Смерть Вазир-Мухтара

приказанию. Он увидел свое лицо сразу в четырех зеркалах. Лицо смотрело на него пристально, как бы забыв о чем-то, лицо, странно сказать, - растерянное. Он кликнул Сашку, но Сашка куда-то запропастился.

6

Аудиенция у шаха. Ферраши облаком со всех сторон. Сарбазы во дворе берут на караул по-русски. На каждый шаг Вазир-Мухтара смотрит двор, и каждый его жест кладется на весы. Англия взвешивается глубиною поклона Вазир-Мухтара, продолжительностью аудиенции, количеством и качеством халатов, качеством золотых сосудов, в которых подается халвиат. У лестницы стоят карлики шаха в пестрых одеждах. И Грибоедов вспомнил слоновьи шаги Ермолова. В 1817 году Ермолов тонко и терпеливо, со вкусом, отвоевал все мелочи этикета и под конец ступил в солдатских сапогах к самому трону его величества и уселся перед ним на стул. Потому что малое расстояние от трона есть власть державы, а сиденье перед ним - главенство. С 1817 года русские, с тяжелой руки Ермолова, избавлены были от мелочей этикета. Мелочи исполняли с великим удовольствием англичане. Они снимали сапоги, надевали красные чулки и стояли красноногими птицами перед шахом. Но этикет прервался через десять лет после грузной аудиенции Ермолова, когда тысячами кланялись персияне и русские земными поклонами друг другу и так оставались лежать. Теперь он возобновлялся, и теперь снова нужно будет отвоевывать стул и сапоги, потому что стул и сапоги весят много куруров. Кальянчи в древней персидской одежде, с высокой шапкой на голове, держал золотой кальян на жемчужном коврике. Евнухи взглянули на золотую грудь Грибоедова. Треуголка, как портфель, была прижата к боку. Манучехр-хан заглянул ветошными глазками в глаза Грибоедову и нерешительно указал на маленькую комнату. Комната эта была кешик-ханэ - палатка телохранителей. Там стягивали сапоги с послов и облачали их в красные носки. Там, исполняя древний обычай, прикасался персиянин к иностранному мундиру, что означало обыск. Манучехр-хан только заглянул много видевшими старушечьими глазами в глаза Грибоедова. Но тотчас его рука в голубом рукаве приняла свое обычное положение. Вазир-Мухтар смотрел спокойно, с неопределенною сосредоточенностью, как бы мимо глаз евнуха, или сквозь него. Манучехр-хан понял: носки отменяются. Он раздвинул занавес - пердэ - бережно, как священные покровы. Когда, окруженный краснобородой толпой, вошел Грибоедов в залу, где стоял шах, - снова посмотрел Манучехр-хан в глаза Грибоедову. Глаза были узкие, сухие, прищуренные. И, вздохнув, евнух дал знак, и Грибоедов почувствовал за спиною кресла. Мальцов и Аделунг стали за ним. Преклонившись глубоко, но быстро, он опустился в них, как в 1817 году опустился в них впервые перед шахом - Ермолов. Шах-ин-шах - царь царей, падишах - могущий государь, Зилли-Аллах тень Аллаха, Кибле-и-алем - сосредоточие вселенной - стоял в древней одежде на троне. Твердая, стоячая, она была из красного сукна, но красного сукна не было на ней видно: жемчужная сыпь сплошь покрывала ее, и нарывы бриллиантов сидели