Их было трое (сборник)

летней кухни на дубовом стуле. — Жив ли ты, мой орел?

Был бы ты теперь полковником генерального штаба, ес-

ли б не великий ураган в России. Куда привела тебя до-

рога войны?..»

Чуяло отцовское сердце, что все это кончится плохо.

Правду говорил отставной генерал Хоранов, что офицеры

затеяли опасную картежную игру, где их собственные го-

ловы котируются на медную монету. В одном только

Дзиаппа не мог согласиться с его превосходительством.

Хоранов утверждал, что время все поставит на свои

места, нужно только уметь ждать. Чудак! Чего мог

еще ждать генерал в возрасте восьмидесяти лет?

Другое дело — Дзиаппа. Он моложе на добрых двадцать

лет, его двоюродный брат Муртуз служит муллой в од-

ной из прекрасных мечетей Тегерана. Вот и уехать бы

туда с сыновьями. Но Хоранов утверждал, что так по-

ступают лишь отступники, продажные шкуры. А не про-

дался ли сам его превосходительство большевикам, по-

лучив от них охранную грамоту за то, что дал благород-

ное слово не поднимать руку на молодую Советскую

власть? Да, этот умрет спокойно. А ведь был когда-то

сорви-голова, герой Шипки, портреты его печатались в

русских и болгарских журналах...

Начинало смеркаться. Столовую гору обволокли

рваные тучи. В долину Терека спустился густой туман,

предвещая непогоду. Дзиаппа хотел войти в дом, да

вспомнил слова Амурхана: «Будь, отец, неотлучно возле

ворот, смотри, чтобы не пожаловали незваные...»

Сам Амурхан находился с гостями. Женщины еще

с утра были отосланы к родственникам на Курскую сло-

бодку.

«Посмотреть, не идет ли кто», — подумал старик.

Медленно подошел к железным воротам, поглядел в

круглое отверстие, вытянув свою изрубленную морщина-

ми шею, словно готовящийся к прыжку петух. В бледно-

голубых выцветших глазах сверкнуло удивление: у забо-

ра кладбища показался подросток в белой черкеске. Не

спеша старик открыл тяжелый засов.

123

— Эй, лаппу, подойди сюда!

Через две-три минуты беседы выяснилось, что ста-

рик и парень — родственники. Дзиаппа не стал спраши-

вать, зачем Знаур пришел на кладбище, где остановился

в городе и т. д. Не стал он и рассказывать о том, как не-

дели две назад сюда приходили какие-то нищие мальчиш-

ки — ингушонок и русский — и как он всыпал им на«

гайкой.

Старик пригласил Знаура как родственника в дом:

таков обычай.

— Только вот что, лаппу,— предупредил он.— У мое-

го сына сегодня важные гости. Ты сиди тихо на кухне, а

я тебя буду угощать. Так ты говоришь, умер Салад-

дин? Царство ему небесное да уготовано в райских

садах...

Проводив юного гостя на кухню, Дзиаппа угостил его

сыром и чуреком.

Знаур сидел на корточках возле железной печки, под-

кладывая в огонь сухие хворостинки. Скачущие блики

огня освещали не по-детски задумчивое лицо с больши-

ми темными глазами.

На кухню вошел Амурхан, здоровенный детина с гус-

то вьющимися смоляными волосами и с таким же тон-

ким, как у отца, чуть искривленным носом. Недобрым

взглядом одарил Знаура.

— Кто это?

Дзиаппа объяснил сыну, кто такой их юный

гость.

— Араку будем подавать позднее,— сказал Амурхан,

видимо, недовольный приходом Знаура.— Потом, отец,

отдельно подогрей с перцем для любителей. А сейчас

сядь у самых ворот. Ты... как тебя?..

— Знаур,— назвался мальчик.

— Сиди, Знаур, здесь и никому не показывайся на

глаза. У нас сегодня... поминки.

«То «свидание», то «поминки»,—отметил про себя

Знаур.

— Понял, дядя, поминки по ушедшим в тенистый сад

Азраил Малиека*,—добавил он вслух.

Амурхан ухмыльнулся и-вышел.

* Азраил Малиек — архангел, вестник смерти у мусуль-

ман.

