Трапеция (ЛП)

рвешься обратно на Побережье.

Томми пожал плечами.

- Почему бы и нет. Я же предупреждал, что отныне буду за тобой присматривать.

Вот и начну прямо сейчас.

Марио, возившийся с кофейником, сказал, не поворачиваясь:

- Не бей по больному, Везунчик. Я знаю, что прокололся. Думал, что завязал с

мыслями о прошлом и будущем. А теперь мне за себя стыдно. Возможно, это

хороший знак.

Боб Бландинг оказался маленьким улыбчивым толстяком, который с готовностью

признался, что ничего не смыслит в цирковых номерах. Большую часть жизни он

управлял родео и только в этом году – по причине нехватки верховых номеров –

нанял акробатов и воздушных гимнастов и назвал шоу цирком.

- Ты хочешь, чтобы я взял твоего брата униформистом? А он нам нужен? Мне

казалось, вы с Реддиком справляетесь.

Марио сделал глубокий вдох, и Томми решил, что он сейчас взорвется, но тот

лишь высунулся в двери и крикнул:

- Позовите Поля Реддика!

Вскоре приземистый ловитор, одетый в хаки, оказался с ними.

- Скажи боссу, что нам надо взять моего брата униформистом, – попросил

Марио. – Я ругаюсь, когда злюсь, а Бландинг не говорит по-итальянски.

Поль Реддик ухмыльнулся.

- Боб, ты же обещал, что нам и недели не придется возиться с оборудованием. А

теперь Мэтт нашел тебе человека, а ты удила закусил?

- Ладно, ладно, – Бландинг повернулся к Томми. – Что еще ты можешь? Умеешь

ездить верхом? У меня как раз не хватает человека для номера.

Томми признался, что ездить не умеет.

- Но я вырос в цирке. Акробатика, воздушные канаты, трапеция, полеты…

Бландинг прищурился.

- Почему тебе нужна именно эта работа? По-моему, ты способен на большее.

Томми посмотрел ему в глаза, понимая, что в данном случае ложь будет куда

надежнее правды.

- Я только что вернулся из армии и не видел брата пять лет.

- Ясно. Прошлому человеку я платил тридцать, тебе буду давать двадцать пять, пока не увижу, чего ты стоишь. И покажи увольнительную. Чтоб никаких

самоволок.

Томми сходил в трейлер Марио за бумагами и протянул Бландингу документ об

увольнении с хорошей аттестацией. Тот впился в него взглядом.

- Зейн? Я думал, ты его брат.

- Сводный, – вставил Марио. – Но мы все время об этом забываем. Мы

познакомились, когда ему было лет тринадцать.

- Ладно. Сержант, да? Чем занимался?

- Группа физической подготовки.

- Правда? Я тоже там был некоторое время. Получил Пурпурное сердце на

острове Лейте, – он сунул Томми контракт. – Ты нанят. На стоянке не пить, не

жульничать, не обманывать. У нас приличное шоу.

Обслуживать все аппараты оказалось довольно утомительно. Вскоре они с

Марио снова начали тренироваться по прежнему графику – до начала дневной

работы. И – по крайней мере, для Томми – это было порядком рано.

Первые две недели Томми казалось, что он вернулся домой – с тем только

отличием, что они были здесь одни, без родственников, и никто им не мешал. Как-

то, устанавливая аппарат в городке на севере Техаса, Томми подумал, что

происходящее очень напоминает его старую ожившую мечту: он и Марио

путешествуют с каким-то шоу, где можно быть вместе столько, сколько угодно.

Томми не поднимался на аппарат пять лет, но обнаружил, что старые навыки

быстро возвращаются. Оставалось только укрепить отвыкшие от подобной

нагрузки мышцы. А Марио его ловил, как в самом начале их совместной работы.

Через несколько недель Томми набрался достаточно уверенности, чтобы

осмелиться на предложенное Марио двойное сальто назад. Раскачиваясь в

руках Марио, он увидел у подножия аппарата Поля Реддика.

Спустившись, Марио усмехнулся Реддику.

