Сыщик, призрак и тетка Евгения(СИ)

- Выиграли? - спросила, чтобы отвлечь Роксану от очередного монолога: "Куда, куда он удалился?"

- Я не проверяла, - ответил страдалица.

- А ты проверь, вдруг выиграли?

- У меня горе, а ты бессердечная.

Ирина всё-таки ревизовала номера и... оказалось, что один выиграл. Да какую огромную сумму! А у Роксаны появилась новая тема для стонов: "Ну почему я такая несчастная, билет к двери приклеен намертво".

- Раз плюнуть! - рявкнула Ирина, вместе они сняли дверь с петель и предъявили её в лотерейном агентстве.

На их появление сотрудники отреагировали хоровым ржанием. Но когда установили сумму выигрыша, то всем стало не до смеха, появились директор, кофе, пирожные и даже исчезнувший Миша. Роксана была на седьмом небе, а её родственники и подруги заключали пари, что она там не останется и закатится со своим лотерейным красавцем на Канары или - почему бы и нет! - на Таити...

Стоп, какие Канары? Это же тётя Женя всё ещё уговаривает Ирину ехать в какое-то Лаславское:

- Ангел мой, ты водишь, как гений автогонки, поэтому всё будет в порядке. Серафим встретит тебя, я клянусь!

На такие униженные просьбы невозможно было бурчать стервозным голосом бриллиантовой жены Ярика. Ирина вытряхнула из головы остатки антикварного магазина, сказала: "Хорошо, я согласна" и поехала к Роксане.

Тётя Жанна... Она уже раз десять приглашала в гости, а также обещала отдельную комнату, четырехразовое питание и живописную местность. Славная жизнь на всём готовеньком в дачной местности - что может быть лучше при теперешнем финансовом положении Ирины? Через три четверти часа Ирина уже сидела за рулём.

Сначала покружила на "детской коляске" по тихим улицам в окрестностях своего квартала, чтобы вспомнить приёмы вождения.

Потом проехала пару раз по улице более оживлённой.

И, уверившись в собственном умении и благоразумии, двинулась к выезду из города. Маленький "рено" слушался божественно, всё в ней пело от восторга и удовольствия, но, помня о чужих водительских правах, Ирина была сама осторожность, её вполне можно было снимать для рекламы: "Будьте осторожны на дорогах!" Только когда город остался далеко позади, она позволила себе целых шестьдесят километров в час. И не было ещё десяти вечера, когда, ориентируясь по карте и нацарапанному Роксаной плану, свернула вправо с трассы перед Лесогорском.

Проехала ещё сорок километров по хорошей асфальтированной дороге до Ключевого.

Пятнадцать - по плохой асфальтированной до какого-то густого леса.

А там ей, как и было договорено, встречающий помигал фонариком и представился уверенным баритоном:

- Добрый вечер, я Серафим.

- Очень приятно. Ирина.

Лес оказался парком. Под руководством Серафима она протащилась ещё пару километров мокрыми аллеями, которые были иногда асфальтированы, но чаще - скупо присыпаны щебнем. Всё-таки машинка нигде не забуксовала, и они оказались... перед дворцом.

Только привычные аккуратность, организованность и хладнокровие, выработанные в нелёгкой балетной деятельности, а затем и университетской столярной, не дали Ирине обалдеть, резко остановить машину и вылететь вместе с Серафимом и лобовым стеклом. "Рено" плавно двигался по широкой подъездной аллее, а при свете тусклого фонаря и окон: двух на первом этаже и одного на втором - из темноты выступали три этажа, колонны в центре, у входа, и пара башенок по обеим сторонам фасада. Что это?

Ирина так и спросила.

- Памятник усадебной архитектуры "Лаславское", - ответил Серафим.

Но на высоком мраморном крыльце их дожидалась не графиня в необьятных фижмах и шляпке с райской птицей, а тётя Жанна, заекуанная в шаль.

- Добрый вечер, детка, - сказала она и украдкой зевнула. - Добро пожаловать в "Лаславское". Твоя комната на втором этаже, - она опять подавила зевок.

При таких обстоятельствах надоедать с расспросами было наглостью, да и устала Ирина с непривычки за рулём.

