Момемуры
Момемуры читать книгу онлайн
Я пишу это в Олстоне, графстве Мидлсекс, на берегу Атлантического океана. Хотя сказанное — очередная печать стиля, так как никакого океана ни из одного из семи окон моего апартамента не видно; и дабы начать лицезреть тусклое пространство воды в скучной оторочке осенних пляжей и поставленных на прикол яхт, надо проехать, по крайней мере, миль 15, не менее.
Но я действительно здесь, куда никогда не хотел ехать синьор Кальвино, о чем сделал соответствующую надпись на козырьке растрепанной географической карты Северной Америки в главе «Островитяне».
Я же, чтобы меня не увело опять в неизбежные дебри, должен сказать, чем отличается новая редакция, выходящая сегодня в нью-йоркском издательстве Franс-Tireur, от журнальной, опубликованной в четырех номерах «Вестника новой литературы», начиная с пятого, украшенного бравурной красной лентой Букеровского приза. Изменений в тексте немного: в рамках рутинного превращения в экзотику всего русского Энтони Троллоп стал Салтыковым-Щедриным, незабвенная Джейн Остин — Верой Пановой, кореянка Надя Ким — сибирячкой с густым несмываемым румянцем во всю щеку и т. д.
Плюс любимая писательская игра по ловле блох — тех орфографических ошибок, с которыми так и не справилась ни лучший редактор всех времен и народов Марьяна, ни чудная пожилая дама с абсолютной грамотностью, порекомендованная мне Мишей Шейнкером. Сложная ветвистая фраза, очевидно, обладает возможностью до последнего таить самые очевидные ошибки в тени стилистической усталости.
Но самое главное, «Момемуры» выходят тяжеловооруженные самым продвинутым аппаратом: два авторских предисловия, статья об истории написания романа, статья от комментатора имен, разные списки сокращений и — самое главное — роскошные, обширные комментарии. Их писали четыре разных человека, обладающие уникальным знанием о том, о чем, кроме них, сегодня уже почти никто ничего не знает, а если знает, не напишет — о К-2.
Надо ли говорить, что они были прототипами моих разных героев, или, по крайней мере, упоминались в тексте романа, почти всегда под придуманными никнеймами? Да и сама идея издать «Момемуры» с пространными комментариями, иконографией, иллюстрациями, даже DVD с музыкой, которую мы тогда слушали, и картинами, которые мы смотрели, также принадлежала тем героям романа, которые были моими друзьями до его написания и, конечно, после. (Хотя количество тех, кто обиделся на меня на всю жизнь, причем, имея на это множество оснований, поделом, как, скажем, Алекс Мальвино, таких тоже было немало.)
Алик Сидоров хотел выпустить десятитомное издание «Момемуров», чтобы роман превратился в игру: жизнь в подполье, полная неизведанных наслаждений, борьбы с КГБ, ощущения запойной свободы, которой больше не было, ну и кайф от творчества — поди, поищи такой.
Увы, даже наш Алик вынужден был подкорректировать замысел – не пошла ему перестройка впрок, не похудел, не побледнел, как-то обрюзг, разбух и давно уже согласился, что том будет один (самое большее — два), но с подробными комментами, фотками прототипов и серией приговских монстров из «Бестиария». Ведь именно он, на свои деньги, послал в Питер того самого лопуха *уевского, о котором упоминает Боря Останин в своей статье.
Но что говорить — нет уже нашего Алика, нет и Димы, то есть они есть там, в переливающемся перламутром тексте «Момемуров» (а я совсем не уверен, что перламутр лучший или даже подходящий материал для воспоминаний); но, к сожалению, данное издание будет без фотографий прототипов героев и их версий в «Бестиарии». Но и то немалое, что есть, стало возможно только благодаря Сереже Юрьенену, который взял на себя труд публикации сложнейшего текста.
