Люди на болоте. Дыхание грозы
Люди на болоте. Дыхание грозы читать книгу онлайн
Иван Мележ - талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман «Минское направление», неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» посвящены людям белорусской деревни 20-30-х годов. Это было время подготовки «великого перелома» - решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ - художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Работник просто не ахти!.. И работа - будь она неладна!
- Отвык, фактически, от сельского труда!
- Ето - не в канцелярии! - будто поддержал Дятел.
- А собирался еще на работу наниматься! - незлобиво припомнила Сорока.
- Собирался - признаю! Было такое! И теперь не отказываюсь, вот посплю
- отойду! И - пожалуйста, нанимайте!
Только чтоб заплатили хорошо! И - чтоб харчи! И жиры чтоб, и мясо!
- Ага, захотел! С такими харчами я и сама работала б днями и ночами!..
Да еще что ты там наработаешь! Может, не столько наработаешь, сколько
съешь!
- Работать буду, не жалея спины! Только ведь сами знаете, работа не
легкая! Помахать косою, поднявшись ни свет ни заря! Вы ж, видать, спать не
дадите!
- Не дам!
Апейка переждал смешки, заговорил, будто и не шутил совсем:
- Махать косой - это еще не все! Сами знаете. Надо ведь будет и носилки
с сеном таскать целый день!
- Да в такую жарищу, не секрет!
- Дорогой ты работник, человече! Дорогая торба - не стоит горба!
Поклонюся богу - другого попрошу на подмогу!
- Работа, тетка Сорока, дорогая! Как раз для горба!
Наживу что у вас или не наживу детям своим, а горб, видно, будет!
- Будет. Не обойдешь!
- Согнет в крюк!
- Трудное, фактически, крестьянское дело! - философски обобщил Рудой.
- Тяжелое. Не мешало б и облегчить! - согласился Апейка. Он вдруг
почувствовал, как уходит слабость, усталость, как подхватывает задорное
упорство. Сказал горячо: - Не мешало б! Думаете, кроме вас, не болит это
ни у кого?
- А то болит?! - бросил Дятел.
- Болит.
2
Опыт крестьянского парня, волостного и районного руководителя, давно
научил Апейку ценить в каждом разговоре конкретность, деловую точность.
Люди не переговаривались, даже от комаров не отмахивались, когда Апейка
стал рассказывать, какие машины видел он недавно в Минске, выпущенные для
крестьян. Она была словно необычайная красавица, та конная косилка, о
которой рассказывал Апейка в красном, зыбком отсвете Миканорова костра.
Василь Дятел будто воочию видел, как хорошо сидеть на удобном сиденье
косарю, видел, слышал, как бегают-чикают проворные зубы-ножи, подрезая
траву. А разве хуже те конные грабли: сиди себе да потягивай ручку,
пружинистые железные грабли-вилы будут отбрасывать сзади чуть ли не целые
копны. Косилки и грабли тут, в болотных местах, пока не всюду можно
пустить, но на многих сенокосах они смогут работать. А молотилка
тракторная - посмотрели б: громадина - как припятский пароход, не успеешь
оглянуться - гумно целое снопов обмолотит! Ну, а машина, что копает
картошку: есть и такая - картофелекопалка; это - просто чуда, иного не
скажешь!
- Много чуд! Да денег - пуд! - первая вернула людей на землю Сорока.
Апейке снова бросилось в глаза: Дятел, у которого только что сквозь
недоверие пробивалось восхищение, кивнул согласно: правильно говорит!
- Пуд не пуд, а кое-чего стоит! - Апейка не спорил. - Один бедняк не
купит!
- Ну вот, вот! Я ж и говорю! - Дятел теперь не кивнул - смотрел остро,
ждал, что будет дальше.
- В том и загвоздка: один не разгонишься!..
- А зачем вам одной такие машины! - перебил Миканора, удивленно глянув
на Сороку, Апейка. - Некоторым из них - целого села мало!
- Все коллектив, коллектив! - визгливо, со злостью и отчаянием,
ворвалась Кулина Чернушкова.
Враз тишины, внимания как и не было. Снова запальчиво, беспорядочно
доказывали Апейке, Миканору, Хоне, друг другу: "Какой коллектив, если один
- одно, а другой, вроде бы, другое!" - "Ето ж, если б все одно тянули!" -
"Один спит, другой в носу ковыряет, а ты - разрывайся!.." - "Землю отдай,
хозяйство!.." - вставил свое Дятел - наболевшее, будто злобное.
