Мои были (СИ)

Мы никогда не видели её сидящей на лавке в доме или на скамейке во дворе, а только всегда видели её с вечно согнутой спиной, работающей или в доме или на колхозных полях и лугах. А когда она отдыхала? Ведь для работающего организма нужен хотя бы кратковременный отдых. Мы работали в колхозе своими руками или с помощью лошадей, но находили время для перерывов в работе для себя и для лошадей. Донимали ли её недуги, болезни в условиях недоедания и постоянной работы, мы не знали. Она не жаловалась, переносила все тяготы и лишения стойко, уповая всё на господа Бога, которому истово молилась и просила его помогать преодолевать все трудности, достававшиеся на её долю. Помогал ли в действительности ей Бог переносить все невзгоды, никто не знал. И, наверняка, Бог мог помочь ей после молитвы, и ей морально становилось легче, так как она делилась с ним своим горем.

Летом поспевали ягоды, в том числе черёмуха. В деревне почти у каждого дома обязательно росли большие черёмухи, на которых вырастало очень много ягод. Мы находили время, влезали на крупные черёмуховые деревья, срывали кисти ягод, сбрасывали их сверху на землю. В такое время бабуля Васильевна, увидав нас высоко на дереве, подходила, махала кулаками, угрожала нам всеми ей доступными карами, яростно увещевала нас, чтобы мы были осторожными, не упали бы с высоты, и не остались калеками. Это не был для неё отдых, а только смена трудовой деятельности. Она добровольно принимала на себя обязанности по предупреждению и предотвращению никому ненужного несчастного случая - падения с высокого дерева, что бывало и могло быть в любое время. А мы как назло выходили на гибкие ветки и раскачивались на высоте. Нам было приятно и хорошо. А ей? Она не на шутку боялась за нас, несмышлёнышей. А мы, сидевшие наверху, не обращали на неё внимания, и зачем-то старались делать ей что - то неприятное. Толпа мальчишек всегда пытается и старается противодействовать умным запретам, исходящим от взрослых людей, будь то в школе, в коллективе, а по возможности ещё и напакостить. Почему это явление существует? Такова природа развития детей? Не знаю. Наконец, нарвав кистей с ягодами, достаточно для всех нас, мальчишек, для девочек, для бабули, и набросав их на землю, мы спускались вниз, к бабуле Васильевне. Зла на нас у нее не было, и она была довольна тем, что никто из нас не упал и не повредился. Зато назидательно говорила нам, что она боится за нас и, если бы что-нибудь случилось, ей бы пришлось отвечать по полной программе перед жителями деревни, хотя она ни в чём не виновна. Вот это и есть высокая ответственность человека перед обществом. А падения детей с высоких и низких деревьев раньше случались, а только почему-то забывались.

Дети в доме выросли с помощью бабули Васильевны, сама она стала немощной совсем, и тихо скончалась.

Д. Гонцово, Кировской обл. 1939-195...г.г.

47. КОЛЬКА.

Он рос в большой семье, в которой было ещё трое детей, кроме него, отец полу инвалид Василий Михайлович с матерью Марией, двоюродная бабушка, оставшаяся вечной вдовой после мужа - солдата, погибшего в первой мировой войне, а после кончины родного деда Михаила Кузьмича ещё и родная бабушка. Отец, Василий Михайлович, работая на Верхнекамском фосфоритном руднике, повредил ногу, и был хромым. Несмотря на это, его в начале войны отправили на трудовой фронт в город Архангельск. Мать Мария как-то управлялась со своим хозяйством, работая сама интенсивно и, отдавая правильные или ошибочные распоряжения и указания по ведению хозяйства. Во время войны всем было трудно жить, и везде была нужда, постоянно недоставало сносного питания. Спасала только выращенная на "своих" огородах картошка. А в большой семье нужда была ещё большей. Весной, тогда, когда только малая травка выходила из земли, мы торопились собирать съедобную травку, которую мы употребляли в пищу в сыром виде. А наши мамы готовили из неё съедобные кушанья, чем могли мы утолить наш голод. Весной мы также собирали оставшиеся осенью клубни картофеля, и превратившиеся к весне в бесформенные катыши оставшегося крахмала, из которых наши мамы готовили какое-то питание.

