Уткоместь, или Моление о Еве

т одна история. Если не скажет другая. Но я не завидую тем, кто встретится со мной тогда, во второй истории.

____________

Я - Саша.

Я гоню училок домой. Им не хочется. Сейчас им хорошо тут. Это свойство вина - приукрашивать обстоятельства. В данном случае мой кабинет, в котором я их обычно жучу, я ведь завучиха строгая, но сейчас у нас любовь и сестринство. Хотя я все знаю. Потом они меня обсудят и осудят со всех сторон. И какая я, и как умею привлекать нужных людей, вообще я, с их точки зрения, - Березовский районного масштаба. Дуры! Я гораздо больше. Просто мне не много надо. Я женщина с минимальными притязаниями. Я даже не стала директором школы, потому что в этом положении больше гвоздей и веников, мне это скучно. И в РОНО не пойду, это уже далеко от урока как такового. Когда я кончала школу, в пединститут шли те, кто больше никуда не годился. Я поэтому поступила в университет, и в школу пришла уже сознательно, хотя были варианты. Мне нравится вспоминать, как я тогда поступила, мне нравится, что я оказалась сильней общественного мнения. Потом, живя какое-то время в Израиле, я поняла: там то же самое. Учитель - профессия непрестижная. Это вам не врач или адвокат. Учителя там бузят, как и наши, что мало платят, но там нет всеобщей распущенности, когда корпоративный интерес становится выше, потому что лидер горластей. Но у нас нет гражданского общества - мы стадо, мы ещё не понимаем, что, поджигая соседа, можем сгореть сами. Нам сгореть за идею - самое то. Идея, как правило, дурь. Сегодня после распития напитков меня остановила учительница химии, которую я уважаю и почти люблю. Тоже из университета.

- Александра Петровна, вы это видели? - и она показала мне Ольгин журнал. В нем большой очерк о завуче соседней с нами школы. Бабе препротивной. Ольга звонила и спрашивала, как она и что. Я ей сказала, что героем никакого материала та быть не может. И взятки берет, и в рукоприкладстве замечена. Так вот, Ольга самолично написала, как хороша завуч, хотя некоторые завистники и злобники не выбирают выражений, работая с ней по соседству.

- Это про нас, - сказала химичка. И я оценила выражение. Не про вас, а я не раз прохаживалась по той даме, а именно про нас. Была принята моя сторона и моя позиция.

- Вы знаете, кто писал? - спросила я.

- Ваша подруга? - ответила-спросила учительница, хотя знала точно.

Я и это оценила - вопросительность ответа, предоставление возможности отречься от Ольги. "Да какая она подруга!", "Да когда это было!", "Да Господь с вами!" Плохая новость - статья - была просто обернута сопереживанием и сочувствием, и я тут же выбросила из головы Ольгину подлянку. И зря... Я ещё не знала, какие проблемы вырастут на моем пути из этих слов "завистники и злобники". Я ещё не знала про слух, что я, завуч, которой нигде (имелся в виду и Израиль) не хорошо, от которой доброго слова не услышать... Совсем рядом набухала склока, которую собственной рукой устроила подруга. Впрочем, не в первый ведь раз... Но об этом знаю