Страшен путь на Ошхамахо
Страшен путь на Ошхамахо читать книгу онлайн
Историческая, приключенческая книга, рассказывающая о борьбе народов Северного Кавказа против Крымского Ханства, пытавшегося в 17-18 веках поработить их. Роман интересен не только перепетиями трудной борьбы адыгов за независимость, но и благородством облика главных героев, яркими картинками быта.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
язычник, мусульманин или приверженец единственно истинной религии — рели-
гии Ауса Герга — получит свое!
— Любая религия считает себя истинно верной, — вмешался Канболет. —
Вот и муллы говорят, что в мире нашем ничего не делается без волеизъявления
аллаха. А велика ли разница между христианской и мусульманской верой?
— Прости его, господи! — испугался шоген. — Он сам не ведает, что говорит.
Канболет добродушно усмехнулся:
— Ведаю. А скажи мне, уважаемый христианский мулла, говорится ли в ва-
шем священном китабе, что все иноверцы будут жестоко наказаны?
— Говорится... — слегка растерялся шоген.
— Вот и в Коране говорится: «Не раз пожалеют неверные, что они не сдела-
лись мусульманами». Для всех для них уготовано место в аду, не так ли? Спрошу
еще: кому ваша религия обещает рай на том свете — самым набожным, самым бо-
гобоязненным, правда?
— Правда...
— А теперь я тебе скажу еще один аят из Корана: «Самый достойный перед
господином и среди вас тот, кто питает особенно сильный страх божий».
Иуан угрюмо молчал. Он сейчас не чувствовал в себе привычного в прежние
времена стремления доказывать свою правоту, убеждать, вести благочестивый
спор. Сейчас он думал о том, что вот уйдут гости, и разум его снова зашатается,
как одинокое деревце на ветру, и не будет больше ни сил, ни желания воспарить
усталым своим умом ввысь, подняться над горами и долинами, окинуть мир прон-
зительным ясновидящим взором. Да и обладал ли он когда-нибудь крылатым ра-
зумом? Видел ли то, чего не видели до него другие? Сумел ли сказать людям слово
новое?
А Канболет находил все новые «родственные» черты между разными рели-
гиями.
— Христиане ходили военными походами на мусульман с именем бога на
устах и крестами на знаменах. Мусульмане тоже не оставались в долгу: объявляли
священные войны — джихад или газават — и тоже проливали кровь с именем сво-
его бога на устах. И те и другие, считалось, творили богоугодное дело, когда уби-
вали, жгли, грабили. И те и другие кричали, что действуют во имя истинной веры,
во славу господа бога, но при этом не забывали и о себе: награду в виде чужих зе-
мель, чужого богатства они хотели получить не на том свете, а здесь, на грешной
земле...
— Не надо, — устало попросил шоген. — Хватит. Мне подумать надо. При-
езжай как-нибудь еще, тогда и поспорим.
— Хорошо, — согласился Тузаров, — а то я и в самом деле не в меру разбол-
тался.
На прощание Канболет и Нартшу подарили хозяину пещеры новую доброт-
ную бурку.
Шоген благодарно кивнул головой, но подумал тоскливо: «Зачем мне эта
бурка? Я умру скоро...»
Недалеко от моста через Чегем, уже восстановленного односельчанами
Емуза, распрощались с Нартшу.
— Где тебя искать, если надо будет? — спросил Канболет.
Нартшу загадочно улыбнулся:
— Если надо будет, я всегда найдусь сам. Тебя, Тузаров, я больше никогда из
виду не потеряю. А теперь поеду. Мои шалопаи ждут меня. — Он приветливо по-
смотрел единственным своим глазом на Кубати и Куанча. — Больше не играйте в
чен (каб. – игра в альчики) с Алиготом. Второй раз ЭТО может плохо кончиться. А
за своего русского казака НЕ беспокойтесь. Он теперь НАШ товарищ. Ему у нас нра-
вится, да и деваться этому Жарыче (каб. – Нартшу намеренно исказил русское
слово Жихарь и получилось «отбегавшийся») больше некуда. – Нартшу поднял
коня на дыбы, развернул его на месте и поскакал в лес.
– Удачи тебе! – прогремел вслед Нартшу медвежий рев Канболета.
