Момемуры
Момемуры читать книгу онлайн
Я пишу это в Олстоне, графстве Мидлсекс, на берегу Атлантического океана. Хотя сказанное — очередная печать стиля, так как никакого океана ни из одного из семи окон моего апартамента не видно; и дабы начать лицезреть тусклое пространство воды в скучной оторочке осенних пляжей и поставленных на прикол яхт, надо проехать, по крайней мере, миль 15, не менее.
Но я действительно здесь, куда никогда не хотел ехать синьор Кальвино, о чем сделал соответствующую надпись на козырьке растрепанной географической карты Северной Америки в главе «Островитяне».
Я же, чтобы меня не увело опять в неизбежные дебри, должен сказать, чем отличается новая редакция, выходящая сегодня в нью-йоркском издательстве Franс-Tireur, от журнальной, опубликованной в четырех номерах «Вестника новой литературы», начиная с пятого, украшенного бравурной красной лентой Букеровского приза. Изменений в тексте немного: в рамках рутинного превращения в экзотику всего русского Энтони Троллоп стал Салтыковым-Щедриным, незабвенная Джейн Остин — Верой Пановой, кореянка Надя Ким — сибирячкой с густым несмываемым румянцем во всю щеку и т. д.
Плюс любимая писательская игра по ловле блох — тех орфографических ошибок, с которыми так и не справилась ни лучший редактор всех времен и народов Марьяна, ни чудная пожилая дама с абсолютной грамотностью, порекомендованная мне Мишей Шейнкером. Сложная ветвистая фраза, очевидно, обладает возможностью до последнего таить самые очевидные ошибки в тени стилистической усталости.
Но самое главное, «Момемуры» выходят тяжеловооруженные самым продвинутым аппаратом: два авторских предисловия, статья об истории написания романа, статья от комментатора имен, разные списки сокращений и — самое главное — роскошные, обширные комментарии. Их писали четыре разных человека, обладающие уникальным знанием о том, о чем, кроме них, сегодня уже почти никто ничего не знает, а если знает, не напишет — о К-2.
Надо ли говорить, что они были прототипами моих разных героев, или, по крайней мере, упоминались в тексте романа, почти всегда под придуманными никнеймами? Да и сама идея издать «Момемуры» с пространными комментариями, иконографией, иллюстрациями, даже DVD с музыкой, которую мы тогда слушали, и картинами, которые мы смотрели, также принадлежала тем героям романа, которые были моими друзьями до его написания и, конечно, после. (Хотя количество тех, кто обиделся на меня на всю жизнь, причем, имея на это множество оснований, поделом, как, скажем, Алекс Мальвино, таких тоже было немало.)
Алик Сидоров хотел выпустить десятитомное издание «Момемуров», чтобы роман превратился в игру: жизнь в подполье, полная неизведанных наслаждений, борьбы с КГБ, ощущения запойной свободы, которой больше не было, ну и кайф от творчества — поди, поищи такой.
Увы, даже наш Алик вынужден был подкорректировать замысел – не пошла ему перестройка впрок, не похудел, не побледнел, как-то обрюзг, разбух и давно уже согласился, что том будет один (самое большее — два), но с подробными комментами, фотками прототипов и серией приговских монстров из «Бестиария». Ведь именно он, на свои деньги, послал в Питер того самого лопуха *уевского, о котором упоминает Боря Останин в своей статье.
Но что говорить — нет уже нашего Алика, нет и Димы, то есть они есть там, в переливающемся перламутром тексте «Момемуров» (а я совсем не уверен, что перламутр лучший или даже подходящий материал для воспоминаний); но, к сожалению, данное издание будет без фотографий прототипов героев и их версий в «Бестиарии». Но и то немалое, что есть, стало возможно только благодаря Сереже Юрьенену, который взял на себя труд публикации сложнейшего текста.
