Серебряный меридиан

осталось два часа. После душа он растянулся на кровати по диа-

гонали лицом вниз и провалился в сон.

Маршрут его поездки проходил по Бирмингему, Дадли, Тел-

форду, Шрусбери, Честеру, Брэдфорду, Лидсу и Йорку. Театры, в которых он бывал и вел переговоры, находились как в самих этих

городах, так и в городках между ними, чьи названия есть на карте, но становятся известными гостю только во время их посещения.

Джим отбирал камерные спектакли, в которых было занято не

более пяти актеров. Фестиваль «Метаморфозы» проводился еже-

32

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

годно в Норфолке в усадебном театре поместья Эджерли-Холл

в августе, в самый разгар отпусков. Заявок было много, поэтому

приходилось совершать как минимум четыре поездки в год. Он

объехал добрую половину страны. Сам за рулем.

Жизнь в дороге. И дома. «Два друга, две любви владеют

мной…»*. В нем уживались любовь к дому и к путешествиям. Он

сожалел, что время бродячих артистов ушло. Это была бы его

компания. В последнее время в дороге его «сопровождали» со-

временные ваганты — музыкальные группы «Мамфорд энд Санс»

и «Флит Фоксес». Дороги и работа в театре закалили его — дви-

жение и общение делают путешественника человеком выносли-

вым и гибким.

Будильник напомнил о себе любимой мелодией. Перед тем, как

выйти из дома, торопливо допивая чай, Джим просмотрел почту.

Оставив счета на консоли у двери, он взял с собой письмо литера-

турного общества «Книжник». Взглянув в зеркало, он подмигнул

себе, пригладил волосы, вставил наушники, нашел нужную музыку

и вышел на улицу. В другой день он минут за сорок дошел бы пеш-

ком от своего дома на Эджертон-Кресент до образовательного

центра, но сегодня доехал на метро и через пятнадцать минут

вошел в дом №12 на Чэринг-Кросс-роуд.

Джеймс Томас Эндрю Эджерли, обладая по рождению положе-

нием, которое гарантировало ему прием везде, где он хотел по-

бывать, подчеркнутое уважение, когда другие вряд ли могли на

него рассчитывать, и средствами, которые обеспечивали ему до-

стойную жизнь, не афишировал свои привилегии. Впрочем, ему

о них напоминали, особенно в школе и в университете, заказы-

вая еду и книги за его счет, занимая по дружбе без возврата, при-

манивая от его имени девушек к общей компании, а попадая

в переплет, взывали к нему о помощи. Джим вовремя научился раз-

личать, когда помощь была нужна и возможна, а когда следовало

опустить забрало. В компании с ним было легко, в разговоре —

просто, в споре — интересно, в авантюре — смешно и нестрашно, в неприятностях — спокойно, в испытаниях — надежно. Склон-

ный к уединенной работе в тишине и молчании в то же время

* Шекспир У. Сонет 144 (пер. С. Маршака).

33

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

любил веселье и людей. На нем спотыкались те, кто привык ран-

жировать людей по статусу, моде, в тонах популярной психоло-

гии или актуальной прессы. Путешественник и затворник Джим

Эджерли жил одновременно как тот и другой — то заметно и от-

крыто, то безмолвно, замкнуто и недоступно. Литература и при-

рода были его неизменной любовью. Литература привела его

в театр, а жизнь постоянно возвращала в родовое поместье под

бескрайним норфолкским небом. Он окончил Кембридж — фа-

культет английского языка, затем поступил в Лондонскую ака-

демию музыки и драматического искусства на режиссерский

курс. По складу характера, вкусам, представлениям о жизни он

опережал своих сверстников лет на десять и легко находил

общий язык с людьми старшего возраста. Высокий рост и краси-

вый тембр низкого голоса делали его заметным в любом окру-

жении. Тонкий и сильный, с длинными руками и ногами, он

обладал природной гибкостью и не стал заложником спортзала, ему хватало нагрузок в поездках и путешествиях и при любой

возможности — в заплывах на открытой воде. Высокие скулы, широкие брови и крупный нос придавали этому энергичному

лицу выражение решимости, светлые странные кошачьи глаза, казалось, видят больше, чем глаза других людей. Аккуратно под-

стриженные каштановые волнистые волосы, темные брови

и ресницы смягчали его внешность. Скульптурные черты он уна-

следовал от отца, а мягкие и обаятельные — от матери. И, если

один поэт сказал о другом, что тот похож одновременно на араба

и на его коня, то о Джиме можно было сказать, что он одновре-

менно похож на гепарда и на охотника за ним. О том, что он

может нравиться, Джим стал догадываться довольно поздно.

Природа создала его типичным андерсоновским «гадким утен-

ком». Взрослея и поглядывая в зеркало, он многое хотел в себе

изменить и страдал, что не производит впечатления на девчо-

нок, а позже и на девушек. Но жизнь была интересна и увлека-

тельна, по поводу своей внешности он огорчался недолго, просто забыл о ней. Результатом стала его притягательная спо-

койная независимость. Джим располагал к себе собеседника, ничего нарочно не предпринимая для этого. Дружелюбие и го-

степриимство были в его природе. С женщинами он был без

кокетства любезен, без шутовства остроумен, без корысти пред-

34

ЧАСТЬ I. ГЛАВА III

упредителен. Отношения с ними складывались не так стреми-

тельно, как у его друзей. Нельзя сказать, что они вовсе не скла-

дывались. В свое время он получил разнообразный опыт, но

одно отличало его почти ото всех его приятелей-однокашников, коллег и знакомых. Он был избирателен. Это соединялось

с энергичным темпераментом, способностью и готовностью

к сильному чувству и в то же время потребностью в верности.

Его связи сходили на нет по разным причинам. Бывало, переоце-

нивал он или выяснялось, что его не понимали, а чаще не при-

нимали таким. Он рано почувствовал себя мужчиной, а первая

женщина видела в нем подростка. Он хорошо относился

к людям, а вторая презирала их. Он хотел семью, а третья — нет.

Он ждал сокровенности — четвертая попытка обернулась настоя-

тельными намеками привлечь других участников в их отноше-

ния. Он отпустил их всех без взаимных обид и угрызений

совести. Сдержанность Джима в вопросах личного характера не

давала возможности догадаться о его переживаниях. Работа

переплавляла его чувства, для этой же работы чувства стали па-

литрой. Окончив университет, он поселился в доме №33 на Эд-

жертон-Кресент. Значительное состояние семьи давало ему

свободу выбора. Тем не менее, он взял в свои руки семейный биз-

нес: книжный магазин, языковой образовательный центр и ка-

мерный театр. За десять лет укрепил и продвинул книжное дело: помогал библиотекам и частным коллекционерам формировать

фонды и собрания, вел переговоры с торговыми домами и аук-

ционами, поддерживал литературные премии, принимал уча-

стие в художественных, музейных и университетских проектах.

За театральное дело он взялся основательно и начал с админи-

стративной, технической и организационной перестройки. С его

приходом в репертуаре театра стало больше исторических пьес, остроумных и тонких комедий и драм на сложные социальные

темы. Работать над новыми идеями и проектами Джим приезжал

в Эджерли-Холл — в Норфолк с его бескрайними полями, пере-

сеченными извилистыми речками, необозримым синим небом, всклокоченными кронами прибрежных деревьев. В детстве он

прислушивался к шуму дальнего шоссе за холмами на западе

и рвался туда, на эту дорогу, за горизонт. Ему хотелось пройтись

по облакам или среди них, когда он смотрел в пронзительное

35

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

небо и наблюдал закаты. В четырнадцать ему казалось — это