Гера

7. НЕОЖИДАННОСТЬ

         Клуб называется «Али Баба». Рецепционист проводит их в ресторан, минуя казино и бильярдный зал. Аня оглядывается с интересом. Посетителей немного, и заведение, действительно, кажется тихим. Музыка приглушена.

         За дальним столиком их ждет светловолосый мужчина. Аня видит издали его длинноватые русые волосы и ловит себя на том, что уже видела эту картину. Что-то наслаивается, напоминает... то, что давно закончилось. Не здесь, не в Москве.

         Игорь подводит ее к столику. Парень привстает с места. Здесь. В Москве. В клубе «Али Баба». В присутствии Игоря. Именно сейчас, в этих странных обстоятельствах Аня узнает Герасимова. Мужчины пожимают руки, и Игорь представляет их друг другу:

– Мой друг Гера. Моя любимая Анна.

         Этот друг. Друг, который не друг, а сотрудник. Который летал в Боснию. Который – до первого прокола. Который «себе на уме». Который женат. На обаятельной женщине...

         А это любимая – Анна...

– Очень приятно, – говорит она, не слыша собственного голоса.

– Рад познакомиться, – откликается Герасимов.

         Она опускается на стул, пряча взгляд от Сашки. Шубин тоже садится и кивает дружески:

– О делах не будем, чтобы моя девушка не заскучала. Вижу, что жив-здоров. Отчет твой мне передали. Можешь отдыхать. Просто увидеть тебя хотел, пока ты не уехал.

– Есть такая потребность?

– Что с нервами? – кривится Игорь.

         И Аня в этот момент вдруг понимает, что совершенно не знает этого человека и не могла даже предположить, что его тон может быть настолько ледяным.

         Сашка мало изменился. Только лицо несколько огрубело и загорело. И руки кажутся крепче. Кулаки сжаты на столе.

– С нервами – порядок, – отрезает он. – Устал.

– Супруга как?

– Не знаю. Я ж не из дому к тебе на свидание. А ты... снова под венец собрался?

– А я обет безбрачия не давал. Твое «снова» – очень легкомысленный выбор наречия.

         Аня усмехается.

– Вы москвичка? – обращается к ней Герасимов.

– Да, а шо? – отвечает за нее анекдотом Шубин.

– Нет, я киевлянка. С зимы, – улыбается Аня. – Работаю стоматологом.

– В Киеве?

– Киевляне обычно живут в Киеве, – скалится Шубин.

– А как вы оказались здесь в таком случае? – интересуется Сашка, как можно равнодушнее глядя в ее серые глаза.

– Гера, прекращай! Анна приехала скрасить мои напряженные будни, а ты требуешь от нее отчета с приложением авиабилетов. Что тебя так зацепило? – Шубин ухмыляется добродушно. – Давайте лучше закажем что-нибудь.

         Он просматривает меню, а Аня и Сашка глядят в глаза друг другу.

– Я приехала в декабре из Турции, из Измита. Там гостила вместе с моей сербской подругой Весной у ее брата. Они получили визы в Австралию и улетели в Мельбурн, а я – домой. Бабушку проведала. Она ждала меня все это время, только и жила надеждой, что я вернусь. И я вернулась...

         Шубин отрывает взгляд от меню.

– Рекомендую отбивные. Превосходно здесь готовят кстати.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спрашивает Сашка у Ани.

– После всех моих перелетов? – она улыбается. – Хорошо. По крайней мере, я чувствую себя живой.

– Значит, новые планы?

         Она смотрит теперь на Игоря.

– Да. Отбивные?

– А где вы познакомились? – спрашивает Сашка у Шубина.

– На реалити-шоу. Вот я у тебя спрашивал, где ты познакомился со своей Лекой? Личное – личное. Не так ли, френд?

         Шубин закуривает. Подталкивает пачку Сашке.       

– Я не курю, – он качает головой. – Моей любимой не нравится, когда я курю. Я это помню. Я всегда это помню, где бы ни был.

         Аня опускает голову.