Николай работал в колхозе вместе с нами и с другими старыми и малыми людьми с самых малых лет. Работой занимались все в деревне, способные что-то делать. Можешь ты бросить клубень картошки в борозду при посадке картофеля, так и делай это. Если ты в силах принести полено (или два, три, четыре), так ты принеси их на кухню. В состоянии ты вырвать сорняк на поле, так ты и делай это. Способен ты подмести комнату в доме, так ты сделай это. Безусловно, бывали и такие задания на выполнение работ, которые малолетние люди не могли выполнить в силу своего малолетства и своей слабости. Такие задания выдавались неумными людьми и могли и приводили к нежелательным последствиям и потере здоровья малых работников.

Велико было стремление людей заработать побольше трудодней в колхозе, на которые осенью можно было получить куцые подачки при распределении очень малой части выращенного урожая и, чтобы как-нибудь просуществовать. Это не всегда удавалось. От нужды взрослые люди, сами недоедая, сберегали питание для детей, и, стремясь сохранить их здоровье, сами погибали, оставляя после себя сирот.

Николай ушёл учиться в школу ФЗО, и там научился ремеслу плотника. После шести месячного обучения его отправили на строительство Богословского алюминиевого завода. А он, милый мальчик, проработав какое-то время на стройке, соскучился по дому и попросился у руководства стройки, чтобы его отпустили съездить на недолгое время повидать маму. Ему отказали и не отпустили. Тогда он решил сбежать самостоятельно со стройки и на перекладных поездах в телячьих вагонах и пешком добрался до дома. А у властей была грозная, вездесущая охранительная организация - НКВД, сотрудники которой сразу узнали о его побеге со стройки, и как только он успел появиться дома, был схвачен и препровождён в лагерь на полгода. Но лагерь это та, же стройка, где надо немало и нелегко работать, только там он работал и жил под строгой вооружённой охраной надзирателей. Отбыв в лагере определённый ему срок наказания, он был освобождён, уехал в деревню и стал работать снова в колхозе.

Поздней осенью 1948 года он пошёл в лес заготавливать древесину вместе с нами, такими же шестнадцатилетними несчастливыми двумя существами. Мы отправились втроём со своими котомками, куцыми постелями в лес, устроились и разместились тесно в деревянном бараке. Он был построен наспех, с недоделками и без входных сеней. Стены были недостаточно проконопаченные, деревянные конструкции дверей, окон и потолка были неплотно подогнаны. Такие недоделки сразу отзывались скрипом дверей, и нехорошим звуком стучащих рам и стёкол окон при ветре, который проникал через щели в дверях и окнах и через худо проконопаченные стены, и гулял в бараке, выстужая всё пространство, особенно в ночное время. Барак был оборудован двухэтажными нарами, кирпичной печью с большой чугунной плитой, установленной среди барака, деревянными грубо сколоченными столами и скамейками. Кирпичная печь с чугунной плитой служила для приготовления пищи, для поддержания тепла и для сушки одежды и обуви. Постелью нам служила своя одежда и куцые постельные принадлежности.

Утром мы уходили на работу, рубили лес, заготавливали древесину. Работа тяжёлая, а тем более для 16-ти летних физически неокрепших людей. Работали мы втроём - я, Коля и Илья. К посильной работе мы привыкли давно, с малого детства, но на заготовке древесины мы никогда не выполняли норм выработки - 4,5 м3 в день на 1 человека, так как у нас не было достаточной силы, сноровки и никакого опыта работы в лесу.

Житьё в бараке было некомфортным и даже вредным для здоровья людей, и я ушёл. Мои товарищи Коля и Илья остались работать в лесу до конца зимы.

После этих лесозаготовок Николай работал в колхозе до тех пор, пока его не прозвали в армию. Он обучился военной специальности танкиста и служил в советской армии в составе Советских войск в Германии. Он принял участие в подавлении восстания в Берлине 16-17.06.1953 года. После возвращения из армии он работал на секретном заводе в посёлке Созимский, расположенном в черте "Вятлага" НКВД, в качестве кислотчика. Семейная жизнь у него не состоялась. Он переехал работать в леспромхоз в посёлок Камский, какое-то время работал там, а затем уехал обратно в посёлок Созимский - поближе к цивилизации. Там он погиб по какой-то неизвестной причине во цвете лет.