- Я же говорил, что парень летает.

- А ты, оказывается, и ловишь.

- Да, когда мы только начинали, я был ловитором. Я научил Томми летать… ловил

его с тех пор, как ему стало хватать роста дотянуться до трапеции.

Томми, разгоряченный тренировкой и успехом, рассмеялся.

- Ты бы видел, как мы делаем пассаж.

Брови Реддика взметнулись вверх.

- Хочешь попробовать? Я могу поймать.

- Это не то чтобы… – Марио нахмурился, и Томми прикусил язык.

Поль Реддик полез по лестнице, Марио и Томми направились к своему концу

аппарата.

- Это что за чудная идея? – осведомился Марио.

- Не понимаю. Я просто решил, что можно попробовать…

- О да, сейчас точно придется пробовать. И лучше бы тебе не завалить попытку.

- Ну ладно, – сказал Реддик, когда все трое снова оказались на земле. – Это

было здорово. Ты что, внебрачный сын Джима Фортунати?

Томми почувствовал себя так, будто Реддик влепил ему пощечину, но привычно

промолчал. Вернувшись в трейлер, он торопливо переоделся и отправился

работать. Позже он увидел Реддика и Марио: те стояли у аппарата, все еще

поглощенные разговором. Потом они рассмеялись и рука об руку пошли прочь.

Больше Томми Марио не видел – до самого дневного представления. Когда

толпа рассосалась, и Томми пришел в трейлер, то нашел там Марио. Тот стоял в

халате поверх трико и курил – всегда тревожный сигнал – приветствие его тоже

было признаком надвигающейся грозы.

- Подгадил ты мне с Реддиком. По-моему, я предупреждал, какой он обидчивый.

- Он завидует, – пожал плечами Томми. – Даже слепому ясно, что его жена рядом

с тобой и не стояла. А теперь он знает, что ты и его запросто обставишь. Не

знаю, как ты с ним работаешь. Я бы не рискнул.

- А тебя никто не спрашивает. Так что кончай выпендриваться перед ним, пока у

нас не будет своего номера.

Язвительный ответ рвался с языка, однако Томми не стал давать себе волю.

- Ты здесь босс, Марио.

- Нет, босс здесь Реддик, и не забывай этого, парень.

Томми выбежал из трейлера. Ему буквально тошно было видеть, как Марио гнет

спину перед этим олухом-дилетантом. Следующие два дня они почти не

разговаривали, и Томми старался найти себе работу где-нибудь на стоянке, подальше от Марио. Он понимал напряженность их положения, и как быстро

малейшая шероховатость может все испортить.

Но вечером третьего дня, когда начался внезапный ливень, и Томми посреди

горячки демонтажа сражался с оборудованием в компании на редкость тупого

рабочего, Марио в старой черной водолазке вдруг присоединился к ним. Он

работал молча, укладывая стропы и канаты скупыми, до автоматизма

отточенными движениями, и это было похоже на танец, в котором они

управлялись с перекладинами, проволокой и тросами с природной ловкостью.

Оба не проронили ни слова, но позже, прицепив, наконец, трейлер и

приготовившись к долгому переезду в очередной город, улыбались друг другу по-

старому. Томми знал, что до кровати они доберутся не раньше двух-трех часов

ночи, однако это не имело значения.

Наутро, устанавливая временные стойки, Томми с удивлением заметил Марио на

вершине аппарата с темноволосым подростком, которого видел в трейлере в

самый первый день – Джеком Чандлером. Марио дал мальчику перекладину.

Джек неловко раскачался, но инерции хватило лишь на половину дистанции.

Немного покачавшись, трапеция замерла посредине.

- Ничего, – позвал Марио. – Бросай ее и падай.

Томми остановился посмотреть. Судя по всему, Джек получал суровый первый

урок, рассчитанный на то, чтобы отпугнуть новичка, решившего, что летать легко

и забавно. Томми взирал на разворачивающуюся сцену с легким удовлетворением

прирожденного гимнаста, никогда не «примерзавшего» к трапеции.