Трапеция (ЛП)

дали сигнал к параду. Томми, вставай, одевайся… обязательно было затевать

драку прямо перед шоу?

Томми, дрожа, поднялся. Вытащил доску, которая, будучи установленной на два

сундука, служила туалетным столиком, и поставил на нее зеркало. Плечо словно

молотком отдубасили. Томми осторожно им подвигал, потом еще раз –

свободнее. Затем опустился на сундук и принялся разуваться. Когда позади

прошел Марио, Томми прошипел ему в спину:

- Сукин сын!

Марио, посмотрев искоса, сел и бросил Томми сверток, помеченный

«Т.САНТЕЛЛИ» – костюм для парада. Из своего свертка парень достал широкий

халат и принялся застегивать его поверх уличной одежды.

- Эй, ты бы лучше трико под низ надел, – повернулся к нему Джонни. – А то не

успеешь переодеться к акробатическому номеру.

Марио даже головы не поднял.

- За свой костюм поволнуйся, а со своим я как-нибудь справлюсь.

- Мэтт, я ведь только сказал…

- Лезь сам на этого проклятого верблюда, если он тебя так заботит! – рявкнул

Марио.

Джонни снял штаны, обернул набедренную повязку поверх трусов и принялся

наматывать тюрбан.

- Ну ладно, синьор Марио, но если нам впаяют штраф за опоздание, вычтем из

твоей зарплаты. Готов, Том?

Они забрались на верх импровизированной мачты, внизу расстилалось бурлящее

море животных, платформ и полуодетых девиц.

- Какого черта у вас случилось? – спросил Джонни краешком рта.

Томми, цепляясь за неровное дерево, пробормотал:

- Кажется, он был в плохом настроении и искал, на ком бы выместить.

Джонни присвистнул.

- Вот черт. На моей памяти только Анжело мог его приструнить, когда ему моча в

голову ударяла. Слушай, Том, нельзя такое терпеть, давай я с ним поговорю.

Томми, несмотря на больное плечо и подавленное настроение, не был готов к

такому шагу.

- Джонни, мне защитники не нужны.

- Но ты ведь вполовину меньше него, Везунчик, – напомнил Джонни с

непривычной заботой, – и тебе приходится с ним жить. Не могу я стоять рядом и

смотреть, как он тебя избивает.

- Почему бы тебе не перестать совать нос в чужие дела?

- Ну смотри, упрямец, – уязвленно фыркнул Джонни. – Если он сломает тебе шею, плакаться ко мне не приходи.

Томми невольно рассмеялся.

- Что тут такого смешного?

- Ты и Марио, – объяснил Томми. – Прямо из одного теста вылеплены. Два сапога

пара.

- Ну разумеется, – ухмыльнулся Джонни. – Потому и терпеть друг друга не

можем.

Но к тому времени, как платформа пришла в движение, веселье кончилось.

Томми был испуган и в то же время разозлен: чувство защищенности

стремительно сходило на нет – словно он на середине кача обнаружил, что сетка

куда-то пропала. Это ощущение заставило его задуматься о кошмаре, который он

видел когда-то, но никак не мог припомнить.

Томми старался себя успокоить.

Оставляй все чувства внизу. Что бы ни случилось. Иначе мы разругаемся.

Марио никогда не проделывал подобного перед представлением, и Томми гадал, сможет ли он выйти на номер как ни в чем не бывало.

Обогнув три манежа, платформа вернулась к форгангу. Томми слез вниз и

помчался переодеваться, на ходу разматывая тюрбан. К акробатическому номеру

ему удалось мало-помалу привести чувства в порядок. Стойка, кувырок, удержать Стеллу на руках, бросить ее на плечи Джонни – он только поморщился, когда вес пришелся на пострадавшее плечо. К тому времени, как они собрались в

шатре готовиться к полету, тревога сменилась ровной сдержанностью. Марио

возился с лентой, обматывая запястье. Томми подошел прямо к нему и

отчетливым ясным голосом попросил:

- Поможешь?

Марио, склонившись, принялся закреплять на запястье Томми кожаную ленту

поверх защиты, а потом вдруг поднял глаза, и их взгляды встретились. Несколько

секунд они смотрели друг на друга – тяжело, непримиримо, с чувством столь

сильным, что Томми не сразу смог разобрать, страсть это или ненависть. Затем

оба одновременно кивнули, и без слов сделалось ясно, что обоим вспомнилось

старое обещание.

