Волшебная сказка Томми

— И что? — спросил я. — Хочешь встретиться?

— Да, можно встретиться. Давай на следующей неделе?

Я охреневаю от этой женщины. Мы с ней не виделись полтора года, наша последняя встреча закончилась рукоприкладством с ее стороны, а теперь она звонит мне и сообщает, что ее напомаженный гитлерюгенд-переросток сбежал и что ей хочется услышать мой голос, но при этом она может выкроить на меня время только на следующей неделе. Да пошла она в жопу! Откуда я знаю, может быть, все ближайшие вечера у нее уже укомплектованы другими «бывшими», которых она обзвонила раньше и которые откликнулись на ее SOS.

— Ничего не получится. Я не могу на следующей неделе. Улетаю в Нью-Йорк. — Я тихо порадовался про себя, что у меня есть законное и — что еще лучше — эффектное оправдание для вежливого отказа.

— А, понятно. Тогда давай до отъезда. У меня все вечера свободны. — Ага. Значит, вычеркиваем плотно забитые вечера горьких рыданий на плечах бывших любовников. — Просто мне не хотелось, чтобы тебе показалось... ну... — Она не смогла подобрать нужного слова.

— Что все так плохо? — подсказал я.

— Да, наверное. Я понимаю, что с моей стороны это наглость. Но знаешь, мне действительно хочется тебя увидеть. Может быть, вечером в воскресенье? В воскресенье нормально?

— Нормально. — Блин. Мой ответ прозвучал как-то уж слишком поспешно. Как будто мне прямо не терпится поскорее увидеть Индию. Тем более что в воскресенье у меня были другие дела. Мне совсем не хотелось опять пропускать наш воскресный семейный ужин. На прошлой неделе у меня хотя бы была уважительная причина. Мне вроде как было плохо после излишеств с забойным коксом из запасов примадонны. Бобби с Сейди меня не поймут, если я скажу, что не могу ужинать с ними, потому что встречаюсь с Индией. Они ненавидят Индию — то есть не то чтобы ненавидят, просто их возмутило то, как она обошлась со мной. Я — их друг, они за меня беспокоятся, и люди, которые меня обижают, вполне естественно, им неприятны. В самом начале, когда все было нормально, Индия им даже нравилась. Сейди сперва сомневалась — для нее слишком красивые девочки однозначно относятся к категории «только для ебли, и в дом их не водят, а если и водят, то только для ебли, и не приглашают остаться на ужин», — но постепенно прониклась симпатией к Индии, и они даже встречались, когда меня не было в Лондоне. А потом у нас начались сложности, и я тосковал, бился в истерике, заливался слезами и всячески мучился. В общем, мне было плохо. Ведь я был уверен, что это любовь на всю жизнь. Но все закончилось очень быстро. Сейди потом говорила, что она, как только увидела Индию, сразу же поняла, что у нас с ней ничего не получится. Да, в какой-то момент ей показалось, что Индия не такая, как все гламурные молоденькие девчонки, которым хочется бесконечного праздника — пресловутой красивой жизни, — и что она не играет со мной в любовь, а действительно любит. Однако счастливого исключения не состоялось. Да, это грустно, по-настоящему грустно. Но мне надо понять, что, даже если бы мы были созданы друг для друга — а это вряд ли, — мы все равно не смогли бы быть вместе. (Это все слова Сейди, но я с ней согласен на сто процентов.) И кстати, в это воскресенье была моя очередь готовить ужин.

Наверное, тут надо кое-что пояснить

Помните, я говорил, что я себя знаю. И знаю, что не смогу жить с одним человеком всю жизнь. Не смогу быть с ним всегда. Я мужчина, и следовательно... ну, вы уже в курсе. Не сказать, что меня это радует. Но такова неумолимая правда жизни. И эту горькую правду я узнал благодаря встрече с Индией.

Я любил Индию. По-настоящему. Она такая красивая... просто невообразимо красивая. Это та самая красота, которая сражает тебя наповал, и ты просто стоишь, смотришь на это чудо и не можешь поверить, что такое бывает на самом деле. Я люто влюбился, и первый раз в жизни мне показалось, что я встретил человека, с которым смогу быть всегда. Во всяком случае, я мог себе это представить. Да что там представить?! Мне хотелось, чтобы мы были вместе всегда. Наверное, именно так оно и происходит. Ты живешь в вечной гонке за новыми впечатлениями, трахаешь все, что движется, меняешь любовников и любовниц, ищешь того единственного или единственную, которые все не находятся и не находятся, потом пресыщаешься, тебе становится скучно, ты постепенно приходишь к выводу, что по-настоящему счастливые, долгие и прочные отношения возможны только с самим собой, а потом — БАЦ! — я встретил Индию. И поначалу все было волшебно. Так хорошо, что, может быть, даже слегка чересчур. Представьте, что я улыбался все время. То есть действительно все время. Конечно, в какой-то момент мне пришлось перестать улыбаться, иначе я бы заработал себе постоянную судорогу лицевых мышц.

