Индийская Сказка Со Вкусом Манго

видел? Какие ощущения?». В ответ эдакое ленивое «ну, понравилось».

И все? «Ну да. А ты чего хотела?» «Ну, рассказывай». «Да чего там

рассказывать?» «Как чего? Как тебе Джайпур? Понравился Дворец

Ветров? Были в Амбере?» «Эээ… что еще за Дворец Ветров? Не видел.

Были в каком-то музее, там оружие всякое. Ну, в крепость какую-то

поднимались. Не, не на слонах, на автобусе. Дели? Да обычный город,

ничего особенного. Ну и чего ты пристала? Агра? Это что? Ааа...

Тадж-Махал. Угу, нормальный дворец, только народу многовато. Гоа?

Ну, пляж как пляж, море как море. Ну, не знаю, нормально, короче,

отдохнул».

Вот потому куда как приятнее встречать в жизни людей, для

которых Индия – не просто «пунктик» на жизненном пути. Конечно,

для нас, влюбленных в эту далекую страну, она разная. Каждый видит

в ней грани целого, кто-то больше, кто-то меньше. И каждый собирает

потом эти «частности» в одно общее полотно. Вот мне повезло. Я

знакома с Александром Михайловичем Кадакиным, который в годы моего

проживания в Индии был там «нашим» Чрезвычайным и Полномочным

Послом. И конечно, этих граней, этих частностей в его «коллекции»

куда как больше, чем у меня, потому что он имел счастье впервые

вживую познакомиться с Индией аж в 1971 году. Я тогда и знать не

знала, и ведать не ведала, что меня через много лет попутным ветром

занесет туда же.

В одном из интервью газете «Таймс оф Индиа» в 2004 году перед

расставанием Александр Михайлович говорил очень близкие мне по духу

слова: «Для меня... неверно полагать, что есть одна Индия. Индий

существует несколько, и эфемерных, и вполне материальных,

переплетающихся друг с другом и сосуществующих во времени и

пространстве, чаще мирно, но иногда и конфликтуя. С каждым годом на

протяжении этих десятилетий струны моей души все больше

настраивались на мелодичные гимны сакрального земледельческого

цикла – барахмаса, песни самой индийской природы. Под эти раги

проходили мои индийские зимы, не такие студеные, по русским меркам,

но все же неуютные, особенно для тех, у кого нет надежного

пристанища. Индийские весны с их радостным началом превращались в

обжигающую домну летней жары. Каждый раз с приходом муссонных

дождей мне казалось – я воплощаюсь в новой аватаре, что давало

наглядное объяснение теории перевоплощения душ. Пропустив через

себя всю эту гамму оттенков времен года, прочувствовав их во время

поездок по стране с юга на север, с запада на восток, я не могу не

признать, что огромная Индия столь же сильно ошеломляет

географическим и климатическим многообразием, как своим

многоязычием и этнической пестротой. Меня поразила воздушность

чуждой законам истории архитектуры памятников этой страны,

населенных призраками и привидениями. Ни в одной другой стране мира

нет таких, будто застывших во времени, дворцов. Культура Индии, в

отличие от валют, не конвертируется. Все, с чем я соприкасался,

неминуемо проходило через глубины моего сердца. Моя Индия

говорила со мной на разных языках, которые я, к счастью, понимал –

будь то элегантный английский индийской дипломатии или обиходный

«хинглиш», «хирду» болливудских фильмов или целомудренный и

изысканный хинди государственного телеканала Дурдаршан. Это мог

быть и жаркий интеллектуальный спор, и размеренная философская

беседа, и крик души или просто неприкрытое бахвальство. Я

прислушивался ко всем этим голосам и часто задавался вопросом:

принадлежат ли они единому целому или являются лишь партиями

полифонического хора. Но не только голоса вызывали этот вопрос.

