для него уже нет.

Таня вскочила с постели и бросилась к двери. 

– Я ухожу! И немедленно!

Дави только расхохотался.

– Этот дом оцеплен не одним кольцом моих людей. Даже я не могу выйти отсюда беспрепятственно, не говоря уже о тебе. Так что, кукла, раздевайся и ложись спать, пока я сам тебя не уложил. Так или иначе, ночевать нам придется вместе.

Он снова толкнул ее на кровать. Потом лег рядом одетым и посмотрел в потолок. 

– Поговорим просто.

– О чем мне с тобой говорить, Дави? – она отодвинулась от него. – Ты враг Дима. Значит, и мой враг.

– Я не враг тебе. Если бы я был врагом, тебя уже не было бы в живых. Я сам предупреждал тебя об опасности и советовал уехать. Но ты осталась. Более того, даже оказавшись в моем доме, ведешь себя жутко, смеешься надо мной.

– Мне кажется, это все ненастоящее, – призналась Таня. – Мне кажется, ты играешь во что-то и заставляешь меня играть по своим правилам.

Дави вдруг развернул ее к себе и стал целовать. Она дернулась, попыталась отвернуть лицо, но уже была под ним, придавленная его тяжелым телом.

– Если тебе кажется это игрой…

Она высвободила одну руку и ударила его по лицу, но на Дави ее звонкая пощечина не произвела никакого впечатления. Вдруг все наполнилось действием: он срывал с нее одежду, она пыталась увернуться, но он раздевал ее упорно, продолжая целовать, хватка не ослабевала, и Таня, уставшая от тщетных попыток освободиться, чувствовала его руки повсюду одновременно. Вдруг поняла, что уже совершенно раздета и подчинена его страсти. Она еще сопротивлялась, сталкивала его с себя, упиралась коленями, но от этого становилась еще более слабой и беспомощной. Вдруг он остановился.

– Ты не хочешь меня?

– Нет!

Дави спокойно рассматривал ее голое, доступное тело. И тоже стал раздеваться.

– Я не хочу секса, – повторила она.

– Я тебя больше не спрашиваю.

Дави снял рубашку, обнажив мощную грудь. Расстегнул брюки… Таня смотрела с интересом. Смотрела на него… и на себя – со стороны, как обычно. И со стороны было понятно, что сопротивляться бесполезно. Но напугало ее не это. Напугало собсвенное неожиданное желание.

– Дави, не надо…

– Тебе это еще кажется игрой?

Он снова привлек ее. Таня уперлась ладошками в его горячую грудь.

– Не надо! Отпусти меня!

Губы Дави закрыли ей рот, а ладони приподняли бедра – она невольно подалась вперед, не в силах побороть острое желание. Дави оставил ей только одну свободу – свободу принадлежать ему. Она всхлипнула, обняла его, вжимаясь в него все крепче.

– Не надо, Дави…

В море, куда ее занесло, начался шторм. Движения Дави становились резче, Таня тонула в каждой волне, и снова со стоном схватывала воздух. Пока, наконец, ритм не оборвался. Она насилу оторвала руки от его плеч.

– Привыкай! – сказал Дави. – Я никому тебя не отдам. Ты моя.

Она отвернулась, пригладила растрепавшиеся волосы.

– Не говори так… Я не твоя.

Он привлек ее к себе, согревая озябшие пальцы.

– Уже успела замерзнуть без меня?

         Залегли по пяти точкам. Ребята – по окраинам. Рига, Смол и Макс – почти в самом центре, у бульвара Шевченко. В тот же день Рига оставил ребят и сам вышел в город.

         Рига изменился и не изменился. На миг из какой-то витрины наплыло его отражение, покачивающееся от жары. Высокий, тонкий, но крепкий парень, с широкими плечами и узкими бедрами, длинноногий и длинноволосый. На волнистые волосы Рига нахлобучил панаму и сдвинул ее на глаза. Шапка-невидимка должна была сделать его неузнаваемым на чужой территории.

         Город плыл в жаре – плыл к морю и ложился на берегу, высунув язык. Город, где Рига прожил так долго, где впервые встретил Таню, теперь казался ему новым. Дим сделал его современнее – везде мелькали кафешки и пиццерии, ночные клубы, бары, тренажерные залы, секс-шопы, солярии и салоны красоты. Город, действительно, стал курортом – одним большим домом отдыха. И в то же время Рига видел и изнанку этой роскоши – пульсирующую жилку сети, тянущуюся паутиной через все увеселительные заведения. Все было прошито этой паутиной, все опутано ней. Зашкаливало. Рига поморщился. Власть сети была здесь в тысячу раз сильнее, чем в столице.