Индийская Сказка Со Вкусом Манго

все сползало, то завязывалось узлами в самых неподходящих местах. Я

утешала себя тем, что все-таки для этой процедуры нужны навыки,

отрабатываемые годами. Индийские женщины производят сложные

движения автоматически и превращаются в королев и принцесс. Сари

разнообразны по цвету, ткани и орнаментам. Двух похожих не

встретишь. Все оттенки радуги – красные, фиолетовые, синие, белые и

до бесконечности сочетаний цветов. С яркими цветами сочетаются

обязательные украшения: на ком-то – килограммы золота и драгоценных

камней, на ком-то – скромные цепочки с камушками. Но бусы, серьги

и браслеты вы увидите на каждой. Как, впрочем, и раскрашенные хной

замысловатые узоры на ладонях и ступнях. Все сверкает и

переливается на солнце. На желто-сером фоне городских или сельских

улиц сари расцветают, как цветы. Невозможно глаз оторвать. Словно в

цветном кино перед вами мелькают одна за другой женщины – молодые и

пожилые, стройные и толстые, красавицы и не очень. Все темноволосые

и темноглазые. Идут, как королевы, поддерживая концы шалей,

осторожно обходя колдобины и рытвины на улицах. Это о них писал Ф.-

У. Бейн в «Digit of the Moon»: «Вначале, когда Тваштри

(божественный творец) взялся за сотворение женщины, он обнаружил,

что израсходовал все материалы на создание мужчины и ничего

подходящего у него не осталось. Поразмыслив, он поступил так –

взял округлость луны и изгибы ползучих растений, цепкость усиков

вьюна и трепет листьев травы, гибкость тростника и прелесть

цветка, легкость листьев и извив слоновьего хобота, взгляд лани и

сплоченность пчелиного роя, веселую радость солнечных лучей, плач

облаков и переменчивость ветра, робость зайца и тщеславие павлина,

мягкость груди попугая и твердость алмаза, сладость меда и

свирепость тигра, жар огня и холод снега, крик сойки и пение

кокиля, вероломство журавля и верность дикой утки и, смешав все

это, он сотворил женщину и отдал ее мужчине».

А мне во всем этом шуме и гаме джайпурской улицы отчетливо

слышится звонкий девичий смех, раздающийся из бесконечных окошек

Хава-Махала, слышится шуршание дорогих сари, звон колокольчиков на

браслетах. Теряется ощущение времени, так и кажется, что вот-вот в

одном из резных девятисот пятидесяти трех каменных окошек дворца,

построенного махараджей Саваем Прапатом Сингхом из красного и

розового песчаника для своего гарема, мелькнут озорные карие глаза

в орлином разлете бровей.

Дворец построен два века назад и посвящен богу Кришне. Он

кажется розовой картонной декорацией. Ну, еще бы, если стены

толщиной всего в двадцать сантиметров, а «глубина» – всего в одну

маленькую комнатку. Пять этажей лесенок, арок, беседок и

многочисленных узких резных окошек. Фасад выходит на оживленную

улицу, которая, по сути, является рынком. Задней стены фасад не

имеет. Те же беседки с закопченными куполами, арки, лестницы,

возникающие из ниоткуда, с такими высокими ступенями, что невольно

задумываешься над тем, как тут вообще могут ходить невысокого

роста индианки в сари. В джинсах с кроссовками не свернуть бы себе

шею. Пишут, что если смотреть на дворец издалека, он похож на

корону, венчающую голову божества.