- Хозяйство там у некоторых! - плюнул с возмущением Миканор, едва
унялся шум. - Полоска - лапоть не вмещается! Конь - дохлятина! А трясемся,
орем! Будто дворцы пропадают!
- Дохлятина не дохлятина, а своя! - Дятел, словно его оскорбили, и не
первый раз, казалось, готов был схватить Миканора за грудки. Все шумно
одобрили Дятла.
Апейка поддержал рассудительно, не Миканора, а Дятла и других:
- Богатому жаль корабля, а бедному - кошеля!
- Вот правильно! - закивали, зашумели вокруг огня.
Дятел уставился на Апейку непонимающими, горящими глазами, успокоился,
просветлел.
Апейка переждал возгласы одобрения, помолчал, чувствуя на себе
пристальные взгляды. Будто подумал вслух:
- А только и за кошель держаться особенно не стоит!
Если, скажем, корабль выменять можно!
- Дак если ж бы знать!
- Может, выгадаешь, а может, без ничего останешься!
- И кошеля не будет! - предостерегающе высказал опасение Василь.
- Не прогадаете! - Спокойная уверенность его, заметил Апейка, многих
смущала. - Вот я говорил уже - машины.
Это - одно. Тут все ясно: получите кредит - возьмете машины... Другое -
земля. Какая она у вас - не вам объяснять: болото да песок большей
частью... - Никто и словом не возразил: тот кивнул грустно, согласно, тот
вздохнул. - Урожай - сами знаете, урожай на земле нашей - известный!
Бывает, и того не соберешь, что бросишь в земельку такую...
А она и не такая безнадежная, и от нее добиться можно чегото, если
подойти как надо. К земле тоже, сами знаете, подход нужен умелый! Нужны
удобрения! Много и разных удобрений .. Знаете, сколько получают на такой
же земле в колхозах? ..
Люди верили и не верили, но слушали так, что забывали и об усталости, и
р комарах, и о ночи, коротком времени мертвого сна. Темень то опускалась
на самый костер, то отскакивала так, что видны были вблизи неподвижные,
будто зачарованные, ветви дуба. Из темноты появился чей-то конь,
остановился, вытянув морду, смотрел на огонь, словно тоже слушал. Василь,
и не один он, диву давался, откуда столько знал юровичский гость: и
сколько где земля родит, не только у нас, а и на Украине, и в какой-то
Голландии; и чего не хватает почве; и какие богатства таятся в гиблом этом
болоте, с которого пока одна только польза - комары да малярия!
Будто мир весь сошелся сюда, к Даметикову костру: сотни колхозов были
вокруг, тысячи людей стояли, смотрели на них, ждали их решимости, звали за
собой. Как бы приблизились сюда, к Мокути, к костру, и хорошо знакомые
Юровичи, и не такой знакомый, далековатый Мозырь, и уже совсем загадочные,
только иногда слышанные в разговорах знающих людей Харьков, Ростов,
Челябинск. По всей стране старались для крестьян, для колхозов заводы
делали тракторы, молотилки, веялки, готовили удобрения. И всюду, в каждом
селе, по всей земле широкой люди тревожились, думали о колхозах;
обобществляли скот, имущество, соединяли в большие поля тесные полоски,
перепахивали межи. Вместе шли воевать с извечной крестьянской бедой...
- Только в артели, в коллективе - спасение. Только так избавимся от
голода и голытьбы. Добьемся такого, что будет хлеб на столе - и к хлебу
будет! И сами и дети оденемся как люди. Легче станет работать... Иначе не
выбьемся! Тольксктак: все вместе. Артелью.
Апейка пытливо из-под бровей глянул на одного, другого: люди еще
слушали. Ждали еще чего-то. Он снова взглянул на Василя: тот отчужденно
отвел глаза.
Миканор первый отозвался:
- Одним словом, обстановка ясная. Народ по всему Советскому Союзу пошел
в колхозы. Значит, и нам, куреневцам, пора по тому же маршруту!
- Ага! Сразу! - крикнула Сорока насмешливо.
Андрей Рудой с важным видом, поучительно возразил Миканору: