Годы испытаний. Книга 1

Кипоренко рекомендовал Русачеву оставить в арьергарде полк Канашова,

- Обстановка тяжелая и сложная… Вам, полковник, должно быть понятно: если немцы быстрее нас переправятся через Днепр, армия не выполнит приказа фронта. Отдайте Канашову всю артиллерию, танки и ваших саперов. Пусть сколотит несколько подвижных групп, а на труднодоступных для противника участках выставит небольшие заслоны до роты, которые займут жесткую оборону и должны стоять насмерть… - И, помолчав, сказал: - Я выделяю для поддержики боя арьергардов два артиллерийских полка.

Выйдя от командующего, Русачев понял: если Канашов не выполнит поставленную боевую задачу, то и ему несдобровать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Испытание огнем

Глава первая

1

Канашов вошел. Комдив поднялся ему навстречу. За всю их совместную службу он впервые протянул ему руку.

- Садись, откушаем вместе, - пригласил он. - Чем богаты, тем и рады… Проходи, проходи, будь как дома!

Адъютант ловко снял салфетку со стола, уставленного кушаньями.

- Может, выпьешь одну?

- Одну, пожалуй, - согласился изумленный Канашов.

Они сели за стол, как старые друзья после долголетней разлуки. «Что же произошло?» - пытался понять Канашов.

Не торопясь, они поели, поговорили о том, что делается на фронте, о погоде. Русачев предался воспоминаниям о старых добрых годах службы в кавалерии. А потом как бы между прочим приказал адъютанту принести карту. Расстелив карту на столе, пригласил Канашова садиться, что тоже было необычным: Русачев ставил задачи подчиненным только стоя и не допускал при этом никаких вольностей.

- Вашему полку надлежит оставить несколько подвижных групп на Друти и, находясь в арьергарде, прикрыть отход нашей армии за Днепр.

«Вот оно в чем дело, задача не из легких…» - понял Канашов.

- Я отдаю вам всю артиллерию и танки.

- А сколько их?

- Четырнадцать орудий и восемь танков. У танков, правда, маловато горючего, но…

«Армия отходит, ответственность за десятки тысяч людей ложится на меня, а он мне дает такие маломощные средства…»

Русачев встретил недоумевающий взгляд Канашова и торопливо добавил;

- Да ты не беспокойся! Командующий пришлет тебе артиллерии целый полк…

Канашов недоверчиво поглядел на комдива. «Когда припрет - ястреба сулят, а на деле и воробья не получишь».

- Командующий, товарищ Канашов, возлагает на вас большие надежды, это между нами говоря. Да и я тоже думаю - не подведете. Желаю успеха! - И он крепко пожал руку командира полка.

Канашов вышел. «Задача очень сложная, но выполнять надо! Скажу Бурунову и Хромакову - пусть мобилизуют коммунистов и комсомольцев на прикрытие отхода армии»,- решил он.

2

У Чепрака сегодня сплошные неурядицы. Пригласил к себе в блиндаж Таланову, хотел предупредить ее, чтобы она не встречалась больше с Жигуленко, так как комдиву сообщил об их встречах Харин. И тут некстати пришел Бурунов. Он понял, видно, это по-своему. Может, даже подумал: а не приударить ли задумал начальник штаба? Не иначе так подумал и сказал: «Хорошая девушка…» И Чепрак это понял как: «Ты с ней шашней не заводи. А на более серьезное нельзя и рассчитывать, ведь идет война».

Чепрак давно присматривался к Ляне, и она пришлась ему по душе, и только он собирался с ней сблизиться, как тут же отговаривал себя. «Ведь она мне годится в дочери… Я старше ее на восемнадцать лет…» Но стоило ему где-либо встретить ее, и он ловил себя на том, что сердце не слушалось разума, и он старался переброситься хоть словцом. Сегодня, пригласив ее на официальную беседу, он предварительно долго приводил себя в порядок, брился и заставил ординарца пришить новый подворотничок.

Только ушел Бурунов, как тут же ворвался в блиндаж Заморенков. Этот старый козел, как он называл его за беспокойный характер, грозился доложить самому начальнику санитарной службы армии, обвинял в бюрократизме и бездушии, ругался на чем свет стоит. Но откуда он, Чепрак, возьмет ему транспорт для раненых, если при последней бомбежке и отходе с Друти они потеряли третью часть лошадей, повозок и несколько автомашин?

Вскоре позвонил Канашов:

- Вы почему не обеспечили эвакуации раненых?

Чепрак по голосу почувствовал, что Канашов сердит.

«Опять Заморенков нажаловался», - подумал он.

- Приготовьте мне данные о состоянии транспорта и доложите немедленно…

Затем позвонил комиссар Бурунов.

- Товарищ Чепрак, приглашаю вас на партийное бюро сегодня к двенадцати часам.

Встретившись в штабе, врач и снабженец заспорили.

- Это у тебя система! - кричал Заморенков. - Для разного барахла транспорт находишь, а для раненых нет! Я буду настаивать на партбюро, чтобы тебя исключили из партии. Какой ты коммунист? Люди у тебя на последнем плане.

- Да ты дальше собственного носа не видишь! Откуда я тебе столько машин и подвод дам? У меня боеприпасы остались…

И неизвестно, сколько бы длилась эта перепалка, если бы не пришел Канашов.

- Что за петушиный бой? - И тут же обернулся к Чепраку: - Собрать ко мне всех комбатов и командиров рот… Ты чего, забыл о нашем уговоре - боевым опытом обмениваться?

Чепрак недовольно поморщился,

- Товарищ подполковник, ведь нам за двое суток надо в землю влезть с головой. А если уйдут командиры, темпы инженерных работ снизятся.

- Ну, хорошо, давай, по-другому! Чтоб через полчаса штаб с начальниками служб, комбаты и комиссары были здесь.

Канашов с усмешкой взглянул на Заморенкова, тот, комкая пилотку, собирался уходить.

- А мне зачем? - спросил Заморенков. - Ведь батальоном-то мне не командовать. Мое дело - людей в строй возвращать.

- Дельному учиться, Яков Федотович, всегда пригодится, Ты вот не думаешь командовать, а вдруг придется.

- Оно, конечно, все может быть. Да только не смогу я.

- Немцы не спросят, сможешь или нет. Прижмут - гляди, еще как командовать будешь: любой строевик позавидует.

Вскоре в блиндаж Канашова набилось полно народу. Подполковник поднялся.

- Товарищи командиры! Так, как мы воюем, дальше воевать нельзя. Много ошибок делаем. Правда, есть у нас и успехи… - Канашов оглядел командиров. - То, что мы разгадали тактику устрашения, - успех! А вот бороться по-настоящему мы еще не умеем. Немец в психическую атаку идет или из автоматов сеет, а у новобранцев сердце в пятки. Снимет немец глушители с мотоциклов, а некоторые наши командиры докладывают: «Пулеметов у него видимо-невидимо». Забросит немец в тыл пару диверсантов или сигнальщиков-ракетчиков, а некоторые паникеры уже кричат: «Окружили!» Одни «кукушки» сколько командиров загубили. Помнишь, Белоненко, у тебя за один день двенадцать человек…

Майор Белоненко утвердительно закивал головой.

- Разведчики на меня обижались, что гоняю их… А без разведки, товарищи, нам бы давно труба. О подвижных отрядах много было толков. А польза от них немалая. Да разве я один в силах вспомнить, что у нас было плохого, а что хорошего? Вот и давайте вспоминать об этом вместе. Хорошее возьмем на вооружение, ошибки постараемся не повторять… Ну, кому слово?

Поднялся разведчик полка Андреев.

- Правильно, товарищ подполковник. Признаться, я сам первое время не разбирался, что и для чего делает немец. А вот сейчас стало доходить. Взять такой пример. Как только мы занимаем оборону в лесу, самолеты противника сбрасывают дымовые шашки. Вначале я думал, они лес поджигают. Ан нет! Немец не глупый по горящему лесу наступать. Это он обозначает для своей артиллерии и авиации наши цели: передний край, огневые точки, позиции и резервы. И по части разведки какие он только премудрости не выдумывает!… Об этом я вскоре подберу материал и доложу.