Что осталось сказать? Я лучшую часть жизни прожил с героями «Момемуров», они научили меня почти всему, что я знаю, пока я, хитрый и хищный наблюдатель, исподволь следил за их жизнью. Благодаря им, я написал то, что написал. И сегодня кланяюсь им всем, даже тем, кто вынужден был взять на себя роли отрицательных персонажей или, точнее, героев с подмоченной репутацией. Но, конечно, главная благодарность им: Вите, Диме, Алику — синьору Кальвино, мистеру Прайхову, редактору журнала «Альфа и Омега». Если в моем тексте присутствует то, что некоторые остряки называют жизнью, то это только потому, что у меня дух замирал, пока я поднимался по винтовой лестнице очередной неповторимой, сделанной на заказ натуры – и восхищался открывшимся с перехода видом!
Поэтому я думаю, что мой роман о дружбе. То есть само слово какое-то мерзко-советское, хреновое, с запашком халтурных переводов по подстрочникам и дешевой гостиницы на трудовой окраине, но мы были нужны и интересны друг другу, и, это, конечно, спасало. И то, что этот хер с горы Ральф Олсборн позвонил-таки из таксофона в вестибюле филармонического общества Вико Кальвино и договорился о встрече, а потом понял, с каким редкоземельным материалом столкнулся, за это ему можно, думаю, простить и ходульность, и гонор, и дурацкий апломб. Не разминуться со своей (так называемой) судьбой — разве есть большее везение?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
…деревянная раскладушка… — лагерные нары.
60. …тонкие и умные воспоминания г-на Вокуба… — Владимир Буковский (Вокуб в правостороннем чтении), политический диссидент 60-70-х годов. В 1965 году организовал в Москве демонстрацию в защиту писателей А. Синявского и Ю. Даниэля. В 1976 году был выслан за границу, написал воспоминания «И возвращается ветер…» (1990).
«Национальный конгресс» — Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС).
г-н Цугерн — академик А. Д. Сахаров, см. выше. Борец за гражданские права, лауреат Нобелевской премии мира, автор книги «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968).
Оппозиция политическому режиму в СССР (не считая верующих и националистов) делилась, грубо говоря, на сторонников Сахарова и сторонников Солженицына: первые подчеркивали значение борьбы за права личности (демократический сахар), вторые настаивали на особом пути России с упором на обязанности и служение (мессианская соль). Оба именитых оппозиционера и будущих соседа по библиотечной полке были удостоены Нобелевской премии: Солженицын — в 1970, Сахаров — в 1975 году.
…«человек вселенной»… — космополит.
Александр Сильва — см. выше.
61. …королевская власть... власть генералов… — царская власть в России, коммунистический режим в СССР.
.62. …картавый дедушка Сантос... генерал Педро… — В. Ленин, основатель советского государства, и И. Сталин. anto и Pedro — «испанизированные» формы слов «святой» и «отец». Сакрализация и мифологизация Ленина и Сталина в СССР были нацелены на то, чтобы в первом видеть «небесного покровителя советского народа» («Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!», Мавзолей), а во втором — его вождя и отца. Вместе с тем, в Сантосе слышится отголосок atano'а (сатана, антихрист), а в Педро — «пидора», гомосексуалиста. Интересно, что anto-Pedro оказывается звуковым двойником Санкт-Петербурга.
63. …художник г-н Готлиб… — вероятно, ленинградский художник Глеб Богомолов (Gottlieb — Боголюбов).
…журнал «Акмэ»… — самиздатский литературно-философский журнал «37». Основан в 1976 году (редакторы — Т. Горичева, В. Кривулин, Л. Рудкевич), последний 21-й номер вышел в 1981 году.
* …Вико Кальвино и его жена… — Виктор Кривулин (1944-2001), поэт, публицист, литературный критик. Отец — кадровый политработник, мать — фельдшер, капитан медицинской службы. В детстве перенес тяжелую форму полиомиелита и с тем пор передвигался с помощью палки или на костылях. Учился на филфаке ЛГУ — сначала на итальянском и на английском отделениях, потом — на отделении русского языка и литературы. В 1967 вышел из комсомола, что в дальнейшем создало препятствия при устройстве на работу. Недолго работал учителем, затем 17 лет был редактором издательского отдела Леноблздрава. Подрабатывал репетиторством. Являлся одним из главных действующих лиц ленинградского андеграунда, был инициатором или участником практически во всех заметных акциях «второй культуры», издавал журналы «37» и «Северная почта».