Что осталось сказать? Я лучшую часть жизни прожил с героями «Момемуров», они научили меня почти всему, что я знаю, пока я, хитрый и хищный наблюдатель, исподволь следил за их жизнью. Благодаря им, я написал то, что написал. И сегодня кланяюсь им всем, даже тем, кто вынужден был взять на себя роли отрицательных персонажей или, точнее, героев с подмоченной репутацией. Но, конечно, главная благодарность им: Вите, Диме, Алику — синьору Кальвино, мистеру Прайхову, редактору журнала «Альфа и Омега». Если в моем тексте присутствует то, что некоторые остряки называют жизнью, то это только потому, что у меня дух замирал, пока я поднимался по винтовой лестнице очередной неповторимой, сделанной на заказ натуры – и восхищался открывшимся с перехода видом!
Поэтому я думаю, что мой роман о дружбе. То есть само слово какое-то мерзко-советское, хреновое, с запашком халтурных переводов по подстрочникам и дешевой гостиницы на трудовой окраине, но мы были нужны и интересны друг другу, и, это, конечно, спасало. И то, что этот хер с горы Ральф Олсборн позвонил-таки из таксофона в вестибюле филармонического общества Вико Кальвино и договорился о встрече, а потом понял, с каким редкоземельным материалом столкнулся, за это ему можно, думаю, простить и ходульность, и гонор, и дурацкий апломб. Не разминуться со своей (так называемой) судьбой — разве есть большее везение?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
…свой знак… — надпись «Зенит — чемпион» и слово «Зенит» в треугольном вымпеле, которые оставляли на стенах домов футбольные болельщики.
Сан-Себастьяно 4 — Литейный проспект, 4, где находился «Большой дом», см. выше.
70. …цикл стихов «Контурное море»… — «Стихи на картах» (1979) В. Кривулина.
* На углу Сан-Ирэ и Сан-Эпифанио… — в первых редакциях было: …на углу Садовой и Гороховой. Рядом на углу Садовой и переулка Апраксина находилось издательство Минздрава, где работал В. Кривулин.
71 * …Кизеватор… Карлински… — в первой редакции: …Мандельштам и Бродский, см. ниже.
72 * Некоторые его считали подражателем Кизеватора и Пальма, другие указывали на влияние Барта и Дилана Эмерсона… — в первой редакции в основе этого фрагмента был пассаж: «Сразу можно было обратить внимание на влияние Мандельштама и Кузмина, с одной стороны, и современной англоязычной поэзии Элиота, Дилана Томаса, с другой».
* Карлейль — в данном случае поэт М. Кузмин. Ср. Томас Карлейль (1795 — 1881), английский писатель, публицист, историк, философ. Среди наиболее известных работ «История французской революции» (1837), «Герои, культ героев и героическое в истории» (1841), «Письма и речи Кромвеля» (1845). Полагал, что историю создают не массы, а великие люди.
73. * …не ищущий и постоянно меняющийся Ган, а скорее, мировоззренчески неподвижный Сутгоф — Ган — Пушкин (во второй редакции — Куколь), Сутгоф — поэт Федор Тютчев.
74. Кальвино, он же брат Оранг — Орангутанг — прозвище В. Кривулина по «обезьяннику».
75. * …его отец вместе с племянником генерала Педро учился в одной военной академии… - в первой редакции: «…учился вместе с Сусловым» и далее вместо «человек, отчасти похожий на этого генерала» стояло «отчасти похожий на Суслова».
76 * …после снятия осады французским экспедиционным корпусом… — в первой редакции «после снятия блокады» (имелась в виду блокада Ленинграда).
* …получившему еще при монархии… — в первой редакции: …получившему, как полный георгиевский кавалер. Согласно законам Российской империи, полный георгиевский кавалер получал право селиться вне мест оседлости.
* …которых Кальвино готовил для поступления в столичный университет… — было: готовил для поступления, в основном, к Лотману, в тартусский университет. Среди учеников Кривулина было действительно немало будущих учеников Ю.М. Лотмана, например, Е.Н Грачева, преподаватель литературы в Классической гимназии № 610.
77 * …а он еще ездил в бойскаутские лагеря, ходил в походы, отправлялся с помощью хай-джейкинга с рюкзаком и палаткой… — было: «а он еще ездил в пионерские лагеря, ходил в походы, отправлялся с помощью «автостопа» с рюкзаком и палаткой…».
