Годы испытаний. Книга 1

3

Мильдер, вооружившись лупой, тщательно изучал аэрофотоснимки. Да, сомнений не было, русские стянули сюда огромное количество артиллерии - не менее пяти полков. «Замысел их ясен - они пропустят мои танки через водный рубеж, завлекут в леса, болота и там устроят «артиллерийскую баню». Он долго изумлялся, как это удалось русским быстро сосредоточить столько артиллерии, и возмущался, что начальник разведки упустил это скрытое сосредоточение.

На рассвете разведчик танковой дивизии Мильдера - Эрнст Заутер из группы Кауфмана - явился в штаб. Заутер, опытный разведчик, гордился данной ему товарищами кличкой «Волк». Он рассказал, что большинство из их группы уничтожено при столкновении с русскими войсками, когда они углубились в их оборону более чем на километр. Его, Кауфмана, Миндеса и Клепера русские взяли в плен. Но на допросе он, Заутер, убил русского офицера, схватил его полевую сумку и выскочил в окно.

Мильдер, восхищенный подвигом столь храброго и находчивого разведчика, велел немедленно послать аттестацию на присвоение ему звания штабс-ефрейтора и представить к награде. В руках Мильдера была отчетная карта дивизии Русачева. Изучив ее очень внимательно и сличив со снимками воздушной разведки, Мильдер пришел к выводу, что данные, полученные воздушной разведкой, подтверждаются. В этот же день он получил отрадные сведения из штаба левого соседа: тот сообщил, что на его участке оборона противника прорвана.

Через несколько минут в штабной автомобиль пришли офицеры штаба. Среди них был начальник штаба Дикс, новый начальник разведки майор Беккер и другие более мелкие чины. У каждого карта, набор карандашей. Дикс доложил Мильдеру, и все быстро, бесшумно уселись за откидные столики и стулья и, развернув карты, внимательно уставились на Мильдера.

Несколько минут генерал сидел молча, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла. Подчиненные знали - так обычно он начинал служебные совещания. Генерал собирается с мыслями… Вот он открыл глаза и пристально уставился в карту, будто видел ее впервые.

- Господин майор Беккер, доложите свои соображения, где, по-вашему, наиболее слабые места в обороне русских?

Вновь назначенный начальник разведки стремительно вскочил. Из его доклада Мильдер мог сделать вывод, что левее участка, где находится их дивизия, оборона слабее, так как левый сосед прорвал ее и противник отошел на неподготовленный рубеж. Там же проходил крупный лесной массив… Мильдер вдруг прервал Беккера:

- Как ваше мнение, можем ли мы провести наши танки лесными дорогами?

- Там есть одна хорошая дорога…

- Одной мало, - проговорил Мильдер. - Да и русские плохо содержат дороги… Карте доверять нельзя. Дайте распоряжение воздушной разведке проверить дороги и забросьте двух-трех разведчиков-саперов с рацией. Пусть разведают и доложат мне. Для выполнения этого задания даю одни сутки.

Беккер быстро записал указание в штабную тетрадь, сделал пометки на карте. Потом штабные офицеры отвечали на вопросы Мильдера. Он требовал, чтобы через сутки дивизия была обеспечена всем. Офицеру по пропаганде среди вражеских войск Мильдер приказал подготовить текст листовок и принести ему на просмотр.

Мильдер строго взглянул на своих подчиненных.

- Я хочу отметить, господа офицеры, что мы плохо используем внезапность, с таким блеском примененную нами в первые дни войны. Мы обладаем бесспорным преимуществом в боевой технике, а поэтому не должны давать русским никакой передышки. Я стою за то, чтобы не прекращать наступления даже ночью. В ближайшее время я лично доложу командующему свое мнение по этому вопросу. И если он одобрит, я намерен немедленно его осуществлять. Завтра, подполковник Дикс, надо будет собрать ко мне всех офицеров дивизии.

