Орнамент с черепами (СИ)

 За кустами мирта обнаружились два парня, сидящие на траве.

 - Здорово ты меня, - заявил Костас, потирая подбитый глаз. - Что это был за удар, который я пропустил?

 - Мы, купцы, умеем. Знаешь, с караванами ходить - всему научишься.

 - Покажешь? Я тоже обучен подраться, но в основном, на мечах.

 - Покажу. Прямо вот сейчас и покажу. Давай только с праздничной террасы спустимся. Неудобно как-то на поминальной трапезе...

 Костас легко вскочил.

 - Спускаемся. Мне эта трапеза давно поперек горла. Пошли, покажу, где можно разгуляться.

 И парни направились к лестнице на нижний, хозяйственный уровень поместья. Эситея последовала за ними. Ей тоже поминальное торжество уже порядком надоело.

 Мраморная лестница, теряясь в красиво подстриженных цветущих кустах, уступами вела вниз. Дикеофора отстала от Костаса с Неархом, потеряла их из вида среди цветущей зелени и, увидев дорогу, отходящую от лестницы, пошла по ней, решив, что выйдет таким путем из поместья Вателла. Но дорожка привела ее в огромный хозяйственный зал, в котором что-то кипело, варилось, жарилось. Десяток служанок раскладывали яства на блюдах, одни слуги относили блюда наверх, другие приносили их сверху уже пустыми. Несколько поденщиц мыли посуду в огромных чанах немного в стороне. Одну из них, недавно появившуюся в Меарах женщину, уже немолодую, Эситея узнала. Та никому ничего не рассказывала о своем прошлом, но с первой же встречи, после нескольких минут общения дикеофора угадала в неизвестной пришелице со странным именем Тениза натуру глубоко и тонко чувствующую, наблюдательную и умеющую думать. Ниточка симпатии связала двух женщин с первого знакомства. Эситея никогда не проходила мимо, если где-нибудь встречала загадочную пришелицу. И сейчас она осторожно сняла свой заметный плащ дикеофоры, аккуратно пристроила его в сторонке и подошла к группе посудомоек-поденщиц.

 - Бабоньки, вам помочь? Здравствуйте, Тениза.

 - Помогите, если хочется, - Тениза утерла пот с лица и заправила выбившиеся темные волосы с проседью под повязку. - Зашиваемся.

 Когда-то она была красива, когда-то, пока морщины не избороздили ей гладкую кожу, шрам не изуродовал щеку.

 Эситея закатала рукава и принялась чистить какой-то медный котел.

 - Как там поминки наверху? - поинтересовалась Тениза минут через пять.

 - Тоска. Фальшивые застольные речи. Тошнит на десятой минуте.

 - На поминках всегда так.

 - Нет. Иногда есть те, кто искренне любил усопшего. Немного, но несколько человек находятся. А здесь уровень фальши запредельный.

 - По человеку и поминки. Вы-то Эситея тоже, небось, не скорбели о его смерти. После того, как он вас выкрал.

 - Нет, конечно, не скорбела.

 Через полчаса Эситея узнала и о том, как мало получит в наследство Шушанэ, если не скрутит молодого наследника, и о том, что ей поделом, потому что баба злая. И о том, то поделом Вателла, связавшегося со степнячкой, не похоронили по-человечески в земле, а увезли в какую-то их варварскую пещеру, где трупы будто бы сохраняются особенно, типа, вялятся. Хотя уж куда покойнику вялиться. Крупный же был мужчина.

 За эти полчаса Эситея вычистила два огромных чана, а ее собеседница перемыла гору мелких блюд.

 И тут одна из работающих рядом поденщиц охнула, схватилась за сердце и медленно осела на пол. Дикеофора подскочила к ней, пощупала пульс. Женщине надо было срочно отдохнуть.

 - Полежите в сторонке. Все равно я здесь вроде как лишняя поденщица.

 Больная благодарно улыбнулась и обессилено улеглась на подстилку.

 - У нее недавно муж умер, маленькие дети остались, - прошептала Тениза. - Не может позволить себе болеть.

 Эситея только было вернулась к чистке следующего чана, как в зал вошло несколько человек. Одного из них дикеофора знала. Это был один из главных городских лекарей, и до этого дня девушка считала его более-менее порядочным человеком.

 - Вон тот, низенький, толстенький - управляющий Вателловым поместьем, - еле слышно прошептала Тениза, ускоряя темп работы.