Татьяна Горичева (1947) — философ, религиозный деятель, переводчик, член редколлегии (1976-1980) самиздатского журнала «37», организатор религиозно-философского семинара. Училась на вечернем отделении философского факультета ЛГУ. В 1979 вместе с Н. Малаховской, Т. Мамоновой и Ю. Вознесенской инициировала первое независимое женское движение в СССР. Была среди составителей альманаха «Женщина и Россия», в котором опубликовала свою статью «Радуйся, слез Евиных избавление», участвовала в выпуске журнала «Мария». Неоднократно подвергалась обыскам и допросам. В 1980 под давлением КГБ была вынуждена эмигрировать за границу, где стала издавать религиозно-философский журнал «Беседа».
** мадам Виардо — Елена Шварц (1948), поэт. Мать, Д. М. Шварц — завлит Большого драматического театра имени М. Горького; отец, А. Джеджула — партийный работник. В 1971 году заочно окончила театроведческий факультет Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. С 70-х годов ее стихи распространились в самиздате и стали регулярно появляться в журналах на Западе. В. Кривулин в статье «Буддистские птицы и жертвенные животные»
оставил описание одного из первых , но уже тогда вполне экзотических впечатлений от знакомства с еще юной Шварц. «Мы пили обычный тридцать третий портвейн в крошечной прокуренной и вечно полутемной комнатке Лены Шварц, полной дефицитных книг, сюрреалистических видений и одухотворенной буквенной пыли. Миниатюрная шестнадцатилетняя поэтесса, убежденная, будто жить ей осталось не больше года, а за это время она просто-таки обязана создать нечто настолько гениальное, чтобы солнце русской поэзии навсегда померкло и скукожилось, не выносила яркого света и распахнутых окон».
Елена — Полина — Полина Виардо (знаменитая французская певица, муза и предмет пожизненной любви И. Тургенева).
Элен Игалте — Елена Игнатова (по мужу Родионова, 1947), ленинградская поэтесса. Фамилия Игалте — кентавр, составленный из двух фамилий (одна неполная): Игнатьева и Алтэ (А. Ахматова, см. выше).
64. …старый дом... заброшенного квартала… — Большой проспект Петроградской стороны, 13. Квартира 37, в которой В. Кривулин и Т. Горичева жили после свадьбы, находилась в доме 20 по Курляндской улице, недалеко от Балтийского вокзала.
…в одном детективном романе… — вероятно, в одной из повестей Г. Честертона об отце Брауне.
…переправить мой роман в Россию… — за границу.
65. ** …кореянка... худой блондин в куртке из парошютного шелка... толстяк со слабым подбородком… — Надежда Ким (приятельница второй жены Кривулина — Светланы Козьминой и нянька их сына Льва (1980-2000), впоследствии погибшего в автокатастрофе). Худой блондин — Николай Решетняк — художник, один из самых близких друзей Кривулина. В 1979 эмигрировал в США, действительно, уехав из Ленинграда на пароходе. Толстяк - возможно, ленинградский поэт Дмитрий Григорьев (1960), считавший Кривулина своим учителем. Публикует произведения в журналах и в Интернете, где имеет свой сайт. Занял второе место в конкурсе сетевой литературы «АРТ-Тенета 97» в номинации «Сборники рассказов».
66. ** профессор Зильберштейн — alter ego автора. Ср. Зильберштейн И.С. (1905-1988), советский литературовед и искусствовед, один из редакторов и инициаторов сборников «Литературное наследство», комментатор книг воспоминаний о Достоевском, Тургеневе, Чехове, Грибоедове и др.
67. Обезьянье общество — обезьянник, или шимпозиум. См. ниже.
Брат Кинг-Конг — Б. Останин, см. ниже.
68. …русский литературный клуб «Алеф»… — литературный «Клуб-81», ниже он называется «Remember». Ср. группа ленинградских художников-евреев и выставка «Алеф»; рассказ Борхеса «Алеф»; Левый фланг искусств (ЛЕФ).
…молодежная организация «Юнита»… — Коммунистический союз молодежи (комсомол), членство в котором, несмотря на видимую добровольность, в советские времена было почти обязательным.
69. Майкл Мармон — Михаил Лермонтов. «Тучки по лазоревому небу» — искаженная строка из лермонтовского стихотворения «Тучки».
