Орден республики

телей в лавке не было, и Ашоту это было на руку. Он откашлялся для важности и, понизив, насколько мог, голос, спросил:

- Кто здесь хозяин?

Толстяки снова мельком взглянули на него, и мужчина сердито буркнул в ответ:

- А ты что, слепой?

- Вас двое. А мне хозяин нужен, - нимало не смутившись, продолжал Ашот.

- Зачем он тебе? - спросил мужчина.

- Дело есть, - ответил Ашот.

- Какое дело? И кто ты такой? - снова спросил лавочник.

- Табунщики мы. На Черных камнях пасем. Знаешь? - в свою очередь спросил Ашот.

- Ну и что? - насторожился лавочник.

- Меня старший прислал. Ишак нам нужен, - объяснил Ашот.

- Ха! - засмеялась жена лавочника. - Ишак всем нужен.

- Мы заплатим, - сказал Ашот.

- Кто "мы"? Царь Николай второй? - засмеялся теперь уже и лавочник.

- Старший придет - заплатит, - сказал Ашот.

- Ну вот, когда придет, принесет деньги, тогда и будем говорить, отрезал лавочник.

- Мне ишак сейчас нужен, - на своем стоял Ашот.

Жена лавочника всплеснула толстыми, как колбаса, висевшая на полке, руками.

- Он считает нас дураками! Кто же даром даст тебе ишака?

- Зачем даром? - усмехнулся Ашот. - Я вам в залог оставлю коня.

За прилавком прекратилась всякая суета. Потом лавочник изобразил на своем масленом, как блин, лице что-то вроде улыбки и переспросил:

- Коня, говоришь?

- Да! - холодно отчеканил Ашот.

- Где же он? - пожелал узнать лавочник.

Ашот указал на окно. Лавочник и его жена проворно вышли из-за прилавка и прильнули к стеклу. Ашоту даже показалось, что они о чем-то пошептались. Но он не слышал их слов. Он, не отрываясь, смотрел на колбасу. И в животе у него словно кошка вдруг поскребла лапой. Только на второй, а может быть, даже на третий раз Ашот услышал, о чем его спрашивает лавочник:

- Это твой конь?

- Он самый, - снова настраиваясь на деловой тон, заверил Ашот.

- А может, ты украл его? - хихикнул лавочник.

Ашот понял: настал самый критический момент. И если он сейчас не убедит лавочника, ему уже никогда не удастся осуществить свой план. Он придал своему лицу самое презрительное выражение и даже сердито сплюнул.

- Тьфу! Я напрасно трачу время! Мне говорили - иди к попу, он даст двух ишаков, - сказал Ашот и решительно повернулся к выходу.

Он уже не видел, как у лавочника широко, словно собирались выкатиться, раскрылись глаза. Как он глотнул ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег, и протянул вслед за Ашотом руки. Но он услышал его голос:

- Подожди, дорогой! Зачем идти к попу? У святого отца и так всего много!

- Ему сам господь бог помогает! - вторила мужу толстая лавочница.

Ашот обернулся.

- Кто же нам, бедным людям, поможет? - схватил Ашота за руку лавочник. - Я теперь вспоминаю: у Черных камней всегда пасли табун.

- Так что будем делать? - спросил Ашот.

- Веди коня во двор, - сказал лавочник.

- А где ишак? - снова спросил Ашот.

- Он там уже давно тебя дожидается, - заискивающе улыбался лавочник.