 - Вот, господин лекарь, выбирайте, - подобострастно сказал управляющий. - Любое масло, любое вино. Только составьте ваше снадобье побыстрее. Плохо, что господина Музофата прихватило в нашем поместье, а?

 Опытный лекарь быстро выбрал нужные ингредиенты, и вся группа направилась к выходу. И тут взгляд одного из сопровождающих низенького управляющего упал на лежащую на подстилке больную поденщицу.

 - Так! А это что? - гаркнул он. - Тебе, бесстыжая, за что деньги платят? За то, чтобы ты тут вылеживалась?!

 Больная из последних сил встала и направилась к чану с грязной посудой, видимо, хорошо зная, что вопрос ей задали совсем не для того, чтобы выслушать ответ. Оправдываться было бесполезно.

 - Нет уж, - вмешался сам управляющий, - за сегодняшний день ты плату не получишь. Не имею обыкновения поощрять лентяев. Видите, господин лекарь, как распускаются люди без твердой руки.

 Господин лекарь окинул поденщицу рассеянным взглядом.

 - Нелегко вам приходится, господин мой, - сказал он управляющему сочувственно. - Все норовят увильнуть от своих обязанностей, а деньги берут в полной мере. Глаз да глаз за ними нужен.

 - Неужели вы не видите, что женщина больна? - возмутилась Эситея. - У нее уже губы синие и ногти, посмотрите, посерели.

 - А это что за скандалистка? - с ледяной злостью спросил управляющий у своего помощника.

 - Поденщица какая-то. Что с них взять, - ответил тот, пожимая плечами.

 - Ей тоже не плати за сегодняшний день. Обнаглели. Пойдемте, господин лекарь. Нам нужно спешить к нашему больному.

 И они вышли из зала.

 - Зря вы вмешались, Эситея, - грустно сказала Тениза потрясенной дикеофоре. - Нас тут никто за людей не считает. Больные мы или здоровые всем как до сгоревшей свечечки.

 А в зале, между тем, усилился гул голосов. Люди возмущенно обсуждали произошедшее.

 "Да мы тут на них горбатимся, а они с нами, как со скотом!"

 "Сами с жиру бесятся, а простому народу каждую монетку жалеют!"

 - О чем только наши власти думают?! - наконец, обретя дар речи, сказала дикеофора. - Разве можно так раздражать людей накануне нашествия врагов? - она резко замолчала. Не стала говорить вслух, что именно среди меотийцев, веками считавшими, что все они равны перед Богом, такое обращение с простыми людьми особенно недопустимо. Какие-нибудь степняки посчитали бы подобное пренебрежение нормальным, меотийцы так не посчитают.

 - Вы даже не представляете, как вы правы, Эситея, - еле слышно сказала Тениза. - Все запросто может кончиться резней в тылу у защитников города.

 - Ладно, - решительно сообщила дикеофора, беря под руку больную поденщицу. - Одно я вижу во всем этом хорошее. Вы пойдете со мной, я вам помогу, как смогу. Не стоит вам здесь сегодня находиться. Вашим детям, верите? нужнее всего живая мать.

Глава двенадцатая

 На следующий день ответственная дикеофора отправилась в Новый город. Следовало все же довести до сведения Астайнара умозаключения Тиндара Элессина. Делать этого не хотелось. Эситея сомневалась, что недавний жених Герейны Верриль выслушает до конца хотя бы одну фразу о своей бывшей возлюбленной. Но действительность превзошла все ее ожидания.

 Отыскать Астайнара удалось быстро, он сам заметил Эситею на центральной улице Нового города и подошел ее поприветствовать. Дикеофора с неясной тревогой отметила какой-то исследовательский интерес во взгляде его синих глаз.

 - Приветствую вас, господин Астайнар.

 Она только было подняла руки и согнула колено, церемонно приседая в традиционном приветствии, как тот перехватил ее ладонь и крутанул так, что девушка, не удержав равновесие, пошатнулась и упала спиной на поддержавшего ее дартаная. Он тут же крепко прижал к ее к себе одной рукой и быстро внес в полуоткрытую дверь. Другой рукой Астайнар предусмотрительно закрыл Эситее рот. Она, не подумав, забилась, пытаясь вырваться, но из захвата такой силы вырваться было невозможно. Пришлось затихнуть, решив для себя, что если еще хоть раз она увидит в глазах Астайнара такой же исследовательский интерес, как две минуты назад, то, не приветствуя его, побежит прочь как можно быстрее.