Серафим помог отнести чемодан и сумку в отведенную ей комнату, попутно показал, где в длинном коридоре с резными деревянными панелями расположены удобства. Что-то в его поведении говорило, что он не родственник, хотя во дворце человек не посторонний, но сейчас выяснять это было лень. Комнатка понравилась. Лёгкий ужин стоял на столике у окна, а постель выглядела как в сказке о принцессе на горошине.

Потирая слипающиеся глаза, Ирина поела и легла на высокую перину под стёганое одеяло. И провалилась. Не то в перину, не то в сон.

3

Проснулась она от пронзительного скрежета трамвая. "Откуда под окнами трамвай?" - лениво соображала в полусне. До ближайшего их маршрута несколько кварталов. Или пока она спала, по улице проложили рельсы? Вопросительно посмотрела на амурчика в углу, и он ответил ей приторной улыбкой.

Амурчик! Лепнина на потолке! Противоположная стена наполовину деревянная, наполовину оклеена какими-то даже на вид трухлявыми обоями! Что за художественные излишества в панельном доме? Только настольная лампа, которую Ирина забыла выключить, была строго современного вида.

Ах да, она в гостях! У тёти Жанны. Во дворце. Посреди большущего парка, по которому не трамваями ездить, а электричками...

Визг повторился. Не трамвайный, человечий, но истошный как скрип колёс на повороте. Где-то рядом надрывало горло вполне одушевлённое существо женского пола.

И тишина.

И никакого шевеления в ответ, словно все, кроме Ирины, оглохли или ночуют за километр отсюда.

Хотя сейчас два часа ночи, но всё-таки...

Хорошо, что она не погасила лампу. В темноте, думая, что спит дома, наломала бы дров: перевернула бы хрупкий столик с тарелками и чашкой от ужина, наткнулась бы на стул, свалила резную вешалку. Даже сейчас несколько раз ударилась о различные предметы и уже не испуганная, а разозленная выскочила в коридор. Что, она одна такая чуткая и чувствительная к звукам?

Визг раздался снова, хотя не с такой силой, как в первые два раза. Но всё же от неожиданности Ирина поскользнулась на дубовых плитах коридора и ушибла колено о вычурный архитектурный выступ в стене. Если бы сейчас ей попалось под руку полотенце или тряпка, с наслаждением заткнула бы визжащую пасть. Только до пасти ещё нужно добраться.

Звуки доносились из-за соседней двери, там было темно, кто-то тихо икал, а когда Ирина попыталась включить свет, то чуть не поломала ногти. И если бы не нашла выключатель возле двери с третьей попытки, то убежала бы к себе на перину и без всяких угрызений совести позвонила бы тёте. Гость, конечно, должен подстраиваться под хозяев, но не до такой же степени!

Судьба была милостива к тёте Жанне, выключатель нашёлся, свет зажегся.

Ирина стояла на пороге комнаты, красивой и очень похожей на ту, в которой ночевала она сама. Тут тоже были лепные украшения и резное дерево, хотя и без трухлявых обоев и амурчика. Зато мифологическую скульптуру вполне могла заменить бледная и красивая девушка, неподвижно сидящая на кровати и разинувшая рот в сторону Ирины. Та уже приготовилась зажать уши, но особа на кровати сказала очень тихим голосом:

- Его уже нет. Ушёл. Посветился и пропал.

Она замолчала. Была бледная даже при ярком электрическом свете, даже при том, что лицо её обрамляли очень светлые волосы. И тряслась, била её дрожь, отчетливо слышался стук зубов. Но, самое удивительное, бегло посмотрев на Ирину, она обернулась к окну и теперь не сводила с него глаз. Очень красивое окно с витражами, наполовину закрытое современными шторами в полосочку - но так долго им любоваться? Она же не только смотрела на него, но и что-то невнятно говорила в его сторону.

- Что случилось? - спросила Ирина.

- Что? Он... это он... он опять светился...

- Кто опять светился?

- Он...

- Уходите отсюда немедленно!

При звуке ещё одного голоса, теперь уже басовитого и зычного, Ирина не завизжала только потому, что была намного старше испуганной девицы, ну, и всё-таки приехала не в готический замок к мрачному рыцарю, а в живописное имение к двоюродной или троюродной тёте, возможно внучатой.