Золотой ретривер (СИ)

Виталий Московенко

Золотой ретривер

Вступление

Приходилось ли вам когда–нибудь предавать все, что вам было дорого, или, во всяком случае, вы считали его дорогим, ради богатства материального? Сможете ли вы обчистить кредитную карту отчима, пока он имеет вашу мать? Смогли бы ли вы унижаться на улице прося милостыню, хотя у вас в распоряжении трехкомнатная квартира в центре города, со всеми удобствами — горячей водой, отоплением, компьютерной аппаратурой, плюс ко всему, в тумбочке лежат деньги на элитную проститутку Эльвиру с пятым размером груди, красными губами, стройными ногами и умениями удовлетворить любого импотента и старого сифилитика? Нагло напрашиваться в гости к незнакомым людям с просьбой заплатить штраф за то, что они якобы не отреагировали на две повестки в суд. Причем для убеждения достаточно «корочки» и служебной формы с алмазным покрытием, если вы, например, захотите на пустой парковке побыть волонтером, предлагая парковать чужие автомобили, а когда их владельцы уходят за угол — резко давать деру.

Аферисты — это, зачастую, люди без высшего образования, хотя бы потому, что если им нужно устроиться на работу, они с легкостью подделают документы об образовании в Кембридже. Они циничны, беспринципны — вы сами можете продолжить словесный ряд словами «суки», «моральные уроды» и так далее, ведь наверняка вы попадались на удочку мошенников, а ваши деньги, которые вы заработали взятками, продажей наркотиков, сутенерством, подпольными казино, пошли под нож. Тем не менее аферисты умнее вас, но это им дорогого стоит — они вынуждены отрекаться от мамы, менявшая подгузники, кормившая грудью, и не бросавшая вас в отличии от гребанного отца, заряжавшего семенем девственных монашек. От бабушки, вкусно готовившей и едва ли не сошедшей с ума, когда в три года ты чуть не умер от удушья. От деда, учившего тебя водить старые автомобили, по вечерам он возле камина рассказывал интересные истории своей молодости, а ты в это время развалившись сидел в кресле и ел бабушкины печеньки и пирожки, запивая их молоком. От тети, являющейся тебе крестной мамой.

Я говорю о хронических аферистах, просекших, что обман — лучший метод заработка. Не от хорошей жизни они бросают колледж — их оттуда выгоняют из–за того, что ваша мать всю свою жизнь работает бухгалтером, и не успела насобирать и половины суммы, необходимой для обучения; ты подрабатываешь официантом на половину ставки в дешевой забегаловке; бабушка с дедушкой к старости набрались огромных долгов, а их пожилые руки, которые укрыты морщинами, похожими на дно высушенной реки, больше не способны зарабатывать деньги. Разница между вором и аферистом в том, что вор вырвет вашу сумку с рук, а аферист вежливо ее попросит. Эта история — история с историй.

Здесь не место Майклу Корлеоне

— Ян, ты будешь называть меня идиотом, но кажется я забыл кошелек дома, а в кармане у меня лишь несколько «бумажек». — послышался тихий голос за столиком в загородном кафе, за которым сидели доедавшие свои порции лазаньи два парня в джинсовых брюках, спортивных кроссовках и цветных «гавайских» рубашках, выдавливавшие наружу все имеющиеся цвета, как свет с лампочки.

Парень, к которому обращался его товарищ, имел крепкое телосложение лесника, как будто он несколькими пальцами может свалить секвойю. На круглой голове красовались волосы каштанового цвета, корнями въедавшиеся в череп. Лицо имело большие округлые черты, из–за чего лицо почти целиком занимало переднюю часть головы, «ликвидируя» лоб, скулы и подбородок. Другой же мужчина был среднего роста, имеет коротко стриженные волосы темного цвета, а также довольно–таки привлекательную внешность, иногда упрощающая ему бытие. Широкая грудная клетка и плечи указывали на то, что легкие хотят вырваться наружу. Ну или, как бы некрасиво я не выражался, намекали. Но что–то этого парня разительно отличало от других.

— Ты предлагаешь мне остаться здесь в качестве залога, пока ты сбегаешь за деньгами? Или же попросту уйдем, поменяв наши чеки на чужие?