Суперсовременная электроника на воловьих телегах, на которых ее

перевозят; революция в сельском хозяйстве и древний плуг; лачуги

бок о бок со сверкающими небоскребами; показы мод от кутюр,

посещаемые производителями этой модной одежды, одетыми в старенькие

дхоти; идеалы ахимсы и кровавые погромы – может ли все это

уживаться «в одном флаконе»? Или даже в одном человеке, способном

впитать идеи нового века, пользоваться последними техническими

новинками, и в то же время готовом с остервенением бороться за

мифологические ценности, уходящие корнями в дремучие тысячелетия.

Что это – контраст или противоречие? Взаимоисключающие друг

друга явления? Так все же много Индий или одна? Немало времени

понадобилось, чтобы осознать: Индия напоминает человеческий

организм co своими энергетическими и интеллектуальными центрами,

наделенный всеми пятью органами чувств. Иногда им управляет разум,

иногда лишь эмоции. Утром он бывает скованным, к полудню обретает

гибкость, в течение дня наполняется энергией, а к ночи приходит в

изнеможение. Он подвержен подъемам и спадам, приливам и отливам,

радуется и грустит. С какой стороны ни посмотри, он всегда разный:

понятный и загадочный, великолепный и убогий, чистый и порочный.

Его можно лелеять, но можно и погубить. Я бывал во многих странах,

но эта метафора, на мой взгляд, применима только к Индии. И вот

чему еще я научился в Индии – подбирать слова, руководствуясь

принципами сиддханты и дриштанты: когда нужно говорить прямо и

открыто, а когда – намеком. Это приобретение тоже попадет в

увозимый с собой дипломатический багаж.

Продолжая аллегорию с человеческим организмом, эта страна

бывает здоровой и больной, прекрасной или безобразной, может

заблуждаться относительно своего состояния и не ведать, что ее

точит смертельная болезнь. Но главное – у нее есть душа, которую

тщетно пытаются разгадать и объяснить другим многие поколения

ученых. Как только кто-нибудь отваживается дать ей исчерпывающее

определение, обязательно на поверхность всплывут некие факты или

события, которые полностью опровергнут его – так много в этой душе

измерений, от высот добродетели до бездны порока. О моей стране

поэт и дипломат Федор Тютчев однажды сказал: «Умом Россию не

понять... В Россию можно только верить». Схожие чувства я испытываю

и к Индии, хотя, признаюсь, в обоих случаях и вера, и разум не раз

подвергались серьезным испытаниям.

Гораздо глубже, сложнее и проникновеннее мир традиционной

Индии, где каждый камень – алтарь, несущий божественное в наш мир.

Каждый восход солнца – явление космогонического масштаба, каждая

женщина – воплощение тантрического принципа Шакти – источника

самого бытия мира, проявляющего себя во всем сущем, вплоть до

предвыборной буффонады. За внешними формами, характерными только

для Индии, скрывается возвышенная всеобъемлющая система

традиционного сознания, абсолютно противоположного модернистскому,

но в то же время гораздо более живого и целостного. В исключительно

современных явлениях прослеживается то же движение духовного

начала, отраженного в традиционных доктринах. Неисчерпаемо влечение

души человеческой к божественным архетипам, легко уживающимся с

концепциями новой эпохи. Сакральное и мирское сосуществуют в едином

целом.

Перефразируя слова выдающегося философа Мирчи Элиаде, я задаюсь

вопросом: стал ли я за эти годы лучше понимать магические формулы

великой индийской алхимии? И да, и нет. Мой дипломатический статус

одновременно и помогал, и мешал этому, обеспечивая одни

возможности, но лишая других. Многие Индии ускользнули от моего

внимания, многие голоса не были услышаны, о многих событиях я так и

не узнал, не говоря уже о том, что смог их предвидеть. Похоже,

Всевышний Видхата специально замыслил Индию такой, чтобы здесь

переворачивались все теории и прогнозы. Я оставляю здесь свое

сердце, забирая с собой все свои Индии, – им хватит места в