Когда все закончилось, мне было горько, обидно и больно. И не только потому, что я потерял Индию, и мне безумно ее не хватало, и я чуть ли не выл от тоски, но еще и потому, что мои самые худшие опасения подтвердились. Я ведь знал, что у нас ничего не получится. У меня ничего не получится. Никогда. Даже если я встречу женщину своей мечты — из тех женщин, которые, как я всегда полагал, бывают только в красивых фильмах о большой чистой любви, — женщину, которую я беспрестанно хочу, и мне даже страшно подумать о том, что когда-нибудь ее не будет рядом, женщину, на которой я бы охотно женился, если бы не был таким склеротичным дятлом (я действительно собирался сделать ей предложение, но каждый раз что-то меня отвлекало, и я забывал, а потом это стало неактуально). Да, с женщинами в этом смысле гораздо проще. На женщине можно жениться, а жена — это все-таки надежней, чем просто подруга. Когда люди женятся, они обещают любить и беречь друг друга и быть вместе в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Разумеется, брачный контракт — это еще не гарантия счастливой и долгой совместной жизни, и если тебе действительно захочется уйти, то никакая бумажка тебя не удержит, но я сейчас говорю о самой по себе возможности жить с человеком, с которым ты хочешь быть вместе, то есть по-настоящему вместе, когда ты действительно любишь этого человека и не будешь ему изменять, опять же, не из-за бумажки, обозначившей тебя мужем, а потому, что тебе больше никто не нужен. Но, допустим, я парень и люблю парня, и мы с ним хотим пожениться? Вот об этом и речь.

Может быть, если бы у нас разрешили гомосексуальные браки, многие геи нашли бы себе постоянных партнеров, и жили бы с ними, и уже не искали бы приключений в смысле беспорядочного интима по клубным сортирам? Кстати, дельная мысль. Как бы только ее донести до консервативно настроенных старых ослов, категорически не одобряющих как однополые браки, так и нетрадиционную сексуальную ориентацию? Пусть геи женятся между собой! Кому от этого плохо?! Если люди хотят жить семьей, это стремление следует поощрять. Разве нет?*

* Книга вышла в 2002 году, а в декабре 2005 года в Англии и Уэльсе вступил в силу закон, разрешающий «гражданское партнерство» среди однополых влюбленных.

Впрочем, к делу это не относится. Я никогда не женюсь: ни на женщине, ни на мужчине. Но мог бы жениться на Индии. Мне самому это странно, но это так. Индия преподала мне горький урок, но, что самое удивительное, я даже рад, что все так получилось. Честное слово. Правда смешно? Индия, которая страна, была сверкающим самоцветом в короне Британской империи, краем сказочного изобилия и немыслимой красоты, раем земным для мародеров-британцев. Девушка Индия — точно такая же: яркая, необычная, безмятежная, соблазнительная и пассивная. Разумеется, в Индии, которая страна, начались гражданские беспорядки, и кровь невинных полилась рекой. Параллель, как мне кажется, очевидна.

Блин! Вечером в воскресенье я увижусь с Индией. Даже не знаю, стоит ли все это затевать. Мне сразу вспомнились все те разы за последние полтора года, когда я вполне себе радостно отрывался в каком-нибудь клубе и вдруг замечал в толпе Индию — и все. Настроение умирало. Краски мира тускнели, и что-то сжималось внутри, и я себя чувствовал так, словно меня пару раз пропустили сквозь барабаны для отжима белья, и мне уже ничего не хотелось, и я возвращался домой. Это было ужасно. Однажды, когда я ехал на работу, я увидел ее из автобуса. Она садилась в такси. Я вышел на следующей остановке, сел на автобус в обратную сторону, приехал домой, позвонил Джулиану и сказал, что сегодня меня на работе не будет, потому что я, кажется, заболел. В общем, я даже почти не соврал. Я весь день пролежал в постели. Меня убивало не то, что я видел Индию (хотя мне было больно, да, все еще больно, но боль постепенно сходила на нет и когда-нибудь, я уверен, прошла бы совсем), а то, что я видел ее неожиданно и был к этому не готов. Но, с другой стороны, до воскресенья еще два дня, и у меня будет время как следует подготовиться. Так что все будет нормально.