Спасатель (СИ)

-- Для удобства болельщиков и отдыхающих старт решено перенести на пятнадцать метров дальше.

На пляж Ростик выбежал за Стёпой, но Стёпа измотался - у нас вдоль берега на веле-то тяжело, бегом с непривычки тем более. Стёпа снова был в своих "внедорожниках" с шипами, а они тяжеловаты по песку. А Ростик был в своих убитых марафонках, они стоптались, они были лёгкие - по песку легче бежать в лёгкой обуви. Эти пятнадцать метров стали решающими. Ростик обошёл Стёпу. "Фу", -- Михайло Иваныч уставился в секундомер и продиктовал время. Ева и Снежана - записали.

Приплыли с того берега Влад и Киря:

-- Всё. Кроссовки закончились. Все живы, никто не утонул.

Стали ждать третьего.

И тут к дяде Боре подошла Анна Владимировна. Она держала за руку девчонку лет десяти. Наверное, она стояла на трассе, а теперь подошла. Анна Владимировна совсем не изменилась, она была в солнцезащитных очках на пол-лица. У меня ёкнуло сердце - я вспомнил спортивный лагерь, как она выставляла нас на дороге и начинала отчитывать за то, что мы срезаем трассу на разминке. Я всегда смотрел ей прямо в тёмные стёкла, но видел только своёотражение - я по-честному никогда не срезал маршрут.

-- Вы нарушили правила! - жёстко сказала Анна Владимировна.

-- Почему? - невинно спросил дядя Боря.

-- Мой сын утверждает: вы перенесли линию финиша.

-- Это необходимость, -- угрюмо сказал дядя Боря. - Для удобства финиширующих и точности судейства. Для финишной черты желательна утрамбованная поверхность, а не песочек.

-- Это безобразие! - сказала Анна Владимировна.

Дядя Боря ничего не ответил, подошёл к своему внедорожнику, который стоял тут же, за линией финиша, открыл багажник, стал выгружать упаковки с водой. Влад и Киря стали раздавать воду, бегая за финишёрами - закончили дистанцию уже человек десять. Думаю, дядя Боря специально оставил воду не выгруженной - он предвидел скандал, и нашёл повод молча отвалить.

Акватлеты финишировали и финишировали. Михайло говорил номер, я -- время, девчонки записывали. Потом дядя Боря с Машей ушли в домик подводить итоги - Маша писала каллиграфически, с какими-то витиеватыми завитушками, надо было заполнить дипломы.

Я стал проводить мастер класс. Сначала показал разминку на суше. После продемонстрировал, как скользить на спине - первое упражнение для тех, кто только научился держаться на воде, отвечал на вопросы. Потом все желающие, могли сами повторять упражнения сначала на суше, потом в воде. Не умеющие плавать дети выстроились ко мне в очередь в детский лягушатник. И я с каждым персонально позанимался. Клал ребёнка на воду, тянул руки, подкладывал под спину свою ладонь, потом убирал - чтобы дети почувствовали: вода их держит. С теми детьми, кто не боялся, мы поступали так. Я бросал их в воду, а Михайло Иваныч вылавливал.

Спустя час объявили награждения. Я думал, Стёпа не выйдет на награждения, но он вышел. Корреспондент сфоткал всех. Вымпелы я решил оставить для кросса. Евдокии Никитичне, кроме диплома, дядя Боря вручил личный подарок:

-- Подарочный сертификат! - объявил дядя Боря, показывая конверт. - Самому старшему участнику. От косметической фирмы.

Но я-то знал, что это никакая не фирма и не сертификат, а просто деньги. Евдокия Никитична была очень гордая, не перегнуть-не переломать - непреклонная, короче. Жила очень скромно. Евдокии Никитичне было тяжело вести хозяйство: впервые она не посадила в этом году картошку, об этом все поселковые знали. Вот дядя Боря и постарался помочь под прикрытием соревнований.

14 Фиаско Стёпы

А дальше объявили кросс - круг вокруг озера. Сильно припекло. Я предупредил, что будет тяжело. Сказал, чтобы неуверенные в себе взяли бутылки с водой, и просто прошли пешком кросс или протрусили. Участников, несмотря на жару, было очень много. Вдохновившись акватлоном, присоединились праздные отдыхающие, повскакали со своих подстилок дедушки и бабушки, люди лет по сорок с энтузиазмом прохаживались в ожидании старта. Стёпа вышел и на кросс. Михайло Иваныч сплюнул зло. И пошёл в домик переодеться.

