Серебряный меридиан

в театре «Флори Филд» после того, как весь состав — актеры и слу-

жители кулис затащили его на сцену перед репетицией и поздра-

вили сердечно и громко, как это делают в дружных семьях. После

репетиции, проглотив крепкий кофе, он распечатал конверт.

39

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

«Уважаемый мистер Эджерли, мы благодарим Вас за участие

в конкурсе на получение премии “Книжник”. Вам и другим, без ма-

лого пятидесяти участникам, предстояло выдержать серьезную

конкуренцию. Рад сообщить, что Ваша книга “А лучшее в искус-

стве — перспектива” заявлена в номинации “Книга года в жанре

альтернативной истории”. С уважением,

Р. Каннингем».

Вот чем он обрадует сегодня родителей и друзей. Ради этого

стоило прожить и сегодняшний сумасшедший день, и время ра-

боты над книгой. Без самодовольства, но с нарастающей радостью

он перечитывал письмо. Сердце колотилось. Он закрыл глаза, глу-

боко вздохнул несколько раз, но возбуждение не проходило.

В мыслях он был далеко отсюда.

«Это твоя награда».

Когда бы встретить смог я на земле

Непревзойденность женского таланта,

То имя бы твое зажглось во мне —

Стефания Виола Иоланта*.

Он писал книгу каждый день, каждый час, каждую минуту этих

двух удивительных лет. Приходя домой, он садился за ноутбук

и прокладывал ей дорогу. Слова нанизывались одно на другое, приходили, становились точнее, она вырисовывалась, появлялась

то там, то здесь, он видел ее глаза, ее силуэт, ее лицо. Она улыба-

лась, дышала, шла по улице, засыпала и просыпалась, склонялась

над работой, спорила, шутила, бежала и оглядывалась по сторо-

нам, злилась, отчаивалась, смеялась, жила. Он звал ее. Он созда-

вал ее. Она должна была появиться, освободившись от цепей

невозможности. Это была надежда обрести ее.

После записи на ИТВ Джим поймал такси и поехал на Хилл-

стрит. С родителями — Мэри и Энтони — он виделся довольно

часто, и, тем не менее, они всегда с нетерпением и волнением

ждали его прихода. Известие о номинации его книги на премию,

* Стефания, Виола, Иоланта — значение этих имен восходит к греческому

понятию «фиалковенчанная» — одному из эпитетов, которым в античном

мире наравне с другими называли Венеру (прим. автора).

40

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

как он и ожидал, стало лучшим сюрпризом для них в этот особый

день. Разговор, однако, перетек в иное русло, когда отец и сын

остались во внутреннем дворе дома, а Мэри отвлеклась на теле-

фонный звонок подруги из Штатов, поздравлявшей ее с днем рож-

дения сына. Сэр Энтони начал без обиняков.

— Джим, женись, — сказал он.

— Папа!..

— Я настаиваю! Вспомни тех, кто стоит у тебя за плечами. Бла-

годаря им ты состоялся сегодня и имеешь все, что имеешь. Ты

обязан продолжить род. Медлить больше нельзя! Ты понима-

ешь? Давным-давно, когда ты был подростком, я сказал тебе —

будь разборчив, не торопись, — и ты ответил, я помню: «Папа, можешь не волноваться, я тебя не подведу». Но, Джим, время

идет… Я не понимаю, как ты при твоей жизни, при людях, при

центре, при театре до сих пор не можешь найти женщину. Это

ненормально.

— В том-то и дело, папа, имея все — не находишь. Я ищу свою

женщину. Вот только уровень и круг не всегда совпадают. Ты, ведь, это понимаешь.

Джим невесело вздохнул и улыбнулся.

— Я сам хочу внуков, папа.

— Внуков?

— Смешно, да? Ты не ослышался. Внуков. Мечтаю о них и о лучшей

для них бабушке. Не думай, я не закоренелый холостяк. Нет. Я тоже

хочу спокойно смотреть им в глаза — тем, кто стоит у меня за плечами.

— Это и на репертуар театра влияет, — заметила Мэри, закончив

разговор с подругой. — Да-да, не удивляйся. На твой выбор пьес —

в них слишком много мужского.

