Идеальный финал (СИ)

Мой дом — это не ты

Мой дом — это не стены

Мой дом — тот мелодичный мир

Что протекает внутривенно

.

Мой дом — не доброта, не зло

Мой дом — не солнца жаркого лучи

Мой дом — тот одинокий сон

Тот одинокий сон и ты

.

Мой дом — не мир и не война

Мой дом — не мятный чай под утро

Мой дом — багровой жидкости река

Любовь и пара трупов

А их бесподобная цель. Цель уничтожить любовь. Да, Пьеро не хотел ее терять, но чтобы я смог впитать его, чтобы он сумел победить, надо уничтожить броню! Лишь один раз они действовали вместе! И этого хватило, чтобы обезоружить меня!

Самое страшное, забавное и ироничное в этой бестолковой истории то, что при любом из двух вариантов, мое тело будет убито. Вопрос только в одном. Морально или физически? Стоит мне впитать Генри, и вся моя нежность, доброта, будут раздавлены огромным механическим катком, который воплощает в себе иллюзию идеального зла. Испепеляя черным огнем, сжигая все цветы моего тепла, циничная тварь займет свой обоснованный трон. Если же все-таки в их дуэли победит Пьеро, то его гений уничтожит мое тело, сбавив температуру до нуля, глаза нальются смертью, и кровь перестанет плести свои багровые реки. Все это уже неизбежно, дело лишь, неумолимо уплывающего, времени. Надеюсь, что у меня все же хватит сил, протяну еще совсем немного. Мой идеальный финал скоро будет осуществлен.

Это не борьба добра и зла, как могло показаться. Это нечто другое. Борьба двух людей, именно людей. У каждого есть свой непревзойденный характер, свои мечты, грезы, мысли. Каждому нравится что-то свое. Они такие же живые, как и мы с вами. Очень тяжелое передавать подобные ощущения.

Вот вроде и все, что я хотел написать. Теперь моя жизнь — лишь тень моего прекрасного «Иллюзория».

Джимми отложил дневник в сторону. В потрепанной тетради осталось лишь пара страниц. «Думаю, до нового года хватит» — пронеслось в голове парня. Тем временем, стрелки часов выдавали одиннадцать. Молодой человек сидел на кухне и курил. За окном было темно. Звезд не было, они скрылись за тучами, и лишь бледный свет луны слегка пробивался на землю. Почему-то именно сейчас парень безумно хотел встретить зиму и проводить осень. Попрощаться с ней и ждать, пока она снова вернется, одарив его тоской и слезами дождя.

Парень открыл окно. Свежий и тяжелый воздух ворвался в квартиру. Джимми не чувствовал холода, он ощущал лишь свободу. Стрелки часов делали шаги, оставляя так мало секунд, чтобы побыть наедине с самым прекрасным временем года.

В мыслях все так же витал силуэт Саманты. Ничто не могло избавить Джимми от этих воспоминаний. Парень откинулся в кресле, закрыл глаза и вновь погрузился в свой «Иллюзорий», принося в него новые образы и действия. Сейчас только Пьеро правил мечтами. Любовь, страх, вера — все это было обхвачено одной историей о великолепном парне, в чьей роли был сам Джимми.

Двенадцать. И вроде бы на улице ничего не изменилось, но только не для Джимми. Парень, словно слышал, как осень ушла в открытую дверь и захлопнула ее за собой со всех сил. И вот уже зима начала распаковывать свои тяжелые, холодные чемоданы, планируя остаться тут на долго. Даже воздух стал другим, более морозным, с привкусом талого снега. Парень медленно вдыхал, не чувствуя обиды, ведь в этот раз он успел попрощаться со своей разноцветной метелью, приняв в объятия оковы белого пепла, который вскоре выльют небеса на головы людей, крыши домов и машин. Все уснет в чарующем танце. Зима больше всего олицетворяла небо, может быть, поэтому она так тонко и часто напоминала людям о чудесах, но даже в этой сказке присутствовала весенняя грязь, которая придет после трех месяцев чудной фантазии. Джимми снова закурил сигарету, раздумывая о чем-то, долго смотря в небо, выжидая первых снежинок, но в ту ночь они так и не спустились.

Утром Кэтрин нарушила покой сна парня.

— Джимми, просыпайся. Нам нужно серьезно поговорить — произнесла девушка, толкая парня

— Кэтрин, что случилось? Отстань. Дай поспать — сонным голосом отвечал тот

— Вставай. Уже двенадцать

— Ладно — парень поднял торс и поставил ступни на мягкий ковер — О чем ты хотела поговорить?

— Одевайся и приходи на кухню — с этими словами девушка вышла из комнаты.

Парень накинул футболку, и как велела Кэтрин, вышел на кухню.

— Что ты хотела?

— Поговорить по поводу психолога и всего, что случилось — начала девушка

— Ты уверена? Я бы не хотел обсуждать это, особенно с тобой — голос Джимми был понижен и погружен в своеобразную утопию грусти

— Да. Что теперь думаешь делать? Ты должен понимать, что теперь от тебя не отстанут, и придется пройти курс обследования, чтобы им определиться, ставить тебя на учет или нет

— Знаю — направив взгляд в пол, говорил парень — Схожу снова к психологу, поговорю с ним, вдруг получится избежать этого

— Ой, Джимми. Натворил ты дел

— Отвали! — парень повысил тон — Без тебя тошно! Свои нравоучения и упреки оставь для парней, а от меня отстань. Я это затеял, сам и разберусь! И не надо твоих одобрений и поддержки!

— Знаешь, что? Пошел ты! Я пытаюсь помочь, а в итоге получаю лишь твои психи! Пусть тебе теперь Саманта во всем помогает

— Мы расстались! И вообще не трогай ее!

— Ну конечно. Она для тебя всегда важней всех была! Что же она такая хорошая не удержала тебя?

— Саманта сама ушла!

— Правильно сделала! Толку от жизни с психом? Наверное, всю голову бедной девочке закружил! Молодец, что ушла! Сам виноват! Только ты! — Кэтрин кричала, но вскоре осознала свои слова — Ой. Джимми извини! Вернись!

Но парень уже судорожно одевал кроссовки. Он не слышал, что кричала Кэтрин. Обида все сильнее сдавливала грудь. Джимми не успел одеть даже куртку, парень выбежал в холодный декабрь, а его тело покрывал тонкий свитер. Он быстро пошел в сторону, не думая куда, ноги сами несли его. На глаза наворачивались слезы. Но молодой человек скрывал их, чтобы не попасть под косые взгляды глупых прохожих.

Джимми закурил и сел на лавочку. В кармане играла знакомая мелодия сигнала, которая всегда заунывно пела, когда звонила Кэтрин. Видимо, она беспокоилась после своих слов, осознав всю глупость сказанного, но парню было не до нее, к тому же обида все сильнее сдавливала грудь.

В дрейфующем океане мыслей, парень прекрасно понимал очаг своей ненависти. Она была вызвана не столько словами сестры, сколько тем что это была правда. Поэтому, в душе Джимми становилось с каждой секундой все хуже. Ненависть к себе и бесконечные вопросы. Он просто был опустошен физически и морально. В груди чувствовалось легкое покалывание. «Хочу сдохнуть! Чтобы это чертово сердце остановилось раз и навсегда!» — полушепотом повторял Джимми, прокручивая телефон замерзшими пальцами. Он, как никогда, хотел позвонить Саманте, ведь лишь одна она понимала и поддерживала его в подобных ситуациях, но девушки уже не было рядом с ним, от осознания чего становилось только хуже.