– Я просто думаю, что никто не знает будущего, никто не может гарантировать.., – говорит вдруг глухо. – Дороги расходятся. Случаются поступки, которые уже нельзя исправить, как бы мы о них ни сожалели. В моей жизни были такие ситуации, которых я хотела бы избежать. Но и приобретенный опыт не спасает от ошибок в будущем. Целый день сегодня мне повсюду слышалась музыка – так я была счастлива. А теперь чувствую себя так, словно прошлое догнало меня на какой-то станции метро, и я вынуждена снова менять направление. А в то же время я хочу стабильности. Мне нравится в Киеве. Я уже прижилась там и не хочу ничего менять. Не хочу чувствовать боль. Не хочу ждать новой боли. Я всю жизнь бегу от этого.  

         Сашка пожимает плечами:

– По-моему, вы бежали сами от себя. И именно к боли, а не от нее...

         Шубин, наконец, прерывает их беседу.

– Я понимаю, что вам, выходцам из славной Украины, хочется поговорить о тонкостях украинской ментальности, но мне больше импонирует хороший ужин и спокойное общение без излишней психологии, как говорит одна моя знакомая.

         Аня старается сгладить неловкость улыбкой.

– Ты прав, Игорь. Грустно сделалось отчего-то...

         На столе появляются коньяк и закуски. Мужчины завязывают непринужденный разговор, но Аня замечает, как взгляд Сашки то и дело устремляется куда-то вдаль, в темноту за окнами, в чужую, непрозрачную, июньскую ночь.

– Когда вы обратно? – спрашивает он у Ани.

– Я этого еще не решил, – отвечает за нее Игорь. – Но в любом случае, Анна тебе не попутчица. Женатый мужчина должен пахнуть одними духами.

         Сашка кивает с вымученной улыбкой.

         Прощаясь, Шубин кладет руку поверх его сжатого кулака.

– Ты хорошо сработал, брат. Ты молодец просто. Только не нужно смотреть на мир такими печальными глазами. Привет Леке! Давай!

– Давай, Шубин! Прощайте, Анна...

– П... прощайте, – она торопливо поднимается вслед за Игорем.

         И только в авто Шубин пристально всматривается в ее лицо.

– Еще раз прости. Сам вижу, что тип нерадостный и на кого угодно нагонит тоску. Надеюсь, твое настроение испорчено не окончательно?

– Мне показалось, что он на крючке. И что он обречен.

– Я тоже на крючке. И мы все обречены – так или иначе. Все в этом мире относительно, – парирует Игорь спокойно.

– А у него был выбор?

– Хочешь сказать, что у меня был выбор, – понимает он. – Тебе не следует слишком много думать об этом. Я сожалею.

– О том, что я не разрядила обстановку?

         Он молчит. И когда авто останавливается перед отелем, Аня произносит, глядя в непрозрачную чужую ночь:

– Я не хочу, чтобы ты поднимался. Я завтра уеду, утром...

– Что?

         Она, наконец, взглядывает в его лицо. Его недоумение вполне искренне.

– Как резко ты меняешь свои решения! Я не привлекаю тебя больше?

         Она, действительно, лихорадочно пытается понять, привлекает ли. Его глаза излучают вполне осязаемое желание. Но из головы никак не идет Герасимов, возникший как бледный призрак ее полустертого прошлого. Он все перечеркнул... так легко – одним махом.

         Игорь выходит за ней следом.

– Мы просто поговорим. Не напрягайся так, моя золотоволосая девочка. Я тебя не обижу.

         Его лицо кажется хмурым, но он выдавливает улыбку.

8. ДОПРОС

         В номере он молча начинает ходить из угла в угол. Она садится в кресло и следит за ним взглядом, как за раскачивающимся маятником.

         Все, что было между ними, рушится с треском. Для этого ей нужно было лететь в Москву. Кажется, он думает о том же.

– Что изменилось? Я хотел тебя видеть. Ты сказала, что соскучилась. Еще два часа назад все было прекрасно.

         Аня, стремясь рассеять его подозрения, мотает головой.

– Дело не в двух часах. Я просто поняла, что приехала напрасно. Что тогда, в Киеве... это был просто секс. И нужно было забыть.

         Он останавливается перед ней, сунув руки в карманы брюк. Пиджак морщится. И его лицо тоже морщится.

– Моя дорогая... ты указываешь мне на мое заблуждение? «Просто секс» я принял за нечто большее? Что же тебя, в таком случае, убедило в том, что это был «просто секс»?