Спасатель (СИ)

Иногда оставляют одежду. Я поднимаю и вешаю на ветки. Панамки, носки, даже рубашки. Люди возвращаются через день-два, забирают. Но вот одна пьяная компания взяла панаму с ветки, и выбросила в урну. Зачем? Взбесился, пошёл спрашивать - ведь хозяин может придёт искать, бабуля какая-нибудь из интеллигентных дачниц. Спрашиваю - отвечают: они, видишь ли, облюбовали лавку около детского лягушатника, поставили огромный шатёр, стол разложили раскладной, стулья - как у себя дома. Им, видишь ли, панама мешала, свисала с ветки и портила сэлфи-фото.

Если приходят компании лет так начиная с двенадцати, и никого вокруг нет, погода холодная или после дождя - один сплошной мат. Часто дети, ну почти дети, класс шестой-седьмой, пьяные, смеются опять же над купальщиками, пальцами тычат. А уж как Машу достают. Она же всё лето на озере рисовала. Ни один хулиган, ни одна пьянь, не пропустит случай пообщаться с художницей. Я не знаю, как Маша без меня годом раньше с ними справлялась.

Ещё. Слышал и не раз, где-то в июле эта байда начинается: девушки, обычно по две-по три, усядутся на полотенца с заграничных курортов, и начинают обсуждать тех, кто сидит на пляже. Шмотки, обувь, фигура.

Иногда случались и серьёзные разборки. Одна девушка захотела взять катамаран бесплатно, стала мне доказывать, что это всё общественная собственность и куплено на средства города. У нас катамараны стоили не очень дорого. Час - сто пятьдесят рублей, и лодки столько же. Я знаю места, где на карьерах и прудах давно уже триста стоит, и даже пятьсот. Девушка потребовала, чтобы я отдал ей катамаран бесплатно. Потом обиделась, нажаловалась своему парню, предупредив меня, что у неё парень -- мастер спорта по дзюдо. Михайло Иваныч стоял неподалёку, всё слышал: если хорошая погода, мы всегда заняты с этими катамаранами. Мишаня сказал, смеясь:

-- Ну всё, Василь, прощайся с жизнью. Триатлон против дзюдо как абонемент против спортивного плавания.

А мне не смешно, мне конфликты не нужны. И так приходилось делать замечания, когда отдыхающие топят буйки, или оскорбляют окружающих вокруг.

Стою. Жду парня девушки. Выкатывается такой разжиревший бугай. Может, у него конечно и было когда мастерство, но он его проел и пропил. Подрались конечно зверски - всё-таки у него вес, он меня свалил. Я еле поднялся, выскочил из его захвата. Мишаня бегает вокруг, не даёт "умникам" снимать на телефоны, прогоняет, руками машет. Я рассвирепел, стал всерьёз молотить бугая по голове, и тут же отпрыгивал, уворачивался от его подсечек. Что-то мне драка стала напоминать. Возникло какое-то странное воспоминание. Когда противник опять подсёк меня, я понял, кто это был. Хулиган со смешной фамилией Белёк, перелом копчика и ожог сетчатки. Но Михайло Иваныч не поверил, он сказал, что у меня сотрясение после драки, вот мне и мерещатся прошлые враги... Я конечно не победил, но бугай, ругаясь и угрожая, вдруг поддался на уговоры своей девушки и свалил.

Ещё. Отдыхающие: мальчики, пацаны и мужики - это нечто: хилые. Многие плавать не умеют или плавают еле-еле. Все наши поселковые мелкие по-прежнему умеют плавать. Если мальчишка не плавает, он не может играть на наших Заречных в монстров и трансформеров, или будет в игре гоблином каким-нибудь.

Вот например. Приезжает на велах группа. Жирная девчонка и пять ребят, вроде тех, которые меня бабулей обозвали.

Начинают выделываться:

-- Ну чё? Как поплывём. Ну чё? Готов?! А ты?

Потом самый деловой спрашивает:

-- А как быть с велами?

Указывают на девчонку: она, мол, посторожит.

И девочка подтверждает:

-- Я не поплыву.

Одета как чёрти что. Как кукла-неваляшка, вся в розовом.

А этот стручок говорит:

-- А защитит ли она?

В смысле, что девочка остаётся на берегу, но может не отвоевать вел в схватке с врагом.

Ну что нужно? Девочка останется на пляже. Пять велов стоят, опершись друг на друга. Ну кто и как их утащит: тронешь один, они все и повалятся.

В общем, подозрительные эти дачники, наши мирошевчане не такие. В итоге всё-таки доверили велы девочке, поплыли. Смотрю: гребут до буёв втроём. Один уже на последнем издыхании, но показать, что устал, не хочет.

