Золотой ретривер (СИ)
![Золотой ретривер (СИ)](/uploads/posts/books/187742/187742.jpg)
Золотой ретривер (СИ) читать книгу онлайн
Можете воспринимать это как выдумку, а можете искать связь с реальным миром в этой истории. В чем можете быть уверенными, так это в том, что эта история повествует о мошеннике-пройдохе, который выживает в современных реалиях. Ну или пытается выжить.
Все пожелания, жалобы и угрозы писать на vetalist93@yandex.ua Желание усовершенствовать или исправить рассказ приветствуется.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Припарковав Crysler на свободное место в двести–пятидесяти–квадратно–метровом (ах, какое некрасивое слово) помещении, Марк вышел с авто и произнес:
— Мда, здесь требуется немного убраться.
— Давно уже требуется. Может поработать тут сегодня? Или ты хотел бы вызвать сюда уборщицу?
— Ну уж нет! В новостях это будет глупо звучать: «великих мошенников раскусила домработница, пробравшаяся в их «логово».
— Почему ты называешь нас «великими»? Ничего выдающегося мы не сделали, лекарство от СПИД'а не изобрели. Чего уж там — мы даже вживую никогда не видели задницу Ники Минаж, а на это стоит посмотреть.
— Как говорил Янукович: «Мы, как минимум, не должны торговать зерном, а должны перерабатывать его, например, в мясо или в мясную продукцию».
По помещению прокатился двухголосый смех, вгрызавшийся в голые стены и отдавался слабым приглушенным эхо.
— Ладно, наведем здесь порядки сегодня, заодно обсудим план наших дальнейших действий. — сделав глубокий вдох, наполняющий его легкие бодрящим кислородом, произнес Марк.
— Разве тебе не хочется хотя бы недельку отдохнуть? Поездить по нашей живописной области, поесть пищи в дорогих ресторанах, покурить травку в конце концов? Еще немного времени пройдет — и мы уже не сможем так свободно передвигатся по городу, в особенности ты. Тебе нужно расслабиться.
— Расслабляться будем на небесах с бриджем и шлюхами, в то время, как Бог и Иисус будут нам показывать фокусы, например, хождение по воде. Кроме того, один человек с Донецка однажды сказал: «Мы с Дмитрием договорились, что не будем говорить о плохом, а лучше сделаем». — снова послышались смешки. — А когда наступит время, когда нас начнут узнавать на улице — значит пора ставить гребанную звезду на «Аллее славы». А сейчас — к уборке.
Ребята решили, что в первую очередь они вынесут с «ловушки» коробки, пустовавшие на холодном бетонном полу и отнимавшие драгоценное пространство у парней, как Microsoft у Apple идеи в восьмидесятых. Когда они выносили по нескольку коробок в мусорный контейнер на соседний проулок, они вели себя, ей богу, как малые дети — бегали с утрамбованными коробками в руках на перегонки, при этом споря, что каждый сможет вынести больше и быстрее, чем другой, толкались, теряя картонные кубы, спотыкались об асфальт. Когда Ян упал — завопил на всю улицу, после чего мгновенно встал и стал доганять Марка. Слаживалось такое впечатление, как будто они забыли, что такое анонимность, скрытность и профессионализм, несмотря на то, что людей на этой улице было как мух в сельском сортире.
Закончив с коробками, и таким образом освободив место в помещении, парни захотели избавится от пыли методом влажной уборки. Спустя двадцать пять минут от того момента, как они взяли влажные швабры в руки и стали елозить ими по полу, Ян произнес:
— Ну что товарищ, передохнем?
— С преогромнейшим удовольствием!
Только они рухнули в диван, стоявший в углу, как Марк о чем–то вспомнил. Он встал и попялился в сторону автомобиля, волоча за собой ноги. Открыв двери машины, он достал с заднего сиденья три бутылки напитка Mountain Dew и несколько батончиков Chocodile. Выложив все это на стол, он завалился на мягкий диван и оперелся на подлокотник, а также предложил отведать угощений Яну. Тот согласился, руководствуясь чувстом голода, пытающееся выедать его пищеварительную систему. Марку теперь казалось, что с ним управляется невидимый гипнотизер, желающий их отвлечь лишь ради того, чтобы украсть их закуску и бутылку газировки. Глупость конечно, учитывая стоявшую в десяти метрах от ребят, довольно–таки недешевую машину, но веки Марка тяжелели, а также ему хотелось спать — все, как в мистификациях о гипнотизерах.
