Избранное

давая разгореться, и с маху сунул ее, как старинный пушечный фитиль, в

свою трубку.

Изо рта его, из ноздрей и из трубки в три струи повалил сизый

табачный дым, сползая по бороде на расшитую сорочку.

Эх, смачно курит! У меня даже слюна навернулась, и я поспешил

скрутить папиросу. Гляжу, и железнодорожники тоже не устояли против

соблазна - все достали табак.

"Дай-ка, - думаю, - уважу старика, попрошу прикурить от его

коптильной фабрики".

Я подошел к артиллеристу и попросил высечь огонька.

Он поглядел на меня, кивнул и с охотой опять полез в карман за

всеми своими приспособлениями. Раздул уголек и протянул мне. Я

наставил папиросу, но тут же повалился на старика, и мы с ним крепко

стукнулись лбами.

"Фрррр!.." - заверещал кондукторский свисток. Дернулся вагон,

лязгнули буфера, и над самым моим ухом рявкнул гудок паровоза.

Тьфу, я даже вздрогнул от неожиданности. Вот медная глотка!

Паровоз подошел вплотную к железному вагону, и нас обдало теплом.

Все поежились, вдруг почувствовав холодок раннего утра, и потянулись к

паровозному котлу, как к печке.

Но тут из трубы паровоза со свистом полетели искры. Мы

шарахнулись, отмахиваясь от них, как от злых комаров.

- Эгей!.. - закричали железнодорожники машинисту. - Прикрой

сифон-то, не сифонь! Здесь ящики, снаряды!

Искры перестали сыпаться. Машинист выглянул из будки и,

разминаясь, сошел на перрон. Я увидел плотного пожилого человека в

фуражке с серебряными галунами, в форменной черной тужурке, при часах.

Цепочка от часов у него висела через всю грудь.

- Ну как, отправляемся? - крикнул машинист, подходя к нам. -

Разрешение есть. - И он помахал в воздухе зеленой бумажкой.

- Повремени, Федор Федорович, - ответили ему из вагона. - Не за

нами дело - командира дожидаемся.

- Командира, командира... - проворчал машинист, оглядываясь на

дверь вокзала. - Семеро одного не ждут. А нас тут побольше, чем

семеро...

Я, свесившись с борта, осматривал наш паровоз. Хорошая машина...

Щегольские красные колеса с белым кантиком по ободу, дышла блестят,

все сверкает... На зеленой будке виднелась литера "Н" и номер "333".

Пассажирскую машину отрядили в бой - молодцы железнодорожники! Этот

паровоз уже повезет так повезет!

Тут мне показалось, что за паровозом два тендера.

- Это для чего же, - спросил я проходившего мимо кондуктора, -

тендер и еще тендер?

Кондуктор вынул свисток изо рта.

- Это вагон идет за тендером, - сказал он, - стальной вагон под

зелень выкрашен. Ваши же пулеметчики там едут, с пулеметами.

Бронированный вагон? Вот оно как! Так у нас же целый боевой поезд

составился! Это надо поглядеть...

Я перемахнул через борт, но только разбежался, как меня кто-то

окликнул по фамилии. В дверях вокзала стоял человек в сером

полуштатском френче, с коробкой маузера на боку. Гляжу - это помощник

начальника нашей проскуровской милиции Богуш!

Вот гость еще... Что ему тут надо?

Богуш сразу полез в орудийный вагон. Я поднялся за ним.

- Все ко мне! - крикнул Богуш, перелезая через борт.

Пока ребята собирались, он мельком взглянул на пушку и на штабеля

уложенных ящиков.

- Здравствуйте, - сказал он, когда все подошли и остановились

перед ним. - Будете исполнять мои приказания. Распоряжением штаба я

назначен командовать этим... - Он оглянулся на паровоз, на задний

вагон, усмехнулся и закончил иронически: - Этим сборным составом.

"Что, - думаю, - такое? Да как же он берется? Ведь тут

артиллерия..." И вдруг я вспомнил, что Богуш артиллерист. Говорили

даже, что он из бывших офицеров, не то штабс-капитан, не то капитан.