* …господин Георги... брат Хануман — Борис Гройс (1947), теоретик искусства, философ. Окончил математико-механический факультет Ленинградского государственного университета. Занимался математической лингвистикой. В 1970-е участвовал в Религиозно-философском семинаре Т. Горичевой и Семинаре по общей теории систем С. Маслова, в конференциях по независимому культурному движению; один из постоянных авторов журнала «А-Я», первый теоретик «московского концептуализма». В 1981 году эмигрировал из СССР; в настоящее время живет в Германии. Хануман — его прозвище по «обезьяннику».
…война с французами… — Великая Отечественная война 1941-45 годов.
78. профессор Нанн — Г. Ионин, см. выше.
…послал картель одному хеленукту… — Вл. Эрлю. См. ниже.
г-н Кока — К. Кузьминский, см. выше.
«Апраксинский переулок» — Апраксин двор, а также Апраксин переулок, 4, где помещалось санитарно-просветительское издательство, в котором в 1970-74 и 1977-90 годах работал В. Кривулин.
79. ** …за одну остановку до Тьеполо… — Поезд был остановлен в Бологом, где под предлогом расследования дела о краже в вагоне, Кривулин был задержан и отправлен в местное отделении милиции.
тонтон-макуты — сотрудники КГБ. Тонтон-макуты — тайная полиция гаитянского диктатора «папаши Дювалье», печально знаменитая своими жестокими расправами с оппозицией в 1960-70-х годах.
* …известный враг нашей родины… — в первой редакции было: враг советской власти.
81. ** Я знал всех его жен… — Анна Кацман, Татьяна Горичева, Светлана Козьмина, Наталья Ковалева, Ольга Кушлина. Так как на момент написания романа известны были только первые четыре, они и стали героинями повествования.
…автор «Мцыри»… — М. Лермонтов.
* Я ничего не имел против первой… — в первой редакции затем следовало: «брат Оранг познакомился с ней на коктебельском пляже и здесь же сделал предложение». Во второй редакции место «коктебельского пляжа» занимает Ямайка, а при работе над окончательной редакцией весь пассаж оказывается вычеркнутым.
83. …переписка с мэтром современной философии... переводы Гумилёва… — имеется в виду переписка Т. Горичевой с немецким философом Мартином Хайдеггером; её перевод книги Карла Ясперса «Философская вера», опубликованный в журнале «Часы» №№ 1, 8, 10 (1976-1978). Номинальный провокатив — Лев Николаевич Гумилев (1912-1992), ленинградский историк и географ, сын Н. Гумилева и А. Ахматовой, автор теории «пассионарности».
Хильда — прозвище Т. Горичевой в студенческой и богемной среде, объясняемое глубокой привязанностью Горичевой к немецкой культуре.
…московский Патриарх… — рокировка: папа Римский.
85. …о подаренной ей г-ном Силлитоу типографии… — Имеется виду А. Синявский, вместе со своей женой М. Розановой, на первых порах помогавший при издании журнала «Беседа». Конечно, ни о какой подаренной типографии в обстоятельствах эмигрантской жизни в Париже речи идти не могло.
…тихий мексиканский городок… — возможно, курортный поселок Усть-Нарва в Эстонии, где МБ с семьёй проводил летнее время с 1984 по 1992.
Часть вторая
3. мадам Виардо — Е. Шварц, см. выше.
* На званном вечере ее приятельницы, баронессы Криштоф — в первой редакции было: на одном квартирном чтении (на какой-то Красноармейской улице). Впоследствии, на 5-ой Красноармейской Е. Шварц и поселилась, перебравшись сюда со Школьной улицы, где жила в 1970-х годах.
4. …богиня Канту… — тройной кентавр (или химера): Кали + Кант + Вишну. Кали — женская ипостась бога Шивы в его губительном аспекте, изображалась с гирляндой человеческих черепов. Е. Шварц переводила стихи индийской поэтессы Махадеви, посвящённые Вишну.
…с россыпью родинок… — см. стихотворение Е. Шварц «Невидимый охотник»: «Может быть — к счастью или позору –/ Вся моя ценность только в узоре/ Родинок, кожу мою испещривших,/ В тёмных созвездьях, небо забывших…»