-- Миха! Куда? - испугался я. - Без разминки?!

Михайло ещё раз зло сплюнул. В мою сторону. Киря и Влад пошли вслед за ним - тоже переодеваться.

Номеров не было. Мы просто пересчитали участников -- сто два человека. На финише Маша должна была давать бумажки с номерками. А я должен был диктовать время, например так: "Первый - десять-ноль-ноль, второй - десять-ноль-пять" и тэ дэ. Ева и Снежана должны были записывать за мной.

Бедный Михайло Иваныч! Я волновался за него. Да пусть уж этот Стёпа победит хоть в местном кроссе вокруг озера. Как назло приехало телевидение, и не местное, а центральное. Мы были последний их отчётный эпизод.

Дядя Боря дал старт. Лидеры рванули резво. Но многие сразу со старта пошли пешком. В шлёпках, в плавках, поливая себя водой из бутылочек и обмахиваясь кто панамами, а некоторые массивные дамы - веерами. Дядя Боря всех подбадривал, шутил. А я думал: как же все прониклись нашими соревнованиями. На противоположном берегу вообще стало пустынно.

Я нервничал. Я боялся, что Миха, Киря и Влад начнут затирать Стёпу втроём, а то и толкать. Кросс не бежали ребята из нашего клуба. Они стояли по трассе, указывая маршрут и подбадривая. Ростик валялся в домике спасателя - отходил от акватлона. А Стёпа - как огурец! Откуда силы-то? И вчера кросс, и сегодня акватлон и кросс. И всё ж на пределе. Нет! Его нельзя затирать. Это уже будет совсем негостеприимно. Но я не мог ничего сделать.

Я не знаю, как бежал Михайло, ни до ни после он так не бегал. Оказывается, в домике он намазал ноги мазью для обезболивания, с ним Ростик поделился. Миха обошёл Стёпу у тарзанки - там тропинка сужается и идёт под горку, Стёпа оступился, а Михайло Иваныч обрадовался и, так он утверждал, "долетел":

-- Что-то щёлкнуло в мозгу и я реально полетел. Это что-то психологическое, -- рассказал мне Михайло, наш тёртый калач Михайло Иваныч. Телевидение всё засняло. Киря и Влад финишировали взявшись за руки: третьим и четвёртым. Приехала машина с пирожными - от хлебокомбината. Сюрприз от администрации - специально для телевидения. Тут же впопыхах растянули на деревьях знакомую растяжку про вперёд к победе в Сочи. Ева и Снежана стали раздавать пирожные финишёрам. Быстро прошли награждения. У Михайло взяли интервью, и у дяди Бори тоже. Телевидение уехало. Дядя Боря сказал прощальную речь. Корнелий Сергеевич стоял рядом с диктофоном. Тут опять подошла Анна Владимировна. Она тоже пробежала со своей девочкой кросс, и у них тоже брали интервью. Первым шести детишкам я вручил вымпелы. Девочка была очень довольна. Она сворачивала вымпел в трубочку, потом расправляла его и бубнила: "Стёпа-гад, Стёпа-гад".

-- Алёна! Что ты там бормочешь? - строго спросила Анна Владимировна.

-- Я говорю: "Стёпа-рад, Стёпа-рад", мамочка, -- не моргнув глазом ответила девочка, и я вспомнил как так же, не моргнув глазом, Стёпа сказал, что я ругался матом в душевой бассейна.

Анна Владимировна сказала дяде Боре:

-- Борис Александрович! У вас нет совести!

Тут дядя Боря перестал принимать пришибленный покорно-отрешённый вид, с которым он до этого общался со всеми. Дядя Боря вздрогнул, лицо его окаменело, как будто он надел маску. Он отрывисто сказал, не громко, но и не тихо, сказал:

-- Ну... совесть - ваша прерогатива. А мы тут в посёлке - потомки зэков, все бессовестные и матом ругаемся с утра до вечера.

Анна Владимировна сняла очки - вокруг глаз у неё за то время, что я её не видел, морщин прибавилось. Большие когда-то глаза были потускневшие как будто уменьшились. Она прищурилась.

-- Вашего посёлка давно нет, мы в городе. Пора б уж уяснить. (Она запнулась.) За шесть лет.

Она взяла девочку, и быстро пошла к Стёпе. Стёпа стоял далеко, у воды и смотрел на другой берег. Я отвернулся.