Стало темно, как будто Джон Крамер выключил свет. Стала ощутимой коридорная прохлада. Вокруг суета, люди в белых халатах занимаются спортивной ходьбой. Белые стены и потолки должны успокаивать, ибо именно с этой целью их часто окрашивают именно в белый. Возле одного с кабинетов собралось несколько человек, забарикадировавшие проход, и молодым тощим медсестрам приходилось вылаживать все свои усилия для того, чтобы оттолкнуть толпу и пройти по узкому коридору.
С разных кабинетов доносились самые разнообразные тембры и октавы голосов — от «сирены» новорожденного ребенка, до женского ревенья. В кабинете, взгляд на который изредка бросала толпа, никак не мог начаться акт начала новой жизни — плод вовсю упирался, то ли от того, что боялся начать дышать кислородом, то ли от того, что он чувствовал, что все, что будет впереди, будет тяжело даваться. Но деваться уже некуда, единственный способ избежать жизни — умереть. Но в этом случае он сильно расстроит свою мамочку.
Вот уже около десяти длинных часов с кабинета доносятся прерывистые крики, скрывающимися либо за кратковременной тишиной, либо за громкими указаниями врача, уставшего не меньше, нежели женщина, лежавшая на акушерской кровати. Врач давно решился делать кесарево сечение, но медсестры, сменявшие друг друга в долгом ожидании, пытались всеми способами отказать его от затеи. Это были первые роды представительницы женского пола, а потому это и являлось одной с причин этих «долгоиграющих» родов. Доносился разозленный, уставший и одновеменно взволнованый голос акушера.
— Знаете что?! Это уже вовсе не смешно! Или мы жертвуем жизнью ребенка, или же делаем кесарево! Сестра, прошу инструменты!
Повинуясь наказам врача, одна из сестер потянулась за подносом с «экстримальными» приборами. Медсестры окружили роженицу, говорили вещи, которые должны ее успокоить. Удивительно, как люди готовы хорошо выполнять работу, если у них есть стимул в виде хороших чаевых от семьи рождавшей женщины.
В коридоре уже несколько часов ждали и общались близкие для «мученицы» люди. Здесь были ее родители, сестра, два двоюродных брата, лучшая подруга. Отец новорожденного не присутсвовал. Даже тогда эта сука умудрилась бросить первенца в сложный момент. К чертям его! Было бы ущербным помногу думать о его предательствах.
Беременной уже вставляли катетер в мочевой пузырь, дабы облегчить сокращения матки, так как пустой мочевой пузырь не будет давить на нее. После хирург делал разрез на брюшной полости над лобком. Если бы вразумительный человек не знал, что так будет лучше и для матери, и для младенца, то скорее всего подумал, что это изощренный древнеиндейский способ жертвоприношения. Зрелище жуткое настолько, что будь кто–нибудь другой на месте врача, руководившего этими качелями, то начал бы либо блевать на месте, либо падать в обморок от сильного головокружения и помутнения сознания. Хирург берет нежно в руку мочевой пузырь, как плюшевого медвеженка, которого он подарит засранцу не желающему лезть наружу, и немного отодвигает его в сторону.
Позже врач разрезает матку и вскрывает плодный пузырь. Наконец–то отчетливо виден малыш. Хирург достает его и пересекает пуповину, после чего показывает тельце матери. Женщина настолько уставшая, что не знает как ей быть — радоваться или же не напрягать мышцы лица, которые могли лишь выдавить кислую циничную улыбку. Врач поздравил женщину, которую клонило в сон от наркоза.
Руки врача взялись за специальные нити с викрилового материала, а также несколько игл и ножницы, и начали сшивать «место ранения». Когда врач закончил заниматся своей дивной работой, через некоторое время толпе ожидавших было позволено войти, дабы воочию узреть новорожденного, который никак не умолкал от того, что его легкие привыкли к плаценте и у них еще не было опыта использования полноценного кислорода. Все физиономии выражали радость, равнодушие и удивление вперемешку, такое себе изобразительно–эмоциональное оливье. Все внимание было обращено к голому и лысому инопланетянину. Его голосовые связки все отказывались умолкать, а глаза были прикрыты. Сложно верить в то, что к человеку, который еще ни черта не сделал, не имеет власти, связей и денег, может быть обращено внимание десятка людей.
— Отец скоро приедет? — спросил у всех, кто мог его слышать, один из двоюродных братьев новоиспеченной матери. В ответ отдавался лишь противные вопли малыша и возгласы женской половины: