Их было трое (сборник)

— Все приехали — и хромой старик Габошка, и Бог-

дан Богданыч, и турка Мехтихан, и проклятый чечен.

Да еще мальчишку какого-то дорогой подобрали...

— Что еще за мальчишка?

— Молодой мистер взяли его к себе. Старый мистер

были очень недовольные, но молодой мистер уговорили

их и велели этому осетину-мальчишке идти на кухню,

а когда его приоденут поаккуратней, будет он сполнять

работу на посылках, казачком.

— Что еще?

— Приходил утром Ибрай Сайфутдинов,— тихо

ответила Дуняша.

— Приходил? Кто звал?.. О ком ты говоришь?—зло

выкрикивала Вероника Спиридоновна.

— Часовой его не впустил, хотя он вашим женихом

представился. Уходи, говорит, пьяная морда...

— Очень хорошо,— облегченно вздохнула хозяйка.—

Гнать всех вон, кроме...

— Они уже приехали, госпожа,—робко перебила

Дуняша.

///

Кто «они»?

— Их благородие, Всеволод Сергеевич.

На лице Вероники Спиридоновны появились красные

пятна, она закусила нижнюю губу.

— Что же ты сразу не сказала? Где он?

— Во флигеле, спят. Бороду отпустили. Сразу и не

узнаете своего любезного...

— Гости заметили его? Боже, что.за времена, в своем

доме всех боишься...

Хозяйка прошлась по залу, нервно заломив тонкие

кисти рук.

— Старый мистер до сих пор еще в спальне, и никого

не принимают.

— А что молодой?

— Играют в тунис.

— В теннис, дура. С кем?

— С молодой миссой Матреной.

Тонко подведенные брови Вероники Спиридоновны

удивленно поднялись.

— Что еще за «мисса Матрена»?

— Иностранная госпожа. Такая красавица, что глаз

не оторвешь. Ах, какая красавица! Конечно, не такая,

как вы, но все же выдающая.

— Откуда она взялась?

— С почтой надысь приехала, с охраной. Ее так

чудно зовут, что и не выговоришь. Она мне и сказала:

«Зови меня, Дуня, Матреной». Чудно.

— Она по-русски говорит?

— Без запиночки! Только слова растягивает, этак с

важностью. А сама — красавица. Только ноги тонкова-

тые, и сухонькая, как пигалица, а личиком— ангел не-

бесный.

— Не мели языком. Что еще?

— Записочка вам, госпожа,— засуетилась Дуняша.

— Что же ты молчишь, идол африканский!

Вероника Спиридоновна поспешно развернула белый

треугольник, пробежала глазами по строкам: «Вероника!

Именем всего святого — устрой мне аудиенцию у мис-

тера С. От этого будет зависеть многое. Я пришел с «то-

го» света. Был обезоружен. Чудом остался жив.

Пришли мне какой-нибудь «цивильный» костюм по-

проще. Ираклию пока не говори обо мне. Хотя он и брат

твой, но болтун ужасный. Приходи. Жду. В.»

т

Распорядившись о костюме, хозяйка отпустила Ду-

няшу и снова села за рояль. Взяла несколько аккордов,

задумалась. Снова прочитала записку, позвонила. Через

некоторое время в гостиную вошел мальчик в длинном

синем курате. Большие темные глаза его с интересом

уставились на хозяйку.

— Ты кто такой?— последовал вопрос.

— Казачок, который называется...—невнятно и пу-

таясь, ответил Знаур.— Мистер принял на службу.

— Иди и прислуживай мистеру, а здесь моя поло-

вина... Впрочем, постой!

Вероника Спиридоновна достала из прикрытой ков-

ром ниши маленькую корзину с конфетами в блестящих

обертках.

— Вот, бери,—улыбаясь подала она корзину.—Бу-

дешь выполнять мои поручения.

— Слушаюсь,— госпожа,— учтиво поклонился Знаур.

С этого момента он превратился в слугу двух поло-

вин— гостей и хозяйки.

Вскоре Знаур стал невольным свидетелем многих

событий керакозовского дома. Изредка он разговаривал

с дедушкой Габо. Думал о друзьях. «Где они, Костя и

Ахметка. Может быть, еще во Владикавказе? Вот бы

теперь, втроем, пробраться ночью в спальню к мистеру,

связать его и сказать: «Давай сюда, паук заморский,

клад, который ты выкопал в наших горах». И притащить

его, связанного, вместе с кладом, к главному красному

комиссару...»