Отпустив офицеров, Мильдер опять долго и сосредоточенно смотрел на карту. «Так и сделаем… Только удар нанесем не по флангам, а с одного - левого фланга. И один полк, самый малочисленный, оставим действовать перед фронтом противника. Когда два других зайдут в тыл вражеской дивизии, он может ударить с фронта… Справа нельзя. Там болота и нет дорог. Как этого не учитывает Дикс?…» И вот у Мильдера созрел окончательный план разгрома дивизии Русачева. Надо оставить перед обороняющейся дивизией Русачева в основном только пехотную дивизию, она будет отвлекать русских и непрерывно их беспокоить. А чтобы у русских не возникло сомнения, что перед ними по-прежнему остаются танковые части, двум другим совершить ночью скрытый маневр и, используя успех левого соседа, выйти к рассвету в тыл дивизии Русачева. Бомбардировщики тем временем нанесут удар по скоплению русской артиллерии, а танки двинутся в решительную атаку и навсегда разделаются с этой «проклятой» дивизией.

Командующий, выслушав план Мильдера, одобрил и приказал авиагруппе бомбардировщиков ближнего действия нанести с рассветом мощные бомбовые удары по районам сосредоточения русской артиллерии и по обороняющимся войскам, чтобы во взаимодействии с танками уничтожить русские дивизии, задерживающие продвижение к Днепру.

Глава третья

1

На рассвете в землянку командира полка быстро вошел запыхавшийся Чепрак и разложил на столе карту.

- В чем дело? - всполошился Канашов, протирая заспанные глаза.

- Немцы опять начали атаки, без артиллерии, внезапно.

Командир полка искоса взглянул на Чепрака, удивленный его взволнованным видом.

- Докладывайте!

- В результате внезапной атаки противнику удалось потеснить наш полк.

Чепрак опять склонился над картой,

- Третий батальон обороняется на прежних позициях. Противник вклинился на участке роты Миронова. Атака отбита. Положение восстановлено…

Чепрак замялся, точно не решаясь продолжать. Канашов поднял на него недовольный взор.

- Давай, давай дальше, Гаврила Андреевич, тороплюсь на наблюдательный пункт.

Поправив съехавшую набок пилотку, Чепрак проговорил неохотно:

- Аржанцев тяжело ранен, а его комиссар Горяев погиб. Смелый человек! Поднял батальон в контратаку и немецкую пушку захватил. Стал сам у орудия и танк фашистский поджег. А второй его вместе с орудием смял.

- А где Аржанцев? - Канашов схватил Чепрака за руку.- Ну, чего замолчал? - вдруг прикрикнул он на начальника штаба. - Кто командует батальоном?

- Военврач Заморенков. Два раза батальон в контратаку водил. И, представьте, отбросил немцев.

На лице Канашова появилось одобрение.

- Лихой доктор! Как он попал в батальон?

- Аржанцев больно плох был, терял сознание. Заморенков поспешил туда помочь ему. А немцы уже прорвались к наблюдательному пункту батальона. Ну, Заморенков и кинулся с батальоном в контратаку.

- Комдив обещает нам помощь?

- Нет. Харин сообщил, что, по данным разведки, противник приостановил наступление и накапливает силы. В ближайшие два-три дня немцы не смогут наступать. По его мнению, они выдохлись.

Канашов резко махнул рукой.

- Ни черта они там не знают о противнике! Почему Андреев не представил мне данных о разведке? Немедленно Андреева ко мне!

- Есть! - ответил Чепрак и быстро вышел.

Ни к кому Канашов не был так беспощадно требователен, как к разведчикам. У всех воюющих бойцов и командиров враг был безликим и именовался «противник», «гитлеровцы», «фашисты». Канашов же всегда добивался, чтобы видеть «лицо» этого врага. От того, насколько разведчики умело добывали сведения о противнике, яснее и конкретнее был для него враг. В боях на старой границе это был командир пехотной дивизии - генерал Хютнер, а начиная от Минска - командир танкового полка подполковник Нельте, и в последнее время - командир танковой дивизии генерал Мильдер. Каждого из них он старался изучить, понять и представить себе не только как врага, военачальника, но и по возможности как человека со всеми его привычками и слабостями.