Момемуры
Момемуры читать книгу онлайн
Я пишу это в Олстоне, графстве Мидлсекс, на берегу Атлантического океана. Хотя сказанное — очередная печать стиля, так как никакого океана ни из одного из семи окон моего апартамента не видно; и дабы начать лицезреть тусклое пространство воды в скучной оторочке осенних пляжей и поставленных на прикол яхт, надо проехать, по крайней мере, миль 15, не менее.
Но я действительно здесь, куда никогда не хотел ехать синьор Кальвино, о чем сделал соответствующую надпись на козырьке растрепанной географической карты Северной Америки в главе «Островитяне».
Я же, чтобы меня не увело опять в неизбежные дебри, должен сказать, чем отличается новая редакция, выходящая сегодня в нью-йоркском издательстве Franс-Tireur, от журнальной, опубликованной в четырех номерах «Вестника новой литературы», начиная с пятого, украшенного бравурной красной лентой Букеровского приза. Изменений в тексте немного: в рамках рутинного превращения в экзотику всего русского Энтони Троллоп стал Салтыковым-Щедриным, незабвенная Джейн Остин — Верой Пановой, кореянка Надя Ким — сибирячкой с густым несмываемым румянцем во всю щеку и т. д.
Плюс любимая писательская игра по ловле блох — тех орфографических ошибок, с которыми так и не справилась ни лучший редактор всех времен и народов Марьяна, ни чудная пожилая дама с абсолютной грамотностью, порекомендованная мне Мишей Шейнкером. Сложная ветвистая фраза, очевидно, обладает возможностью до последнего таить самые очевидные ошибки в тени стилистической усталости.
Но самое главное, «Момемуры» выходят тяжеловооруженные самым продвинутым аппаратом: два авторских предисловия, статья об истории написания романа, статья от комментатора имен, разные списки сокращений и — самое главное — роскошные, обширные комментарии. Их писали четыре разных человека, обладающие уникальным знанием о том, о чем, кроме них, сегодня уже почти никто ничего не знает, а если знает, не напишет — о К-2.
Надо ли говорить, что они были прототипами моих разных героев, или, по крайней мере, упоминались в тексте романа, почти всегда под придуманными никнеймами? Да и сама идея издать «Момемуры» с пространными комментариями, иконографией, иллюстрациями, даже DVD с музыкой, которую мы тогда слушали, и картинами, которые мы смотрели, также принадлежала тем героям романа, которые были моими друзьями до его написания и, конечно, после. (Хотя количество тех, кто обиделся на меня на всю жизнь, причем, имея на это множество оснований, поделом, как, скажем, Алекс Мальвино, таких тоже было немало.)
Алик Сидоров хотел выпустить десятитомное издание «Момемуров», чтобы роман превратился в игру: жизнь в подполье, полная неизведанных наслаждений, борьбы с КГБ, ощущения запойной свободы, которой больше не было, ну и кайф от творчества — поди, поищи такой.
Увы, даже наш Алик вынужден был подкорректировать замысел – не пошла ему перестройка впрок, не похудел, не побледнел, как-то обрюзг, разбух и давно уже согласился, что том будет один (самое большее — два), но с подробными комментами, фотками прототипов и серией приговских монстров из «Бестиария». Ведь именно он, на свои деньги, послал в Питер того самого лопуха *уевского, о котором упоминает Боря Останин в своей статье.
Но что говорить — нет уже нашего Алика, нет и Димы, то есть они есть там, в переливающемся перламутром тексте «Момемуров» (а я совсем не уверен, что перламутр лучший или даже подходящий материал для воспоминаний); но, к сожалению, данное издание будет без фотографий прототипов героев и их версий в «Бестиарии». Но и то немалое, что есть, стало возможно только благодаря Сереже Юрьенену, который взял на себя труд публикации сложнейшего текста.