Значит, артиллерист опытный. И в службе исправный, это видно по его

милицейской работе: город содержит в порядке, милиционеры круглые

сутки на постах. Что ж, командир неплох! Малость выпивает, но здесь-то

будет не до того.

Богуш, встав по-военному, руки по швам, медленно обвел глазами

всех, кто был в вагоне. Мы подравнялись и тоже стали навытяжку.

- Что ж, тут добровольцы, что ли, партизаны?

- Добровольно идем, - отозвалось несколько голосов.

- А из бригады есть люди?

Я сказал, что есть - в другом вагоне, пулеметчики.

- Сколько пулеметов? - полуобернулся ко мне Богуш.

Ему ответили железнодорожники: пулемет в башне и два по бортам.

- Так, всего три... Хорошо. - Он подумал и опять обратился ко

мне: - А вы кем тут? От политотдела?

- Да нет, - говорю, - в команде. Подрывником назначен.

- Вот как! Ну, это правильно. Подрывник, конечно, понадобится...

Ну-с, а кто тут артиллеристы?

Вышел каменотес с племянником.

- Где служил? В германской участвовал?

- И в японскую служил, и трохи в германскую, - сказал каменотес,

- в тридцать пятом легком артдивизионе.

- В легком? - Богуш усмехнулся в мою сторону и пожал плечами.-

Так это же не легкая, - он кивнул на пушку. - Это шестидюймовая

гаубица!

- Ничего, товарищ командир, управимся, - сказал каменотес и снял

шляпу.

- Каким номером стоял? - снова спросил командир.

- Первым номером. Бомбардир-наводчик.

- Так-с... А этот? - Богуш кивнул на его племянника.

- А он, товарищ командир, хучь першим, хучь другим номером. При

мне стоять будет.

Богуш развеселился. Нащупал сзади борт вагона, сел, болтая

ногами.

- Ну-ну, еще тут кто?

- Я!.. - отозвался вдруг голос снаружи, и через борт перевалился

тяжелый мешок.

Богуш отскочил в сторону и осмотрел свои галифе - не запачкался

ли?

Мешок был в муке, от него шел пар. В вагоне вкусно запахло

печеным хлебом. Все заулыбались.

Потом появился второй мешок, и следом за мешками мы увидели

матроса.

- Ффуу... - тяжело вздохнул он, садясь верхом на борт. Лицо его

было багровое, глаза осоловели от грузной ноши.

Вслед за матросом перебрался в вагон смазчик, весь перепачканный

в муке: плечи, локти и даже брови белые.

- Это что же?.. - сказал Богуш, поглядывая то на матроса, то на

смазчика. - Провиантская команда?

Тут матрос, вдруг сжавшись комком, выпрыгнул на середину вагона

и, лихо заломив бескозырку, отчеканил:

- Черноморской эскадры, миноносца "Заветный", действительной

службы сигнальщик Федорчук!.. С бывшей эскадры, - поправился матрос.

- Почему с бывшей? - спросил Богуш.

- На дно ее пустили - от германца.

- Ах да... - сказал Богуш, кивнув. - Значит, бывший сигнальщик с

бывшего миноносца бывшей эскадры. - Он усмехнулся и сразу повернул

лицо к железнодорожникам: - А вы кто такие? Артиллеристы, пулеметчики?

Те помялись, посмотрели друг на друга.

- Рабочие мы, с пути... Есть и движенцы.

- Так-с... Что-то многовато вас тут, товарищи, набралось. Я вижу

здесь... восемнадцать человек. Незачем столько, гаубицу ведь нам не

запрягать. Ну, двое к правилу, - он показал на конец лафета с ручкой

торчком, - ворочать орудие. Кто станет?

К правилу подскочил матрос и потянул за собой смазчика.

- Так-с. Первый номер, наводчик, у нас есть...

Каменотес при этих словах кашлянул, посмотрел на всех победителем

и расправил усы.

- Первый номер, правильные... - перечислял Богуш. - Так... Теперь

заряжающий. - Богуш остановил взгляд на племяннике каменотеса: -

Заряжающим станет вот этот малый, он поплечистее вас всех.

Парень, как видно не ожидавший такого почета, раскрыл рот и

растерянно замигал глазами. Но дядя тут же вывел его из столбняка -

схватил за руку и поставил куда следует.