— Никак нет. Мы поступим проще. Ты хорошо разбираешься в физике? — не успел его собеседник ответить на довольно риторический вопрос, как тот продолжил, — Сейчас я подойду к барной стойке и кое–что закажу, а ты тем временем поройся у себя в барсетке и найди какую–нибудь визитку. ОК?

— Ладно. — робко, но с интересом в голосе произнес Ян.

Тем временем его друг уже подошел к стойке каштанового цвета, которая была отполирована до легкого блеска. Через двадцать секунд он уже возвращался с двумя стопками в руках — в одной была коричневато–оранжевая жидкость, скорее всего виски Jack Daniel’s Old No.7, которое он так любил, а в другой — прозрачная, может быть водка. Выпивка в этом кафе–баре — отдельный разговор. То и дело звучали возгласы завсегдатаев, как например, «Эй, бармен! Чего ты сегодня домешал, бальзам для ног или средство от простуды?» По–видимому, бармен пытался игнорировать эту ироничную критику репутации ассортимента алкогольных напитков, потирая тряпками свои бокалы. Официантки же, слыхавшие пьяные низкие голоса, лишь хихикали. Я не кокетничаю, именно хихикали.

Люди, пережившие психоз, обычно не помнят то, что происходило с ними во времена болезни. Я же предпочитаю записывать свой бред.

Не успел Ян спросить, что его товарищ собирается делать, тот пытается его опередить и спрашивает нашел ли Ян визитку. Получив позитивный ответ, товарищ Яна начинает рыскать глазами по кафе (где сегодня было довольно много народу), будто хищное насекомое ищет свою жертву. Насекомому глупо нападать на существо, превосходящее его в габаритах, хотя бы потому, что когда будет пытаться глотать разные части добычи, то вероятней всего подавится. Но богомолы и птицееды–голиафы знают, что они крупнейшие существа в этих кустах.

— Марк, что ты собираешься делать с этими жижами? — спросил Ян.

— Когда я «закину крючок» — подойдешь поближе ко мне и сам все увидишь.

Ян просто кивнул своей головой, поняв, что Марк подобно волшебнику–иллюзионисту не хочет раскрывать все карты. Марк тем временем уже направлялся к столику, который наметил заранее. Проходя мимо столов с «неподходящими кандидатурами» он даже не кидал ленивого взгляда на предметы, окружавшие его по сторонам, кроме какого–то предмета либо человека, находящегося в другом конце зала и привлекавший его, словно Тайгера Вудса деньги и девушки легкого поведения. Марк остановился возле столика, где сидели два амбала и один парень, более хилого телосложения, в смокингах. Эдакие «охранники для дочери». Когда Марк начал им что–то говорить, один с громил захлебнулся супом оттого, что Марк начал говорить прямо у него за спиной. Ян решил подойти к пустовавшему столику рядом, и на нем, кроме пачки салфеток, зубочистки и списка меню ничего не было. Сделав ставку на то, что три больших парня его до этого в кафе не замечали, он присел, взял в руки меню и делал вид, что начал тщательно изучать список блюд, предлагаемых данным заведением.

— Может все же раскошелитесь хотя бы на 90 гривен? — услышал голос Марка Ян. — Ведь если вы догадаетесь как это выполнить, то я вам буду должен 180 гривен. — объяснял Марк громилам так, как будто общался с умственно отсталыми детьми, ведь это был один из легких способов заставить «больших мальчиков» «выложить деньги на бочку». В конце концов послышалось тихое и неуверенное угукание одного из ребят и каждый решился выложить по тридцатке.

— Есть мысли как это сделать? — спрашивал Марк с надеждой, что парни не догадались сделать то, что хотел выполнить он.

Один с них резво взял пустой стакан, стоявший без дела возле него и едва ли начал он лить прозрачную жидкость из стопки в граненый стакан, как Марк делает ему замечание:

— Эй, погоди! Не знаю, что ты задумал сделать, но я же говорил, что нельзя пользоваться предметами, в которые можно выливать жидкости. Ты проиграл. Еще есть у кого–нибудь идеи?