Во дворце всегда прохладно и тянет ветерком, что особенно

актуально в местном жарком полупустынном климате. Это благодаря

удивительной встроенной системе вентиляции. С самого верхнего этажа

открывается захватывающий воображение вид на розовый город, на

обсерваторию Джантар Мантар с самыми большими в мире солнечными

часами, озеро с одиноким дворцом Джал-Махал, кажущимся

поднимающимся из воды миражом в период муссона, форт Джайгах («Форт

Победы») с самым большим в мире пушечным лафетом и пушкой весом в

пятьдесят тонн, стрелявшей, предположительно, всего один раз, и на

Сити-Палас – комплекс зданий резиденции махараджи с музеем,

небольшими внутренними дворцами, воротами и садами. Там, на

территории музея, хранятся старинные сокровища из коллекций

традиционной индийской миниатюры, манускриптов, могольских ковров,

королевских костюмов, музыкальных инструментов и оружия. Во дворе,

у колонн из красного песчаника, одиноко стоят два самых больших в

мире серебряных сосуда, внесенные в книгу Гиннеса. В 1901 году во

время путешествия Мадхао Сингха в Лондон в них возили воду из

священной Ганги.

Обсерватория поражает с первого взгляда. Там всегда много

народа, особенно школьников с учителями. Слушают, открыв рот.

Построена обсерватория удивительно талантливым королем Джай Сингхом

в 18 веке. Тут самые большие в мире солнечные часы. Естественно, к

ним все устремляются в первую очередь и начинают громко сравнивать

их показания со своими наручными. Левая арка часов показывает время

с восхода солнца до полудня, правая – от полудня до заката. Время

определяется по наиболее четкой тени. Когда-то вход в центральную

часть с беседкой на самом верху был открыт для всех желающих, но

потом, опасаясь несчастных случаев, на ворота лестницы повесили

тяжелый замок. Зато на боковые части вполне можно подняться.

Правда, ступени имеют такую высоту, что дети, которых приобщают к

чудесам древней архитектуры, буквально ползут наверх на

четвереньках с помощью взрослых.

Рядом с большими солнечными часами находятся двенадцать

зодиакальных часов. На каждом из них свой знак Зодиака и даты, на

него указующие. При желании астрологи могут составить вам гороскоп

на всю оставшуюся жизнь. Правда, почему-то желающих я так и не

видела. Некоторые из инструментов обсерватории используются до сих

пор для предсказания степени «жаркости» летних месяцев, времени

прихода муссона, его длительности и интенсивности, а также для

предсказания возможности наводнений и голода.

* * *

В одиннадцати километрах от Джайпура находится форт Амбер,

оказывающий на меня магическое действие. Он находится на въезде в

ущелье. Внизу – озеро, в котором среди буйно цветущих лотосов

купают слонов и в котором сливаются отражения высоко плывущих

облаков и стен крепости.

Подняться в сам форт можно пешком, а можно на слоне. На вкус.

Для машин проезда нет, и это здравая мысль, пусть и выбивающаяся из

общих правил. Слоны – на выбор. Они раскрашены от кончика хобота до

кончика хвоста. Хотя я где-то читала об указе, запрещающем это

делать. Рисунки на слоновьих шкурах выполнены настоящим мастером,

который, правда, иногда перебарщивает с чувством цвета. Они в

розово-желто-фиолетово-фисташковой гамме. В основном изображены

лотосы и «колесо судьбы». На голове у каждого животного на красно-

сине-золотом коврике сидит «водитель». Обязательно в «парадной»

белой рубашке или куртке-пижаме и с раджастанской чалмой на голове.

На слонах непостижимым образом закреплены большие корзины с

поручнями, в которых может поместиться до шести взрослых человек.

Когда слон выбран, с корзины торжественно спускают длинную

разноцветную попону в тон коврику на голове. Надо сказать, что у

меня, большой любительницы животных, слоны вызывают сострадание.

Что они видят в своей жизни? За десять тысяч долларов некто

покупает молодого слона, нанимает погонщика, который вместе с

животным обязуется отработать капвложения. Это не значит, что слона

кормят как надо и чем надо. Не говоря уже вообще о регулярной

ветеринарной помощи как таковой. Представляю, как слонам

осточертевает каждый день ходить вверх-вниз по дороге с кучами

туристов, которые так и норовят или вывалиться из корзины, или