Шпионская сага. История четырнадцатая. Дети солнца. Слуги тьмы (СИ)

- Святой праздник… – Анако сделал паузу, в зале воцарилась тишина, Кристиану казалось, что каждый из этих балахонов слышит, как бьется его, Кристиана, сердце, потому что он вдруг понял, что это… – День великого жертвоприношения…

Ептить… Взгляд пробежался по неподвижно сидящим братьям. Да… обращаться к здравомыслию этих безумцев все равно, что лить воду сквозь сито. Результат одинаковый. Анако же продолжал улыбаться. И Кристиан, наконец, понял его замысел. Не просто убрать с дороги того, кто может помешать его истинным планам, а сделать это руками одурманенных им фанатиков, завуалировав под жертвоприношение. Убийство под маской религиозного ритуала.

- Но Отец наш должен остаться доволен нашим выбором. А потому мы должны убедиться, что ты действительно достоин предстать перед ним, – улыбка исчезла с лица Анако. – Четыре ступени расставания с дьяволом. Четыре испытания. Четыре стихии, которые держат в цепях твою душу. Мы освободим ее, чтобы ты предстал перед отцом нашим чистым и открытым для его благословения.

Анако дал знак, Кристиан почувствовал, как к нему подошли вплотную и замерли за спиной.

- Воздух. Земля. Вода. Огонь. Именно с очищения твоего дыхания мы и начнем, чтобы, обновленное, оно дало тебе силы для следующих испытаний.

Кристиан вдруг услышал звон упавших на пол цепей, его руки тут же завели за спину.

- Четыре раза дьявол пытался задушить Отца нашего, одевая на его голову наполненный искушениями, соблазнами и пороками мешок. Раз за разом увеличивая время и затягивая веревки, пытался сломать его волю и веру. Но потерпел поражение. Сможешь ли ты так же достойно пройти первую из стихий?

Кристиан молчал все время, пока металлические оковы обвивали его руки, грудь, шею. Он не представлял, что мог придумать этот расчетливый мозг, но выбора у него нет – надо. Надо пройти. Он все же надеялся, верил, что Леон и ребята попытаются его найти. Судя по словам Анако, у них четыре дня, за которые он должен попытаться выжить.

Плотный холщовый мешок набросили на голову со спины, от неожиданности вздрогнул. По скрежету и движению цепей понял, что его поднимают к потолку ногами вверх и головой вниз. Несколько секунд свободного висения вниз головой, однако, не вводили его в заблуждение, что этим все и ограничится. И хотя дышать в мешке с каждой секундой было все тяжелее, Кристиан понимал – в их понимании испытание совсем в другом.

Даже сквозь мешковину до него вдруг долетел пока еще еле ощутимый запах. Адская смесь даже на таком расстоянии вызывала спазмы горла и сильное головокружение, до кучи подпитанное висением вниз головой. Вдруг цепи пришли в движение, и Кристиан почувствовал, как его медленно опускают вниз. Когда мешок на голове распахнулся, Кристиан увидел внизу огромный средневековый чан, в каких ведьмы варили свои зелья. В нем словно кипел пар, сине-красно-зеленый. К черту средневековье! Стопроцентная химическая реакция! С характерным тошнотворным запахом. Котел приближался. И Кристиан понял – если он не задержит дыхание, то задохнется, не сделав и пару вдохов. Максимально дотянув, он сделал глубокий вдох, уже когда дым из котла коснулся носа, и закрыл глаза.

Почувствовал, как дым окутал голову…

- Поешьте.

Рон поставил тарелку с бутербродами на стол и сел около нее. Джоанна повернула голову от ноутбука и посмотрела на сына. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Ребята проводили их до самого дома. Поль отправился в лабораторию, Оливье в Управление пробивать коневоз. Леона Джоанна пригласила к ним, вдвоем они добьются большего результата, чем по отдельности. Они расположились в кабинете Кристиана – Леон за его компьютером, Джоанна – на диване с ноутбуком. Их никто не беспокоил, даже маленькая Вики, словно чувствуя серьезность момента, перестала капризничать и спокойно играла с Венерой. Та не поехала с Леа в парк, их планы сломал разболевшийся у Леа зуб. Няня отправилась с ней к врачу, и они до сих пор еще не знали о случившемся.

Подняв голову от компьютера, Леон взял с тарелки бутерброд.

- Значит, так…

Мысли попросить Рона выйти у него даже не возникло. Тот уже взрослый мальчик, все знает, все понимает. Не по годам умен и сообразителен. Вдруг его свежий взгляд поможет им.

