Серебряный меридиан

Джим притянул меня за руку так, что я уткнулась носом ему в грудь.

Он мягко обнял меня, и мы, прижимаясь друг к другу, медленно

закружились, покачиваясь на волнах травы.

— Мы давно танцевали под звездами?

— Если считать с 1597 года…

Он улыбнулся.

— Это мы можем.

— Год? Наверное, год?

— Непростительное легкомыслие.

Сверху раздался звук открывшегося окна. На самом верху в окне

Тима горел свет. Его узкий силуэт казался совсем мальчишеским.

— Вам сыграть?

Он сказал тихо, но так, чтобы мы его услышали. Филигранная

точность передачи звука.

— Тим, кто-то до нас танцевал под твой аккомпанемент? — спро-

сил Джим.

— Вряд ли.

413

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Он заиграл дуэт «Мы вместе» из комедии «Много шума из

ничего» в постановке Национального театра: «Как Шекспир

и стихи, как перчатка и рука, как птицы одного полета — мы вме-

сте». Что еще он мог нам подарить?

Я заметила зарево далеко над лесом.

— Что там светится?

— Лондон.

— Так близко?

— Просто он очень яркий. Послушай, давай-ка уедем отсюда вдвоем.

— В Бристоль?

— Да.

— Я прислонилась к его плечу: «Вчетвером».

— Нет, вдвоем, оставим всех МафЭнФоЛиТимов здесь, а сами

сбежим…

— Вчетвером, Джим. Оставим всех МафЭнФоЛиТимов здесь, а сами сбежим…

— Да нет, вдвоем, без Уилла и Сью.

— Вчетвером, без Уилла и Сью.

Он замер.

— Слава Богу, Джим! У тебя семь пядей в твоем… лбу…

— Не может быть…

— Может. С нами — может.

Я ждала двойню.

— Прочти что-нибудь, — прошептал Джим, закрывая глаза.

Я прочла.

Видишь? — Смотри и не спи! —

В городе звезды горят.

И, по стеклу наследив,

Тает фонарь января.

Ночь, как вселенной плечо.

Дремлет. Как голубь в гнезде.

Стало дышать горячо.

Мир потянулся к звезде.

Потусторонних телес

Вес обратится во прах.

414

ЧАСТЬ III. ГЛАВА IX

Овен в огне и Телец

Канули в нильских песках.

Озеро рыб золотых —

Зерна пшеницы в воде.

На побережье затих

Город Завета во мгле.

Помни, чтоб сон превозмочь —

Зимний не долог удел —

Мир — Вифлеемская ночь,

Мир — Елеонский предел.

415

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава X

Сегодня все проснулось в снегу: разноцветные деревья, зеленый

газон, хризантемы, словно припудренные и засахаренные, вода

под кусками прозрачного льда, напоминающая колу со льдом, листья слив и яблонь, которые, нежно постукивая, осыпались

сквозь засыпающие ветви, черепица, дышащая паром под солн-

цем, уже обдающим всю заморозь горячими лучами.

Что может быть приятнее удовольствия пройти по стынущим

и отогревающимся полям, покрытым хрупкой и ломкой корочкой

с треском крошащегося инея. Надышавшись холодным чистым

воздухом, наслушавшись его звенящей тишины и будто омолодив

кожу шокирующей смесью солнца и льда так, что на скулах по-

явился осенний яблочный румянец, мы вернулись домой.

Город затих, все разъехались,

Смолкли, отложены встречи,

Дома еще не натешились

На неразмеченный вечер.

Босиком, в серых льняных штанах, в моей любимой ковбойке

Джима я сижу за письменным столом в библиотеке. За окном —

перламутровая дымка раннего декабря. В доме тепло. Джим пря-

чет меня здесь, да я и сама с удовольствием скрылась в этой старой

английской норе. Мне предписан покой.

Наступает Рождество. Все съезжаются. Наши родители уже

здесь.

Уходящий год был плодотворным. В первых числах Нового года

выходит фильм. Я просматриваю съемочный журнал Джима. Мы

работали двести семь дней.

Интересное, замечательное время.

Джим приехал из города.

416

ЧАСТЬ III. ГЛАВА X

— Как ты?

— Вот, читаю, что мы натворили за год. И с этим жаль расста-

ваться.

— Теперь нас ждет другое. Готовься к сообществам — «за»

и «против».

— «За», Джим, только «за».

— Знаешь, я думаю, может, сделать паузу с фестивалем. Засесть

здесь с тобой и венецианцами, никуда не мотаться?

— Ты устал. И волнуешься. Кроме того, Тим придумал что-то

новое, ты же знаешь.

— Да, он звонил. Я не стал допытываться. Когда он приезжает?

— Завтра.

Тим всегда приезжал к Рождественским чтениям. Он еще в но-

ябре начал подготовку, взяв с меня обещание не вникать ни во что

и предоставить ему полную свободу.

417

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава XI

26 декабря в концертном зале Эджерли-Холла состоялась

премьера. Тим Тарлтон впервые дирижировал своей симфо-

нией La Fenice*.

Тим попросил меня уделить ему несколько минут перед выхо-

дом на сцену. Я удивилась, зная, как он щепетильно относился

ко всему, что могло нарушить его состояние перед выступле-

нием. Голос его не слушался, он, сжав мою руку обеими ладо-

нями, сказал:

— Эта симфония — тебе.

Я хотела было ответить, но он быстро продолжил.

— Подожди, послушай, меня. Ви, я хочу сказать, что значит для

меня музыка, которую ты сейчас услышишь. Она о том, как я

нашел тебя. Я боялся, что тебя вообще нет на свете. А потом мы

познакомились. Я не хочу выстраивать догадки и мистические

предположения, почему именно ты оказалась единственным че-

ловеком, с кем я могу быть самим собой. Ты одна без усилий, про-

сто потому, что схоже устроена, понимаешь и видишь. И сейчас

ты знаешь, как трудно мне говорить.

Он сжал мою руку, склонился над ней и, распрямившись, осто-

рожно еще раз пожал. Через минуту это прикосновение переда-

лось его скрипке.

Я видела, как он красив за дирижерским пультом, и думала обо

всех нас — Джиме, Мартине и Энн, Форде и Линде и о нем. Линда

для того однажды запела, чтобы покорить сердце изысканного, недоступного Форда. Маффин только для того когда-то занялся

спортом, чтобы произвести неизгладимое впечатление на жен-

ственную, впечатлительную Энн. Джим написал свою книгу, чтобы найти меня. Я впервые когда-то написала свою первую

* Феникс (итал.) (прим. автора)

418

ЧАСТЬ III. ГЛАВА XI

строку, чтобы войти в его жизнь. Тим написал свою симфонию

с посвящением «Моим друзьям». Этот концерт — признание всех

всем в том, что мы живем, испытывая друг к другу чувства, напол-

няющие нашу дружбу. Старомодные друзья, супруги, артисты.

Первого января все снова встретились у нас. К вечеру Тим от-

крыл рояль. Думаю, он сыграл нам весь танцевальный репертуар, какой знал. Фокстроты, квикстепы, музыка тридцатых годов, то, в чем Линда и Форд прославились как мастера. Да и мы с Джимом

тоже. Немало вечеров мы протанцевали под эти мелодии в Вест-

Энде. Только в этот раз я была зрителем и сидела на банкетке

рядом с Тимом. Джим стоял рядом. Сью и Уилл, казалось, были

в десяти местах одновременно. Энн, стоя сзади, обнимала за

плечи Мартина, сидевшего на диване. Было хорошо – в нашей

компании появился еще один родной человек — Тим Тарлтон.

419

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава XII

Апрель. Для Виолы это было время исполнения надежд. Если

Уилл родился осенью девять лет назад, как они с Джимом и надея-

лись, копией своего отца, то теперь — Виола очень хотела этого, но стараясь не выдать своего желания — эти двое появились на

свет со всеми приметами того, что вырастут, как две ежевичные