Спасатель (СИ)

Интеллигентные дамы как-то компенсировали безобразное поведение моих ровесников, помогали мне даже не догадываясь об этом.

Попадались иногда молодые пары. Эти тоже... Одни целовались прям на лавке, смущая остальных, особенно девушек. Другие нормально гуляли по берегу, держась за руки. Но тут парни меня опять удивляли. Девушке хочется кувшинку. Тогда парень берёт напрокат лодку, гребёт в заводь. Но кувшинки ж не просто на поверхности, у них и стебель есть. И вот лодка увязла. Но я не тороплюсь помогать. Пока время аренды не кончится, пусть сами её вытаскивают. А заводь же рядом с берегом, вплотную к берегу, и никаких камышей. Ну разденься, в воду зайди и нарви этих кувшинок. Лодка-то зачем? Многие девушки заходят в кувшинки, чтобы сфоткаться. Но парни, чтобы сорвать кувшинку - никогда. Лодка нужна.

Или так ещё. Девушка с берега потянулась за кувшинкой, босиком, штаны по колено закатала. Парень её за руку держит, она тянется, парень держит, она тянется. Поскользнулись - упали в воду оба. Вот тебе и романтическая прогулка. Ну, ты мужик или не мужик? Ну разденься, зайди и нарви ты девушке своей миллион кувшинок. И вот они пошли прочь от пляжа. Он кофту свою выжал. А она вообще в футболке, с неё капает. Но девушка стесняется снять футболку и выжать. Ну а что такого-то - в лифчике на пляже. За границей все без лифчиков купаются. Вот и топает девушка замёрзшая, заболеет стопудово...

Я переживал за немужественных ребят. А Маша злорадствовала: она же всё эти кувшинки охраняла, у каждого свой бзик. Маша эти кувшинки постоянно рисовала. И уточек. В этом году утки на озере появились! Их хлебом прикармливают - тоже озерцо засоряется. Говорю иногда с рыболовами - карасей всё меньше и меньше. А раньше-то какой только рыбы не водилось. Краснопёрышка какая-то, тюлька, караси с блин величиной, а теперь, шутят рыболовы, дай бог сырник словить, карасика с сырник величиной.

Лет пять назад на озерце поселились и чайки, а в прошлом году жила цапля - признак болота. Всё катится к концу, как позже скажет мне один человек, из глубины на мель.

9 Индейцы

В дни, когда было жарко, около берега вода была сильно взбаламучена. А сверху, по поверхности, тянулась тонкая плёнка, похожая на нефтяную. Я знал, откуда это. Это прибивало к берегу грязь. По вечерам на озерце мылись гастарбайтеры. Я стал их гонять. Конечно, в озере бьют подземные родники, вода очищается, не замкнутый карьер. Да и мылись-то в озере работяги всегда. Но не в таких количествах. Не по двадцать человек за раз.

В Семенном стали массово продаваться дачи: обнищавшие дачники продавали участки. Начались массовые застройки не только в посёлке, но и на дачах. Папа не спускал цену, а только повышал. У гастарбайтеров цена была в разы ниже. От услуг папы теперь часто отказывались в пользу более дешёвой рабочей силы. А один гастарбайтер приехал - аул с собой привёз.

Сейчас с гастарбайтерами стало строже. А когда я учился в школе, они селились даже в лесу, в зимних домиках охотников. Зимние домики, стоят на сваях. Но гастарбайтерам всё ни почём. В итоге - грибники перестали ходить в лес.

Не было ни одной дачи, в которую гастарбайтеры не залезли. Залезали даже в дачи под охраной. Они ходили по улицам, искали работу. Они ходили и в посёлке, где было строительство, особенно с той стороны станции. Потом что-то произошло. Разное говорили. Но вдруг в посёлок приехала милиция. Оцепили все дачные улицы и выловили всех гастарбайтеров. Мы вздохнули спокойно. Безобразие закончилось. Но не закончились стройки. Всё равно рабочие появлялись, отбирая работу у местных, перебивая цены и делая часто так, что потом всё приходилось переделывать. Случались и несчастные случаи. Сделали рабочие баню, а потом крыша бани обвалилась прямо на несчастных хозяев. Наши поселковые ненавидели гастарбайтеров. Во-первых, те нападали сзади, у них всегда были ножи. А наши пацаны росли без ножевых драк. Папа рассказывал, что в его юности был дикий случай. Отгуляли выпускной, не поделили девушку, и один его одноклассник зарезал другого. Это было целое событие, о нём судачили потом ещё несколько лет. Семье того, кто зарезал, пришлось уехать из посёлка, они перебрались куда-то в Подмосковье. Они не могли даже во Владимире осесть - там тоже все всё знали...