Дедушка Габо хороший человек, но на все вопросы

отвечает одно и то же: «Пока ничего нельзя предприни-

мать. Надо смотреть в оба — и все. Жаль, что не уда-

лось подменить ящик. А теперь — поздно...» До сих пор

Габо хранит в своей комнате под койкой второй метал-

лический ящик, извлеченный Знауром из ямы, для чего —

не говорит. Только предупреждает, с заморскими гостя-

ми нужно обходиться осмотрительно, иначе могут быть

какие-то «дипломатические осложнения». Что это та-

кое — неизвестно. Скорей всего, дедушка просто боится,

старый стал для джигитских дел...

И еще досадовал Знаур: как жаль, что ничего не

удалось узнать о кладе! А все из-за этого курда Мех-

тихаиа...

8 Их было трос

113

В ту тревожную ночь мальчику пришлось потратить

не меньше трех часов, чтобы добраться в темень до

сторожевой башни, выкопать пустой ящик, положенный

туда мистером Стрэнклом, и вернуться в лагерь. Потом

дедушка вырезал возле палатки несколько квадратных

кусков дерна, положил их в ящик, замкнул его на тугие

пружинистые запоры и сказал: «Постарайся заменить...»

Знаур сначала без ящика подполз к задней полотняной

стене, и уже хотел приподнять ее, как перед ним появи-

лась рябая физиономия Мехти. «Ходы отсюда, малень-

кая воришка. Кушать хочешь, минэ проси, палатка гос-

подин не лезь — ухо резать буду», — не сказал, а про-

шипел курд.

...Из комнаты хозяйки послышался мелодичный зво-

нок и резкое: «Кто там, эй..!» Знаур оглянулся. Горнич-

ной поблизости не было. Поправил курат, пошел в ма-

лую гостиную.

Хозяйка вынесла из своего будуара блестящую шка-

тулку из красного дерева, на которой лежал маленький

запечатанный конверт.

— Казачок? Ну что ж, пойди во флигель — там за

садом — и отнеси это моему кузену.

— Ираклию Спиридоновичу?

— Да нет же, Всеволоду Сергеевичу. Вот ключ от

шкатулки. Не оброни, смотри. На тебе... — и Вероника

Спиридоновна протянула Знауру гривенник царской

чеканки.

Флигель прятался далеко за садом, который почти

граничил с Александровским проспектом. Сад был ого-

рожен каменной стеной в два человеческих роста. До-

рожка к флигелю тянулась мимо теннисной площадки,

устроенной здесь с приездом миссии. Знаур остановился,

увидев ясные отпечатки туристских ботинок мистера

Стрэнкла. Он их хорошо запомнил еще на горной тропе.

С площадки слышались голоса, а через несколько

шагов Знаур увидел говоривших: Стрэнкла и какую-то

девушку с золотистыми волосами, падающими на плечи.

Пригнувшийся край белой войлочной шляпы скрывал ее

лицо.

— Совсем как в оазисе дядюшки Уэйна, не правда

ли, Билл? — сказала девушка.

Стрэнкл улыбался, вытирая лоб большим тонким

платком.

114

— Не хватает только фонтанов и иранских танцов-

щиц... Кстати, о танцовщицах. Говорят, что молодая

хозяйка дома когда-то исполняла на столе танец с факе-

лами индийского племени «Киу-киу». Вы еще не позна-

комились с ней?

— Нет. Но теперь горю желанием, — смеясь добави-

ла девушка.

Знаур пошел дальше незамеченный. За густыми кус-

тами сирени остановился.

Ключ... Мгновение — и шкатулка открыта. Знаур

впился в предмет, лежавший на бархатном дне шкатул-

ки: новенький браунинг, рядом, в специальном углубле-

нии, запасная обойма. «Ого!—чуть не воскликнул Зна-

ур. — Кто же этот Всеволод Сергеевич?..»

...Он лежал на старой кушетке во второй комнате

флигеля. Почти со всех сторон кушетку загораживали

объемистые книжные шкафы — здесь была старая

библиотека Керакозовых. Ночной гость читал какую-то