Слияние вод

"Удивительная идея! - подумал Рустам. - Играет же воображение в людях!... Для нашей Мугани, где на каждого колхозника приходится так много земли, такой замысел - клад. Если получится, озолотим Аяза! А Кара Керемоглу прямо посинеет от зависти, узнав о таком новшестве".

Не догадавшись, отчего так глубоко задумался председатель, Салман воскликнул грубо:

- Авантюрой пахнет!...

На этот раз он не угадал в тон, и Рустам-киши при Наджафе, при обступивших их колхозниках устроил Салману жаркую баню:

- С правлением нужно советоваться, со мною!... Не позволим подрезать орлиные крылья новатору! А Ширзад знает? - обратился он к расплывшемуся в удовлетворенной улыбке Наджафу,

- Разумеется.

- Следует обсудить этот вопрос на партбюро.

- Мы тоже так думаем.

Салман, уже не обращая внимания на презрительные взгляды свидетелей столь позорного его поражения, залебезил:

- Дядюшка, упаси боже, да разве я без вас... Сегодня же хотел доложить, получить инструкции.

Вечером, когда он принес председателю на подпись срочные бумаги, Рустам-киши снова пригрозил ему:

- Сын базарной суки, не успел пригреться за столом заместителя, как начал самовольничать! Возомнил себя шишкой, руководящим деятелем?...

Салман клялся в преданности, покаялся в прегрешении, вознес до седьмого неба душевные благости Рустама. С трудом ему удалось успокоить старика, заверив, что отныне без ведома председателя ни единого слова не произнесет, шагу не сделает.

... Трактористы прицепили сеялки, заполнили их семенами, взревели моторы.

На участке Ширзада посев был закончен, лишь на обочинах, куда машина не проходила, досевали вручную.

Увидев, что бригадир Махмуд стоит на сеялке, сам регулирует разброс семян, председатель окликнул его:

- Где ж твоя бригада? Всего пять-шесть женщин копошатся!

Махмуд кристально чистыми глазами посмотрел в упор на председателя и указал рукою на деревню: сейчас подойдут.

- К обеду, что ли, придут? И сразу усядутся жрать? - Зычный бас Рустама-киши прозвучал в поле, словно автомобильный гудок. - Нужно, чтоб вставали пораньше! Слышишь? А еще слывешь опытным бригадиром!

С участка Ширзада, вытирая на бегу руки подолом, прибежала тетушка Телли.

- Прикинь, киши, до деревни-то восемь километров! - сказала она. Едва засияет утренняя звезда, мы на ногах. Да еще надо и по дому прибраться. А сюда пришли - солнце во-он где, рукою уже не достать. Женщины из последних сил выбиваются, некоторые ребятишек приносят в поле!...

- Трамвай, что ли, тебе проведу?

- Зачем же такие фантазии! В колхозе, слава богу, сто арб и шесть грузовиков. Вполне могли бы нас на работу возить. Своими глазами видела, в Шамхорском районе у каждой бригады свой фургон.

- То Шамхор, а это Мугань! Чего ты нас с шамхорцами сравниваешь, презрительно рассмеялся Рустам.

- А у шамхорцев что, четыре глаза вместо двух? Такие же колхозники, как мы с тобой! Кто сказал, что шамхорские колхозы должны быть культурнее муганских, кто?

- Слыхали, чего захотела? - И Рустам широким жестом пригласил окруживших его колхозниц посмеяться над тетушкой Телли, но его никто не поддержал.

Тогда председатель размашисто хлопнул Махмуда по плечу и сказал:

- Действуй. Демагога в юбке не переспоришь...

Но тетушка нисколько не смутилась. Взяв Рустама за руку, она повела его к полю, расположенному по левую сторону шоссе. Там она нагнулась, взяла комок земли, размяла пальцами, неизвестно для чего понюхала и вдруг завопила:

- А глаза у тебя где? Не земля - камень! Кто тут бороновал? Как можно бросать семена в такую твердую почву? Погляди, какая земля на участке Ширзада, - лебединый пух!...

- Иди занимайся своим делом, - с трудом сдерживаясь, возразил Рустам, - Ну хорошо, земля не поспела, но ведь будут же культивации, поливы, подкормка. А сидеть у моря и ждать погоды - осрамимся на всю Мугань.

Тетушка покачала головой и ушла, обещав напоследок сообщить в райком партии.