– В двух словах. Первые упоминания о «Детях солнца» появились два года назад в Японии. К слову, – Леон посмотрел на Джоанну и Рона, – у всех разведок есть основания предполагать, что их глава – Мануко Анако как раз из Японии, но доказательств его руководства сектой до сих пор нет.

- Из того, что я нашла, – подхватила Джоанна, – видно, что за эти два года секта прошла путь от Японии до Европы.

- Резво ребятки взялись за дело… – пробормотал Леон.

- Да, – кивнула Джоанна. – И что интересно, каждый раз после того как секта появлялась в той или иной стране, тут же следовали разного рода скандалы, перетряски в верхах, отставки. И снова… никаких доказательств причастности секты.

- Те, кто стоит наверху, очень умны и, судя по всему, изобретательны. – Леон откинулся в кресле. – Кристиан просил меня порыться в прошлом членов «мозга» секты – отдельной ячейки из десяти человек. Ничего… Только то, что все они хотя бы раз в жизни пересекались с правой рукой Анако. Филипп Полонье, бельгиец, бывший руководитель химлаборатории Института молекулярных исследований в Брюсселе. Вроде как ушел сам, но ходили слухи, что его «ушли»…

- Похоже, Анако задумал что-то глобальное, если вот так идет «по трупам». Не гнушаясь ничего, ни громких отставок, ни убийств.

Леон согласно кивнул. «Дети солнца» больше походили на бандитскую группировку, чем на религиозное собрание.

- Что касается их внутренней жизни, то о ней мало что известно. – Джоанна открыла очередной файл, вчитываясь и параллельно комментируя его содержание. – Все свои ритуалы они проводят без посторонних глаз. У них даже нет постоянного штаба, если можно так выразиться. В каждой стране они арендуют помещения. Но, как правило, это либо храмы, либо крепости.

- В окрестностях Парижа бесхозных крепостей нет, а вот заброшенный храм можно найти. Это, однако, мысль… – Леон схватил телефон. – Оливье, пробей вот еще что. Не обращались ли в последние две недели в муниципалитет по вопросу аренды помещений храмов. Потом объясню. Давай.

- И еще один интересный момент, – продолжила Джоанна, когда Леон снова повернулся к ней. – Нам уже известно, что переезжая из страны в страну, секта оставляла после себя скандал или смерть. Но не странно ли, что каждый раз это происходило в начале сентября?

- Погоди… – Леон замер, подавшись вперед. – Мне несколько раз попадалось странное слово на японском, и каждый раз в контексте некоего «дня прощания с цветом вишни». Я сначала подумал бред какой-то, цветет-то вишня весной.

- Я тоже это встречала, – пальцы Джоанны быстро и встревожено застучали по клавишам ноутбука. – Вот! Нашла! «В день прощания с цветом вишни мы дарим Отцу нашему святое gisei ni suru как знак нашей преданности и верности». Эту фразу я нашла в блоге одного из членов секты, – зачитала она и подняла голову.

- Мам… Леон…

Джоанна и Леон повернулись на голос Рона и замерли, увидев выражение его лица. По нему было видно, что мальчик в шоке.

Едва Рон услышал последние слова матери, как сердце его похолодело. Каким внутренним чутьем он выбрал японский как второй иностранный? Рон посмотрел на маму и Леона.

- Днем прощания с цветом вишни в Японии называют тридцать первое августа, крайний день лета, когда солнце последний раз, заходя за горизонт, окрашивается в бордо – цвет вишни. А gisei ni suru в переводе с японского означает… – Рон замер, сглотнул комок в горле и повернулся к матери, – жертвоприношение…

За окном уже сгущались первые сумерки, а они все сидели, парализованные услышанным.

- Значит, у нас три дня… – прервала затянувшееся молчание Джоанна. Три дня, чтобы найти Кристиана и сорвать их чертово gisei ni suru…

Тошнота не отпускала. Как его не вывернуло, Кристиан до сих пор не мог понять. При одном только воспоминании о пережитом в зале снова начинало тошнить. Четыре раза, как в придуманной Анако легенде, его опускали в ядовитый дым, с каждым разом удерживая в нем все дольше. Неподготовленный человек не выдержал бы и одного раза. Кристиан в очередной раз поблагодарил школу ДГСЕ, которая помогла ему пройти первое испытание. Первое из четырех. Испытание воздухом.