Что осталось сказать? Я лучшую часть жизни прожил с героями «Момемуров», они научили меня почти всему, что я знаю, пока я, хитрый и хищный наблюдатель, исподволь следил за их жизнью. Благодаря им, я написал то, что написал. И сегодня кланяюсь им всем, даже тем, кто вынужден был взять на себя роли отрицательных персонажей или, точнее, героев с подмоченной репутацией. Но, конечно, главная благодарность им: Вите, Диме, Алику — синьору Кальвино, мистеру Прайхову, редактору журнала «Альфа и Омега». Если в моем тексте присутствует то, что некоторые остряки называют жизнью, то это только потому, что у меня дух замирал, пока я поднимался по винтовой лестнице очередной неповторимой, сделанной на заказ натуры – и восхищался открывшимся с перехода видом!
Поэтому я думаю, что мой роман о дружбе. То есть само слово какое-то мерзко-советское, хреновое, с запашком халтурных переводов по подстрочникам и дешевой гостиницы на трудовой окраине, но мы были нужны и интересны друг другу, и, это, конечно, спасало. И то, что этот хер с горы Ральф Олсборн позвонил-таки из таксофона в вестибюле филармонического общества Вико Кальвино и договорился о встрече, а потом понял, с каким редкоземельным материалом столкнулся, за это ему можно, думаю, простить и ходульность, и гонор, и дурацкий апломб. Не разминуться со своей (так называемой) судьбой — разве есть большее везение?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
* Ему была отведена квартира в Кремле, рядом с Грановитой палатой… — имеется в виду поместье Солженицына в Вермонте либо дом в Цюрихе.
** …любой мальчик из интеллигентной семьи был обязан прочитать и «Остров смерти»... и знаменитую «История любви», по мотивам которой Полакк снял свой не менее знаменитый фильм… — «Архипелаг Гулаг» и «Один день Ивана Денисовича», который, очевидно, соединен с «Лолитой» и «Доктором Живаго», по мотивам которых соответственно Стэнли Кубрик и Дэвид Лин сняли свои фильмы. Ср. Сидни Поллак (1931), американский кинорежиссер, снявший популярный в СССР кинофильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» (1969).
«Заколдованный дом», «В западне», «14 июля»… - перечисляются романы Солженицына «Раковый корпус», «В круге первом», «Август четырнадцатого».
Ивор Карлинский — И. Бродский, см. выше. МБ называет Карлинского разными именами — Оливье и Ивор. До некоторой (но не слишком значительной) степени он сближает Бродского, реального лауреата Нобелевской премии, с сэром Ральфом, ее фантазмическим лауреатом. Отсюда, вероятно, общее с одним из «авторов» «Момемуров» имя — Ивор.
75. …г-жа Шанц, хотя известная своей аффектированной эмоциональностью мадам Виардо… — расщепление Е. Шварц на двух персонажей и два имени.
…премия Русского клуба… — премия Андрея Белого, тесно связанная с литературным «Клубом-81», см. выше.
** На кандидатуру первого поэта претендовал и г-н Куйрулин... синьор Кальвино, не возражал против присуждения ему премии — расщепление В. Кривулина, одна из ипостасей которого помогает второй.
…премия Бейкера… — Ср. премия Букера, присуждающаяся, впрочем, только романистам.
…издательство «Сардис»… — «Ардис».
Первыми по разряду «фикшн» стояли... романы г-на Беркутова… — Саша Соколов, (1943). Родился в семье дипломата, эмигрировал в 1975 году в Австрию, затем перебрался в Канаду и наконец в США (штат Вермонт). Автор повестей «Школа для дураков» (1976), «Между собакой и волком» (1980) и «Палисандрия» (1985), вышедших в издательстве «Ардис».
…он жил в Сан-Тпьере… — до отъезда на Запад Саша Соколов жил в Москве.
…издал у Формера… — у К. Проффера.
«Лицей для мудреца» — «Школа для дураков».
…через два года... «Между кошкой и собакой»… — «Между собакой и волком». Вторая книга была издана через четыре года после первой.
76. Билл и Стив Еропкины… — московские прозаики Венедикт Ерофеев (1938-1990), автор культового романа «Москва-Петушки», и Виктор Ерофеев, автор «Русской красавицы», см. ниже.
…молодой титан Марк Мэлон… — Борис Кудряков (псевдоним Марк Мартынов). МБ сближает Кудрякова с Беккетом («Мэлон умирает»). См. ниже
г-н Филимонов — Эдуард Лимонов (1943), харьковский, затем московский поэт и прозаик, эмигрант, впоследствии политический деятель.
