Смерть Вазир-Мухтара

лакала? И еще дальше - теплые колени няни, Сашкиной матери, и важное, певучее вразумление: - Ай, Александр Сергеевич, заводач! Нина сидит в Тебризе и мучается. Он виноват, телом виноват. Пусть спасутся все любимые им когда-то: Саша Одоевский, Нина, Фаддей, Катя и - Сашка. Пусть спасутся они, пусть их жизнь будет тихая, незаметная, пусть они спокойно пройдут ее. Потому что, если отмечен кто-нибудь, нет тому покою, и спасаться он должен на особый манер. - Как я человек казенный, - хрипло сказал Сашка. Грибоедов прислушался. - Необразованность, - заявил Сашка. - Спи, чего расходился? Заводач, - сказал Грибоедов. Сашка успокоился. Уже свечу зажгли, и заглянул Мальцов: ему нужен был Грибоедов. - Рази? - спросил тоненько Сашка. - Рази мы уже уезжаем из городу Тегерану?

8

Вечером Грибоедов писал письма: Нине, матери, Саше Одоевскому. Письмо к матери он отложил в сторону. Отложил и письмо к Саше. Саша сидел в сибирском каземате, и нужно было ждать случая - годы. Потом он принялся за письмо Паскевичу:

"Почтеннейший мой покровитель, граф Иван Федорович.

Как вы могли хотя одну минуту подумать, что я упускаю из виду мою должность и не даю вам знать о моих действиях... Я всякую мелочь, касательно моих дел, довожу до вашего сведения, и по очень простой причине, что у меня нет других дел, кроме тех, которые до вас касаются... Вот вам депеша Булгарина об вас, можете себе представить, как это меня радует: "... Это суворовские замашки... Герой нынешней войны, наш Ахилл Паскевич Эриванский. Честь ему и слава. Вот уже с 1827 он гремит победами". - А я прибавлю, с 1826. Впрочем, посылаю вам листочек в оригинале. Я для того списал, что рука его нечеткая... " И писал, и писал, и писал. Потом остановился вдруг и приписал: "Главное".

Подчеркнул и разом: "Благодетель мой бесценный. Теперь без дальних предисловий просто бросаюсь к вам в ноги, и если бы с вами был вместе, сделал бы это и осыпал бы руки ваши слезами... Помогите, выручите несчастного Александра Одоевского... У престола бога нет Дибичей и Чернышевых... "

9

Сашка проболел неделю. Его избили действительно довольно сильно. Все эти дни Грибоедов заходил к нему и подолгу сидел. Мало-помалу Сашка рассказал в чем дело, и дело было не так просто. Здесь была не только необразованность. Сашка, будучи казенным человеком, гулял по базару. Он не интересовался никаким товаром и ничего не хотел купить, но приценивался ко всему. Так он ущупал рукою кусок какой-то ткани и поднял его с прилавка, чтобы посмотреть на свет, для наблюдения. Может быть, он отошел шага на два с куском, так как у самой лавочки было темновато. Он не собирался не то что стащить этот кусок, но даже и купить его. Просто в рядах на Москве все барыни делали так же, самого тонкого образования. По персиянской серости торговец закричал. Что он кричал, Сашка не понял, но понял одно: торговец ругма-ругается. Сашка двинулся к лавочке - положить кусок настоящей материи и обругать лавочника. Тут разные шарабарщики закричали, и особенно много