Наши парни ненавидели гастарбайтеров ещё вот почему. Однажды летом к школе привезли автобус таджиков, и они стали выдирать старый забор - железные литые прутья. Наши пацаны не дали. Начались разборки. Приехала милиция. Оказывается, из администрации был наряд на работу. Конечно, они платили гастарбайтерам мало, а в документах были совсем другие цифры. У нас в Мирошеве так всё делается. Например деньги на дорогу. Но дорогу не делают, зато у бывшего главы города, который строится в лесном овраге, появляется новый дом. И вот у него все рабочие -- славяне. А прораб - вообще какой-то заумный москвич, архитектор в шляпе и очках, и с козлиной бородкой.

Ну так вот. Мы милиции сказали:

-- Можете им платить, только не подпускайте их к нашей школе. Мы сами вырвем старый забор, и сами установим новый. Бесплатно. Только не надо гастарбайтеров.

Если бы не дядя Боря, нас бы всех хапнули в милицию. Но дядя Боря -- волшебник, он всех знает, со всеми может договориться. И договорился. Гастарбайтеров убрали. И мы сами делали новый забор. Почему не дали заказ на забор моему папе, например, или дяде Ване? У них официальный бизнес. У папы ИП, он платят налоги. Зачем нам гастарбайтеры? У нас свои мужики есть. Дядя Ваня без общения пропадает. Да он бы сам за минимальные деньги поставил бы шикарный забор. Дядя Василь Волеватый называет гастарбайтеров "индейцы", и мне сказал, чтобы я их так называл. "Это, говорит дядя Василь. - По-толерантному".

Как раз в это лето у папы сорвался крупный, оговорённый загодя, заказ. Папа сидел злой - он уже наотрез отказался от менее выгодных заказов, он рассчитывал на эту работу, не думал-не гадал, что серьёзные заказчики наймут индейцев. Дядя Ваня ушёл по обыкновению в запой. Слава богу, спустя месяц бригаду индейских конкурентов прогнали и папе перезвонили. Он от злости накрутил ещё цену сверх. На объекте индейцы уже поставили фундамент, его надо было переделывать, а это в три раза больше работы.

--Скупой платит дважды, -- кричал папа в телефон. Он был очень зол. Ему было всё равно: не согласятся, пускай не соглашаются. Но заказчик согласился без звука.

-- Мда, -- переживал потом папа. - Представляю, что они там им наделали, если люди на такую цену согласились.

-- Но ты же с гарантией, -- мама радовалась, что у папы появилась работа.

У нас у пацанов в классе некоторые отцы работали в городском такси. С маршруток местных водил давно выдавили. Так стали выдавливать и из такси. А у нас же летом - Золотое кольцо недалеко, туристов - много. Я это всё к чему? А к тому, что я стал предельно жёстко гонять гастарбайтеров с озера. Не разрешал мыться. Пускай едут в Мирошев в баню.

Я им говорил:

-- Вот вы моетесь, вы с чистой шеей, а вода уже - не чистейшая. СЭС приедет, возьмёт пробу и поставит Тужилово озеро в список непригодных и опасных для плавания водоёмов.

Именно это и произошло в августе. В газете появилась статья: "Плавать не рекомендовано" и там - наше когда-то чистейшее как слеза девы несчастное Тужилово озеро.

Когда я стал гонять индейцев, Маша очень обиделась, возмутилась, стала стыдить:

-- Как тебе не стыдно, Василь! Людям негде мыться. А ты их гонишь.

А я сказал:

-- В Мирошеве есть баня. Пожалуйста. Пусть едут туда.

А Маша сказала:

-- Ехать в город - это маршрутка двадцать пять рублей, и в бане ещё надо заплатить.

А я ответил:

-- У них есть деньги. Они же работают.