124

Упрямый старик не стал сидеть у ворот, как требо-

вал сын: «Молодой еще указывать мне место». К тому

же Дзиаппа знал, что где-то там, на улице, расставлены

дозорные и опасаться особенно нечего. Закрыв калитку

на тяжелый засов и цепь, Дзиаппа тихо позвал Знаура.

— Вот что. Я вздремну на кухне, а ты посиди у две*

рей. Если позовет меня сын, прибежишь за мной.

— Будет исполнено, дада.

Когда старик, кряхтя и проклиная свою старость,

улегся на кровать возле печки, Знаур подошел к стек-

лянной двери.

В комнате маячили какие-то неясные тени.

«А что если пройти в коридор,— подумал Знаур.—

Застигнет Амурхан, скажу, что так велел дедушка...»

Мальчик тихо вошел в коридор, сел на скамейку.

Отсюда через легкие тюлевые занавески внутреннего ок-

на было видно и слышно почти все, что делали и гово-

рили гости Амурхана.

Их было больше десяти. В одном из гостей Знаур

узнал своего дальнего родственника (со стороны дядюш-

ки Саладдина). Покойный Саладдин рассказывал когда-

то, что этому человеку в младенческом возрасте крысы

обгрызли уши. Как это могло случиться? Один аллах

ведает.

В комнате были также русские, судя по чекменям

и поясам, казаки. На почетном месте, в креслах, сидели

двое — одноглазый, тот самый ночной гость, что обосно-

вался в керакозовском флигеле, и мистер Стрэнкл. За

их спинами стоял Амурхан, как лакей, держа полотенце

в руках. На столе было много графинов с осетинским

пивом, тарелок с холодной закуской. Против «почетных»

стояли бутылки с коньяком.

Мистер Стрэнкл, выпустив изо рта облако сизого ды-

ма, кивнул в сторону одноглазого. Тот, не поднимаясь с

кресла, заговорил, делая логические паузы.

— Господа, мы слишком заждались курьера из Ес-

сентуков от поручика Родзиевского. Надеюсь, он прибу-

дет позже, если не попадет в когти чека.

Покрутив на скатерти золотой портсигар, одноглазый

объявил:

— С вашего позволения, господа, заседание кавказ-

ской группы «Боевого Союза возрождения России» счи-

таю открытым, Почетный гость в нашем горном крае

125

мистер Стенли Грей прибыл к нам, чтобы протянуть ру-

ку тонущим союзникам. Он, как вам известно, сборщик

трав на Кавказе и Крымском полуострове..

Все посмотрели в сторону Стрэикла, сосредоточенно

постукивавшего ножичком по столу. Он никак не

прореагировал на слова председательствующего, лицо

его, казалось, выражало непрошибаемое равнодушие ко

всему на свете.

Энаур чуть не сказал вслух, что это никакой не

«Стенли Грей», а Билл Стрэнкл.

— Буду краток, господа,— говорил между тем одно-

глазый, все так же играя портсигаром.— Мистер Стенли

Грей не далее как полчаса назад сообщил радостную

весть: время действовать настало! Создана сила, спо-

собная возродить Россию. Это—армия железного ба-

рона, чьи дивизии уже высадились на побережье Азов-

ского моря.

В комнате произошло движение, послышались облег-

ченные вздохи, оживленный шепот.

— Эскадра в 32 вымпела перебросила конницу и пе-

хоту из Феодосии. Эта обновленная армия, во главе ко-

торой стоит великий человек—барон Врангель, призва-

на историей свершить чудо.

Знаур понял, что где-то совсем близко начинается

большая война. Врангель? Знакомое имя. Победят ли

его наши, красные,— это, по мнению Знаура, зависело

от того, поедут ли они с Костей и Ахметкой на войну.

Если поедут — обязательно будет победа...

Всеволод Сергеевич говорил приглушенным голосом,

«о энергично жестикулировал. Иногда он повышал голос,

и было отчетливо слышно каждое слово.

— Главы британской и американской миссий при

ставке барона проявляют живой интерес к судьбам Рос-

сии. Казачество Кубани радушно встречает своих осво-

бодителей и еще до высадки десантов создает боевые