Солнце клонилось к закату…
* * *
Нальжан и Сана жили надеждами на возвращение «друзей Псатына», как
они стали между собой называть наших героев. После отъезда Канболета они сно-
ва перебрались в свой дом и уже успели придать ему уютный вид. В хачеше все
блестело чистотой — и висевшее по стенам оружие Емуза, и посуда, и большой
медный котел над очагом, где были сложены сухие дрова, готовые в любое время
вспыхнуть ярким гостеприимным пламенем.
Тлхукотли из соседнего коаже, попеременно сменяясь, несли охрану дома,
делая это ненавязчиво, почти незаметно для хозяек. Они же и коней выгуливали.
Частенько наведывалась бойкая разговорчивая Хадыжа. Она умела отвлечь
Сану и Нальжан от грустных размышлений и даже смешила их веселыми былями
и небылицами.
Разговоров о том, что будет после приезда «друзей Псатына» (если они и в
самом деле приедут), избегали. Пока лишь молили всех богов, имена которых ко-
гда-либо слышали, чтоб только «славные эти джигиты» остались целыми и не-
вредимыми. Сана украдкой гадала на ножницах, пытаясь по звуку сдвигаемых ко-
лец угадать свою судьбу. Ничего определенного она так и не смогла услышать:
только тихий скрежещущий скрип да короткий лязг, вызывающий в ее памяти
жуткий блеск обнаженных клинков.
Нальжан знала, что по сравнению с племянницей ее можно считать почти
счастливой, и потому она чувствовала себя виноватой перед «бедной девчушкой»
и снова, как это бывало и раньше, старалась носить на лице маску излишне суро-
вой невозмутимости. А пока и Нальжан и Сана ложились спать и вставали утром с
одной и той же мечтой: вот прогрохочет по жердевому настилу моста дюжина
конских копыт, и еще издали узнают они и гордого Канболета, и могучего юношу
Кубати, и веселого, доброго Куанча...
И вот, гораздо раньше, чем они ожидали, прогрохотала — не дюжина, а, на-
верное, дюжина дюжин подкованных копыт по настилу моста и еще издали они
узнали в одном из всадников Джабаги из Казанокея... Все остальные были незна-
комые.
Сам по себе Джабаги был бы, разумеется, приятным и желанным гостем, но
сегодня он сопровождал лицо более важное — Кургоко Хатажукова. С молодой хо-
зяйкой дома и ее юной племянницей князь-правитель беседовал мягко и привет-
ливо, но лишь закончил разговор, помрачнел снова.
Весть о новом разбое предателя Шогенукова, о похищении Кубати — уже
почти обретенного сына — дошла, конечно, до Кургоко, но позже, чем до самого
последнего пшитля Кабарды. Дело в том, что больший князь ездил в это время в
Терский городок — бревенчатый оплот русской державы в устье Тэрча. Он расска-
зал тамошнему воеводе о стычке с ханским сераскиром и просил поддержки на
случай неизбежной теперь войны с крымцами. Однако союзники до сих пор еще
переживали последствия недавнего бунта стрельцов и солдат в Астрахани. Просил
Кургоко русских фузей и пищалей, огнестрельного зелья и хотя бы одну пушку, но
и в этом ему было отказано. Воевода пытался утешить кабардинского князя тем,
что подарил ему шубу и шапку на куньем меху.
Понял Кургоко: рассчитывать придется только на себя. Уже в Малой, а за-
тем и в Большой Кабарде встречался с некоторыми князьями, разговаривал с ни-
ми необычно строго, убеждал забыть хотя бы на время их вечные дрязги. Кажется,
удалось преуспеть в этом. Джабаги — «молодой старейшина» — немалую помощь
оказал. Умеет он сказать нужное слово в самый нужный момент. Боятся и уорки и
князья именитые острого казаноковского языка.
Теперь вот приехал Кургоко к дому бедного Емуза уже наконец по своим
делам — семейным. Узнать хотел подробности о разбойном нападении, прежде
чем двинуться с небольшим отрядом к северо-западным пределам Кабарды. Мо-
жет быть, удастся там что-нибудь выяснить, а даст аллах, так и предпринять…
Солнце клонилось к закату. Правый склон ущелья — здесь он весь день бы-