* …новый жанр появился... из морской пены русской литературы… — эта фраза, единственное, что осталось от большого фрагмента эссе МБ «Игровой жанр», который завершал эту главу в первых редакциях и был вычеркнут впоследствии.
Часть третья
3. Москва и москвичи
** Москва и москвичи — так называлась книга очерков В. А. Гиляровского (1853-1935) и сборник стихов Д. А Пригова. Глава менее других подверглась изменениям при создании третьей редакции. Очевидно, тех приемов дистанцирования от реалий советской действительности, которые были использованы в первых двух редакциях, оказалось достаточно. Если в первой редакции герой приезжал в Москву из Ленинграда, то в окончательном варианте - из колонии. В результате наибольшей трансформации подверглась система имен героев, хотя и здесь общая тенденция на узнаваемость прототипов сохранена.
* Эпиграф — из романа А. Пушкина «Евгений Онегин» (глава седьмая, стих XXXVI). В первых двух редакциях у главы имелся второй эпиграф из стихотворения Д.А. Пригова: «Чем больше родину мы любим/ Тем меньше нравимся мы ей». В окончательной редакции 1993 года этот эпиграф автор снял, очевидно, посчитав, что указаний на Пригова и так достаточно.
У первой заставы приезжающий садился в фуникулер… — метро, основной способ передвижения в Москве. «Южный» колорит (Москва = Кавказ).
…вон женщина в чадре несет на голове глиняный кувшин… — отрывок выдержан в стиле «колониальной литературы» (ср. М. Ю. Лермонтов — полный тезка МБ): Москва описана как Кавказ, приграничная страна. Традиционное для русской литературы противопоставление Москвы и Петербурга.
Не только от колониального быта, но и от питерского (я приехал в Москву из Петербурга)… — эта фраза уже во второй редакции заменила прилагательное «питерского» из первой редакции и соответствовала приспособлению содержания главы к новой «колониальной» концепции романа.
…дом — моя крепость… древняя русская пословица… — рокировка. Английская пословица «Мой дом — моя крепость» имеет разве что ироническое отношение к незащищенности частной жизни в СССР.
Прав незабвенный Фаз Кадер… — раньше под этим именем фигурировал Фазиль Искандер см. выше.
5. …как сказал Дрейк Беннигсен: «чем ближе к солнцу, тем не только теплее, но и яснее»… — рассеянный одноразовый провокатив, происхождение которого менее понятно, чем функционирование. Здесь и в других местах МБ переадресует собственные суждения чужим именам. К концу «Момемуров» количество одноразовых провокативов резко возрастает. Возможно, МБ намеренно подменяет целенаправленные, ролевые провокативы — роевыми, призванными к созданию определённой атмосферы. Провокативы любого рода позволяют передоверить им авторское утверждение, а также «обналичить», сделать личным любое, сколь угодно родовое, суждение.
Ср. Ф. Дрейк (1540-1596) — английский пират, совершил второе (после Магеллана) кругосветное путешествие, фактически командовал английским флотом при окончательном разгроме испанской «Непобедимой армады». Л. Беннигсен (1745-1826) — участник убийства Павла I.
6. * …легче, чем по — непереводимому московскому выражению — «naat na dva palza»… — в первой редакции было: по простонародному московскому выражению — «нассать на два пальца». Появление латиницы соответствует стратегии отчуждения и удаления от советской действительности.
…альпийские горнолыжники... альпинисты-диссиденты... скалолазы, альпинисты и контрабандисты... — углубление колеи «Москва = горная страна».
** …модный салон... московский писатель... знаменитая московская актриса... роль Электры… — Покойная Елизавета Никищихина, жена Е. Козловского. Актриса московского драматического театра им. Станиславского. Самые известные роли: невеста в запрещенном фильме «Скверный анекдот» по Достоевскому режиссеров Алова и Наумова в кино, на сцене - Васса Железнова в спектакле режиссера А.Васильева «Васса Железнова. Первый вариант». В романе намек на знаменитый спектакль «Антигона» в постановке режиссера Б. Львова-Анохина по пьесе Ж. Ануя, где Никищихина играла заглавную роль.