— Это естественно.

— Да, но женский подход — чувствительный, деликатный —

нужен обязательно, чтобы творческая идея не потонула в логике

и не захлебнулась в рационализме, как бы поэтичен и возвышен

ни был ее автор.

— Я знаю, что ты права, — кивнул Джим, — просто не могу не

поспорить.

— Это по-мужски. Но, по-моему, ты меня услышал.

— Я больше не коснусь этой темы, Джим, — заключил сэр Энтони.

— Хорошо. Спасибо.

41

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Поздним вечером, почти ночью Джим добрался до паба

«У Маффина». Темно-зеленые панели и рамы широких окон, золотые буквы на вывеске, ампельные цветы по фасаду, затем-

ненный интерьер подействовали на него убаюкивающе. Он по-

чувствовал, как устал за последние дни. «Основан в 2000» —

мелькнула надпись на стекле входной двери. Джим улыбнулся.

Хозяин, видимо, всерьез рассчитывал на реакцию потомков

через столетие: «Вот это да! Смотри-ка, ровесник второму ты-

сячелетию!» Джим вышел на террасу. Друзья были там — Линда

в клетчатом шотландском пледе, защищавшем ее глубокое де-

кольте от речной прохлады, Мартин с гитарой и Форд — похоже

было, что вселенская печаль о несовершенстве мира на время

оставила его, и сейчас он был благодушен и даже слегка весел.

Вслед за Джимом быстро шла Энн и, не рассчитав, уткнулась

в его спину в дверях.

— Наконец-то! Я никак не приучу тебя приходить вовремя, —

поднялся ей навстречу Маффин, — старушка, это неприлично.

— Я думал, ты это мне, — сказал Джим, поймал руку Энн и, поце-

ловав тыльную сторону ее ладони, не выпускал еще несколько се-

кунд. — Нет женщин, которые не опаздывают.

— Ты уверен?

— Я женюсь на такой, как только встречу. А пока может отбить

у тебя Энн, раз тебе не нравится.

— Свою заведи.

— Ты не первый, кто сегодня мне это говорит.

— А кто еще?

— Мой почтенный родитель.

— Боже! — рассмеялась Линда. — И что же при этом говорят

в наше время — «сын мой»?

— Вот так и говорят: «Сын мой…»

Маффин и Линда переглянулись.

— А как на это отвечают в наше время примерные сыновья?

— Да, ничего, собственно говоря, не меняется, — Джим глубоко

вздохнул, сел, вытянув ноги, и с удовольствием ощутил холод

запотевшего стакана с пивом, который поставил перед ним

Маффин. — Почтенных родителей по-прежнему волнует наше

благополучие. Если хотите, наше счастье. И дети детей. И это

правильно.

42

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

— Ну, так что же ты ответил?

— Правду. Что я женюсь, как только ее встречу.

Теперь уже переглянулись Форд и Маффин. Линда махнула

рукой.

— Слушать страшно! Ладно, давайте уж мы его поздравим.

— Спасибо, ребята! А я вас кое-чем удивлю, — ответил Джим на

теплые слова их поздравлений и рассказал о главном подарке, по-

лученном сегодня, — номинировании романа «А лучшее в искус-

стве — перспектива» на литературную премию «Книжник».

43

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава IV

«Хэрроус Мид вызывает Фрэнклин Гарденс и Эджвербери Лейн, вы меня слышите? Фрэнклин Гарденс и Эджвербери Лейн, вы слы-

шите меня?»

Этот комментарий пользователя под ником «Хэрроус Мид» по-

явился на странице одной из записей в блоге Мартина Грэма Финли, где спортсмен подводил итоги завершившегося чемпионата мира

по легкой атлетике. Было это в августе того года, когда главной

темой в прессе и разговорах стал экономический кризис, из-за ко-

торого Джим был вынужден отменить проведение фестиваля «Ме-

таморфозы», что позволило ему с головой уйти в работу над своей

книгой. Форд тоже работал, не зная отдыха, и не мог приехать

в Норфолк. Мартин — единственный из друзей, кто в то лето не-

сколько дней гостил в Эджерли-Холле, где предпочитал обходиться