Оставлять все чувства внизу.

Выпрямившись, Марио взял Томми за плечо, осторожно подвигал его в суставе и

обронил:

- В порядке.

Томми кивнул. Это даже не было перемирием. Томми просто отбросил все

несущественное. Плечо еще потягивало, но он на секунду забыл, как это

произошло – его волновало лишь, как недомогание скажется на номере.

Джонни накинул на плечи Томми накидку.

- Вэйленд, – резко позвал Марио, – ты идешь?

- Сейчас.

Здоровяк, поднявшись на ноги, едва не своротил свое ведро с водой. Томми

прищурился.

Я все еще не могу ничего доказать. На земле он неуклюжий ублюдок, почему же

так хорош в воздухе?

Возле форганга к ним присоединилась Стелла, в своей зеленой накидке

похожая на бойкую птичку. На манеже, когда вольтижеры и ловиторы

разделились, Джонни быстро сказал Марио:

- Договорился с капельмейстером насчет Стеллы.

И они полезли на аппарат.

Двойная трапеция прошла на ура: Марио и Томми одновременно сошли с мостика, былой идеальный тайминг, видимо, снова работал. Когда убрали вторую

ловиторку, Томми вздохнул с облегчением, однако Марио нахмурился и, поставив

ладонь козырьком, вгляделся в дальний конец аппарата. В ловиторке

полагалось оставаться Коу Вэйленду, однако сейчас там раскачивался Джонни, а инспектор объявил имя Стеллы. Марио удивленно застыл, но по обыкновению

плавно обошел Стеллу, пропуская ее вперед. На этом этапе он, ориентируясь на

оставшееся время, говорил ей, какой трюк делать, сейчас же девушка мотнула

головой.

- Мы с Джонни кое-что придумали. Следи за трапецией, не бросай слишком рано.

И Стелла принялась раскачиваться. После нескольких качей она разжала руки, сделала полтора оборота, и Джонни поймал ее за лодыжки. Некоторое время

Стелла, красуясь, оставалась в этой позе. Марио уже готовился подать

трапецию, но застыл: Джонни и Стелла, продолжая раскачиваться вместе, разразились серией красивых движений, взятых – как сообразил Томми – из их

старого номера на двойной трапеции. Публика, напряженно ожидавшая

возвращения гимнастки на мостик, стихла, сбитая с толку, а потом взорвалась

аплодисментами. Наконец, по сигналу Джонни Марио подал перекладину, и

Стелла прыгнула обратно на мостик. Марио схватил ее за руку. Со стороны это

выглядело поддержкой, но Томми слышал, как парень прошипел:

- Ты что вытворяешь, маленькая сучка? Кто тебе сказал такое делать?

- Джонни, – откликнулась Стелла, с улыбкой махая трибунам. – С ним и

разбирайся.

Марио побелел от ярости.

- В этой семье, – сказал он, пока капельмейстер подавал знак к барабанному

бою, предвещающему тройное сальто, – мы договариваемся о трюках до того, как

выходим на мостик, а не после. Выкинешь еще что-нибудь в этом духе, Стелла, cara, и я тебе шею сломаю.

- Джонни…

- Здесь не Джонни распоряжается.

Стелла пожала плечами.

- Я слушаюсь Джонни. Иди, Марио.

И подвинулась, пропуская его вперед. Томми понял, что в ловиторке снова Коу

Вэйленд – раскачивается, готовясь к трюку.

- Не надо сегодня, Марио, – прошептал Томми. – Сделай двойное с пируэтом…

- Ну вот, теперь ты начинаешь, – бросил парень.

А инспектор уже выкрикивал:

- …тройное сальто в руки ловитора – самый опасный из воздушных трюков.

Пожалуйста, сохраняйте тишину, пока Марио Сантелли в воздухе…

Марио, грациозно изогнувшись, раскачивался, Томми вцепился в значок со

Святым Михаилом. Кувырок, второй…

Опять не удалось!

Марио тяжело упал в сетку. Трибуны приглушенно загудели. Улыбнувшись, парень поклонился и весело помахал зрителям, но как только он собрался лезть