... К четырем часам Рустам объехал все делянки, дал указания бригадирам и звеньевым и, вполне довольный собою, вернулся в правление. Едва заскрипели половицы на веранде под тяжелыми шагами председателя, из бухгалтерии выглянул Ярмамед, доложил, что Калантар-лелеш затребовал по телефону посевную сводку.

- Только и подавай им проценты! - рассердился Рустам. - А сколько у нас сегодня?

- Сегодня-то семьдесят...

- Ну и сообщи им, что семьдесят. Да не вздумай набавить, - голову снесу. А ценить нас будут по урожаю.

Рустаму захотелось еще раз взглянуть на проект колхозного Дома культуры. Он отчетливо представлял себе в натуре этот величественный дворец, любовался им, полузакрыв глаза, предвкушая, как слава о лучшем колхозном Доме культуры загудит по всей республике, как примчатся в "Новую жизнь" кинооператоры, журналисты, художники, писатели... Разглядывая проект, Рустам остался недоволен дверями: низковаты, неказисты, будто в хлеву,

- Мне тоже показались какими-то странными, - согласился Ярмамед.

- Но если сделать повыше, выложить створки деревянной мозаикой, получится в самый раз.

- Поистине получится в самый раз! - подтвердил, склонив голову, Ярмамед.

- А как с электричеством?

Ярмамед начал издалека: сообщил ответ министерства сельского хозяйства, в котором говорилось, что следует обратиться в республиканское министерство водного хозяйства и одновременно заказать за счет колхоза проект управлению сельскохозяйственной электрификации... В конце концов запутался и предложил Рустаму-киши самому поехать в Баку и там найти все ходы-выходы.

- Спасибо за совет! - иронически сказал Рустам. - Прошло времечко, когда я мог околачиваться в приемных. Пошлем Салмана.

- Конечно, конечно, Салмана! Тем более что он обещал твоей невестке провести в деревню электричество, - с простодушным видом заметил Ярмамед и, увидев, как гневно сдвинулись широкие брови Рустама, внутренне усмехнулся: посыпать кровоточащие раны солью было его любимым занятием.

Председатель хотел уйти, но Ярмамед сказал, что есть письмо от чабанов: на ферме удои падают, план молокосдачи не выполняется.

Рустам выругался: вот не довели ревизию до конца, теперь придется хлебать остывшую кашу... Ладно, вечером он разберется, примет меры.

Тени деревьев пересекли улицу, чуть не на глазах они росли и ширились, напоминая прохожим, что вечер близок. Рустам почувствовал, как проголодался, и ускорил шаги. Волкодав встретил его коротким радостным рычанием, виляя хвостом и заглядывая в лицо. Хозяин приласкал пса. Дома никого не было. Рустам вынул ключ из-под коврика на крыльце, отомкнул дверь. На столе лежали в полном порядке тарелки, нож, ложка, лук, хлеб, Сакина перед уходом в поле заботливо все приготовила. Кастрюля с бозбашем была прикрыта фанерной дощечкой. Рустам не стал разводить огня в очаге, зажег керосинку. С наслаждением он сбросил пропыленную гимнастерку, сапоги, умылся, надел чусты, домашнюю рубаху, а в кастрюле уже клокотал бозбаш, распространяя аппетитный запах.

После обеда Рустам потянулся, помечтал о душистом чае, но сам хлопотать с самоваром поленился, хотел было прилечь на тахту, но решил, что неудобно: еще только шесть часов. Гараш недавно говорил о какой-то новой книге "Передовые колхозы Азербайджана". Рустам поискал ее в книжном шкафу, но, как назло, под руку подвертывались растрепанные, до дыр зачитанные дочкой романы и баяты ашугов.

Взяв первый попавшийся роман, он вернулся к столу и, медленно шевеля губами, начал читать, а через минуту уронил голову на руки и заснул.

9

- Ах, как сладко он спит! - воскликнула Першан, вбежав в комнату, обернулась, погрозила кому-то, стоявшему на веранде, пальчиком: - Подожди, подожди...

Взяв с подоконника длинное петушиное, в радужных узорах перо, она подкралась на цыпочках к столу и начала щекотать отца за ушами. Рустам зачмокал губами, недовольно замычал, не просыпаясь, отмахнулся от назойливой мухи, Першан, давясь от смеха, провела пером по морщинистой отцовской шее. Рустам заерзал, дернулся, и открытая книга с треском упала. Лишь тогда он окончательно очнулся, открыл глаза.