Привычка выживать (СИ)

- Ты сможешь это исправить? - спрашивает Пэйлор у притихшей Каролины.

Каролина подходит ближе к матовому стеклу, чтобы увидеть Пита, беспорядочными траекториями перемещающегося по ограниченному пространству. Пит выглядит больным, не перестает что-то шептать себе под нос, ерошит всклокоченные волосы и не может взглядом зацепиться хоть за что-нибудь.

- Как он? – спрашивает Пэйлор у человека, сидящего перед мониторами.

- Успокоительные его больше не берут, - отвечает человек. - Нужно связывать.

Время от времени Пит расчесывает свои запястья; длинные красные полосы с каждым разом становятся уродливее и вот-вот начнут сочиться кровью.

- Я не могу это исправить, - говорит Каролина. - Но я могу постараться.

Пэйлор качает головой и, не сумев взять себя в руки, гладит неподвижную девочку по голове.

- Я бы хотела обвинить тебя во всех его грехах, - говорит она, следя взглядом за Питом, который не может остановиться. - Но я не могу. У меня не получается. Я бы хотела, наверное, сделать вид, что тебя никогда не было, но меня учили поступать правильно. Правильно, а не так, как поступил бы Сноу с моими детьми, будь они у меня. И, наверное, никто не поймет причин моего решения, но я бываю убедительной, если хочу. Ты останешься в Капитолии, тебе найдется применение.

Каролина не реагирует на ее слова, не переставая следить за Питом.

- Что с ним?

Ей отвечает человек, сидящий перед мониторами.

- Он не может заснуть, на него не действуют никакие лекарства. А еще он не реагирует на реальность, - здесь рассказ приходится прервать из-за того, что Пит, остановившись перед стеклом, начинает беспорядочно молотить по нему руками. Звук выходит тихим, стекло и не думает разбиваться, но Каролина отшатывается, видя на лице Пита выражение почти чудовищной ярости.

Пэйлор пробует увести испуганную, но находящуюся в состоянии шока, девочку, но та не уходит даже тогда, когда три дюжих санитара вбегают в палату Пита. Они не могут справиться с переродком даже втроем. Не помогает очередная доза лекарства, Пит начинает кричать.

- Простите меня, простите меня, я не хотел.

Только посмотрев в мутные глаза своего учителя рисования, Каролина соглашается уйти. Она не спрашивает ничего ни у Пэйлор, ни у Энорабии, которая встречает ее в Центре. Каролина ищет Джоанну, которая в своем равнодушии напоминает Пита под действием лекарств. Джоанне ей тоже нечего сказать, поэтому вдвоем они молчат, а позже к ним присоединяется Китнисс. Но горе не объединяет их; горе становится высокой преградой, которую они не смогут преодолеть, даже если захотят.

***

Ночью Джоанна пересматривает записи Пэйлор. Компанию ей составляет Бити, добровольный и молчаливый наблюдатель. Джоанна не винит его ни за молчание, ни за попытки остановить запись. Ей тяжело наблюдать за тем, как Пит вне себя от злости крушит лабораторию, разбивая, в конце концов, аквариум. Джоанна пытается уловить на его лице знакомые эмоции, когда он смотрит на детское тело, распластавшееся на полу, мертвенно-бледное, трепыхающееся без мутного зеленого раствора как выброшенная на берег рыба. Доктор Винтер бросается к девчонке, но Пит не позволяет ему подойти и сделать что-нибудь. У Пита остановившийся взгляд, Пит повторяет, что Прим умерла, а это - не Прим. Больше он ничего не говорит, сидя у уже неподвижного тела, и сам остается неподвижным. Эффи трясет его за плечо и бьет по щекам, но ее усилия пропадают даром. Пит позволяет санитарам увести себя, а Винтер, оставшись посреди разгромленной лаборатории, долго-долго осматривает тело Прим, пытаясь найти в нем признаки жизни. Запись прерывается неожиданно, Джоанна сидит перед потухшим монитором, не заметив никаких изменений.

- Думаешь, Китнисс скажут о том, что на самом деле случилось с Питом? – спрашивает Джоанна после долгого молчания. Бити водит пальцем по глянцевой поверхности стола, затем резко выключает планшет.

- У Китнисс и без этого слишком много причин покончить жизнь самоубийством, - отвечает он. – И не нужно говорить, будто за месяцы общения с вами я приобрел навыки психолога. Капитолий вовсе не воскресил Прим, Капитолий обезобразил саму память о ней, латая ее тело. Пит убил это существо, потому что понимал это даже лучше, чем мы с тобой. И я уверен, будь на месте Пита кто-нибудь из нас, мы поступили бы также.

- Не Китнисс, - Джоанна закрывает глаза. – Китнисс не смогла бы.

- Еще одна причина верить в то, что Пит еще сможет вернуться, - Бити встает. – Не знаю, о чем он думал во время своего срыва, но он не подпускал никого к телу Прим, пока оно не умерло по-настоящему. Хотя бы потому, что Китнисс не выдержала бы этой новости.

Джоанна поджимает губы.

- Иди спать, - Бити прикасается к ее плечу, чуть сжимая пальцы. – Все здесь знают, что ты почти не спишь по ночам, - девушка дергает плечом, сбрасывая руку, Бити качает головой. – Месяцем раньше ты бы меня за прикосновение кастрировала. Еще один повод начать за тебя волноваться.

За Джоанну волнуются, как оказывается, многие. Хеймитч заглядывает в ее комнату без стука, мнется у двери, но не спрашивает, все ли у нее хорошо. Энорабия зовет на ужин, вполне вменяемая Энорабия, по которой Джоанна не успела соскучиться. Выглядит она вполне здоровой и Мейсон, пытаясь показаться вежливой, отмечает этот факт.

Вторая усмехается.

- Они творят чудеса, - и показывает плечо, на котором уже сейчас сложно рассмотреть витиеватую нитку шрама. - Но Капитолий ведь не творит чудес, - говорит она с паузой, будто пришедшая мысль является озарением.

Нет, чудес они не творят.

Завтрак проходит в мрачном спокойствии. Бити сообщает о том, что завтра вылетает в Одиннадцатый Дистрикт. Еще гений говорит, что в ближайшее время не намерен возвращаться. Хеймитч поздравляет его с новой работой и намекает на то, что нужно бы отметить это событие, но его идею никто не поддерживает. Приятные попойки сейчас кажутся кощунством.

- Гейлу предложили остаться в Капитолии в качестве поверенного Пэйлор, - подает голос Энорабия и смотрит почему-то на Джоанну. - Он отказался. Он все еще хочет вернуться во второй Дистрикт и навести там порядок. Я еду с ним.

- Опять будешь ругаться с Лайм? - спрашивает Каролина.

- У нас с ней есть пара незаконченных дел, - Энорабия усмехается.

- Когда вы улетаете? - спрашивает Джоанна, хотя ей нисколько не интересно.

- Когда шеф скажет, - усмехается Вторая, а затем добавляет с явным намеком, - но в ближайшее время он не скажет.

Джоанна не обращает внимания. Они все здесь не друзья, чтобы вести друг с другом приятные беседы и делиться планами на будущее. К тому же, у Джоанны нет никаких планов. И, наверное, будущего у нее тоже нет. Никогда не было.

- Китнисс? - спрашивает Каролина. - Ты пока останешься здесь?

Китнисс кивает и продолжает держаться отстраненно. Хеймитч наблюдает за ней, но не старается вовлечь в разговор, да и дышит в ее присутствии с такой осторожностью, будто девушка может рассыпаться от чужого вдоха. Сам Хеймитч, разумеется, не пакует чемоданы. У него тоже нет планов на будущее, как и самого будущего. Единственное, что у него есть – это Китнисс, ставшая центром его мира. Джоанна морщится, не напоминая ему о существовании Пита, и даже не упоминая в разговоре Эффи Бряк.

Днем Джоанна заходит в спальню Пита. Никто, кроме обслуживающего персонала, давно не заходил сюда, будто эта комната стала святилищем. Джоанна не чувствует никакого трепета, она вообще ничего не чувствует. Седьмая проводит рукой по небрежно брошенным вещам, еще хранящим запах носившего их человека, садится на его постель, так и оставленную неубранной. Замечает оставленные под подушкой документы и какое-то время тратит на то, чтобы их изучить. Не находит в них ничего интересного. Большего внимания удостаивается коробка с какими-то кассетами. Джоанна читает надписи и к горлу ее начинает подкатывать тошнота. Пит не говорил ей о том, что отдал ему Аврелий во время последней встречи, но Джоанна уверена, что доктор к этой коробке имеет отношение. Некоторые записи она просмотрит позже, чтобы освежить воспоминания и без того слишком яркие, клеймами въевшиеся в память. На записях запечатлены пытки, которые сумел выдержать Пит; пытки, которые довелось выдержать и ей самой.