Это самое опасное. Я внимательно наблюдаю: придётся спасать, уже готовлюсь к этому, уже разделся.

Доплыли. Немощный, который еле доплыл, повис и висел на буйке сорок три минуты - я засекал. Господи! Как он не околел-то? Вода была двадцать один градус! Ему кричат: плыви обратно! А он - висит. Я понял, что поцак дошёл, свело ему всё на свете. Вошёл в воду. Дотащил его до берега. Так поцак кричал ещё, хрипел, чтобы я его не трогал, что он сам. А куда сам-то? Сорок три минуты веслом в воде!

Я подумал: вот так вот за компанию и погибают, боятся показать слабину. Опекали родоки, опекали, а ребёнок вырвался, и в компании удалью своей решил похвалиться. Мы с Мишаней ещё минут сорок пострадавшего в себя приводили. Дали свитер, шапочку вязаную, а его всё равно трясуном трясёт. Мы ему уж говорим, пугаем, стращаем:

- Почки так можно потерять!

А он - дуется и трясётся, зуб на зуб не попадает.

Но эти поцаки хоть и противные, но они хотя бы плавают, еле-еле, но гребут. А в основном - люди вообще не плавают, брызгаются у берега как малышня, и всё.

Племяшка мой, Петюня, в бассейн с пяти лет ходит, конечно у них во Владимире бассейн знатный. Конечно, его возят. Может, других никто возить не мог? Вот никто плавать и не научился? В общем, Петюня мой плавал прилично. Когда Петюня заходил в воду и плыл кролем, пьяные компании, вся мужская половина, отворачивались - вроде они не видели ничего. А девушки сидят смотрят на Петюню, восхищаются. Господи! Ну мужик ты или не мужик? Ну разве с пивом надо девушку обхаживать? Да надо придти с девушкой на пляж в сентябре-октябре, бросится в воду, нырнуть обязательно, чтоб у неё сердце схватило: где мой ненаглядный-единственный, а потом вынырнуть через пятнадцать хотя бы метров, и плыть, плыть. Вот что девушке надо. Сила. А не пиво это с сухариками.

Ещё у нас с Петюней случай произошёл. На противоположном берегу - родник. Под навесом. Люди набирают ключевой воды. И вот холодный день, прошёл ливень, и компания, большая компания, стоит под навесом. А Петюня возится на нашем берегу, в песочке ходы выкапывает, ямки, траншеи... и вот с того берега ему орут (а по воде звук разносится):

-- Эй пацан! Чё копаешь?! - ну надо ж перед девочками повыделываться. Выпил и пива и орёт - порядки свои на озерце нашем устанавливает.

Петюня покопал, покопал. Ему надоело, и он полез плавать. Поплыл. Компания тут же с места тронулась. До этого стояли на воду смотрели, а тут двинулись -чтобы девочки их не видели как малявка-пацан плавает ловко.

Думал - уйдут в лес. А они озерцо обогнули и на наш пляж. По говору слышу, что мирошевчане. Пьяные все - девушки, ребята, и смотрю - не мирошевчане точно, перепутал я. Одеты легко. Наши в холод так легко не одеваются. Всем лет по четырнадцать, не больше. Петюня как раз вылез из воды и зовёт меня:

-- Дядя Василь! Дядя Василь!

А компания - гоготать.

Я покидал Петюню в воде, вроде как стартики с тумбочки племяшка поделал. Выходим. Слышу: ржание не прекратилось, но поредело как-то. Я Петюне вынес полотенце, вытер его, проконтролировал, чтобы он ничего на лавочке не забыл, и Петюня побежал в домик переодеваться. В общем, ржание поубавилось. Крики пошли:

-- Ой. Я пивос разбил.

Ну думаю - бог наказал - нечего на детей с того берега кричать. Слабаки, одним словом.

Случалось, попадались и интеллигентные люди. Женщины делали замечание разбушевавшимся мужикам или тем, кто матерился. Мы же спасатели - люди подневольные, мы не ввязывались, если не громко. Замечания мы имели право делать только на воде. А если что-то вопиющее на берегу - надо "скорую" вызывать или милицию. Мы не должны ввязываться в перебранки вообще и в драки в принципе- не дай бог что просочится в местную прессу. Ты осадишь хулигана, а он - жалобу на сайт города. И получится, что виноват не хулиган, а спасатель. Я вообще в драке теряю голову. Вот этого дзюдоиста, в котором я признал давнего обидчика, а Мих - нет, ведь я его своей злостью напугал и победил.