Дыхание Голгофы

- А так. Вы, мадам, беременны своей фантазией. А этот парень по имени Аганес мне знаком. И ни в какой школе он с тобой не учился. Он таксист. Он подвозил меня однажды, когда я возвращался из Афгана. Он меня забыл. Но я-то помню тот незабываемый день. В деталях.

- Сколько уж лет прошло, - вздыхает Анюта. – Дура я. Чего только не нафантазируешь от отчаяния. И что же теперь? Ты меня бросишь?

- И не подумаю. Это ты правильно сделала, что щелкнула меня вчера по носу. Подробности минувшей ночи опущу. В любви признаваться не буду. У меня теперь принцип – никогда и никого не поощрять этими словами. Скажу тебе так – ты очень дорога мне…

И я положил трубку.

А следующей ночью, когда я накрепко закупорил стресс редким по качеству сном, срывают меня с постели пронзительные, как межгород, звонки телефона. А в трубке «его величество» тесть. Он пьяный в хлам, едва ворочает языком. Впрочем, на втором плане и вовсе бурелом из голосов, звуков музыки, каких-то выкриков и матерщины.

- Гаврюш, я тут с такими людьми. Тащусь, - пьяно потягивая слова орет тесть. – Я, кажется, нашел ход к нему… Ну, к этому… отгадай, мать твою?

- К кому? - ни черта не понимаю я. – Когда тебя вот так нагло вынимают из теплого сна, мир становится по фигу. – Проспитесь, потом, Сергей Сергеевич.

- Не клади трубку, босяк. Это нужно не мне, а тебе. Должен же кто-то думать о тебе. Ну к хрену этому, которому нужно что-то дать… прежде чем взять. Тебе что еще надо разжевать? Я звоню из общественного места, врубился?

«Так, кажется тесть шифруется. Определенно. Крыша поехала, - подумал я. Не хватало только явок и паролей, конспиратор».

- Сергей Сергеевич, давайте завтра на свежую голову шифроваться будем. Как там Эльвира? Она с вами?

- Эльвиру я послал. У меня сейчас Земфира, – гогочет тесть. – Ты меня не отвлекай от главного направления. Стань по стойке «смирно» и слушай. Я старший по званию.

- Второй час, какая стойка, - взмолился я.

- Встал, ну вот и добре. Теперь даю наводку. То есть, обозначаю прицел. Ты, как великий маг и волшебник, должен совершить чудо… У матери этого пупа, ну ты понимаешь о ком я, то ли с позвоночником, то ли с унитазом большие проблемы. Рубишь?

- Пока смутно. У какой матери? Какого пупа, ни черта не понял. И причем тут унитаз?

- Какой унитаз? Ты че, доктор?! Таз –это откуда ноги растут. Еще раз для тупых. – Тесть тут сделал паузу, с кем-то там перебросился матерным словцом и запыхтел в трубку. – Эт я не тебе… Ну, мать твою, я набрался… Довела меня Земфира до цугундера. Ну так, даю наводку еще раз. Для тупых. Мать у этого босяка, ну, главного пупа лежит лежнем уже с полгода. Собака ее напугала и ноги отнялись. Ежели подпишешься и поднимешь ее, пупу этому твою проблему решить, как два пальца об асфальт. В общем, я  нужному человечку поведал о твоих магических руках. Теперь рубишь?

- Смутно. Но что кроме меня никого нет? Пусть везет ее в столицу. У него власть, связи - дошло, наконец, до меня.

- Да возили, думаешь, ты один такой умник. И в Питер твой и в Москву. Все за голову берутся, смотрят, светят, а как лежала так и лежит. Во какая штука.

- Ну я не Бог… Давайте по трезвой обсудим, Сергей Сергеевич. Спать хочется. Потом как-нибудь.

- Ну, ты даешь, доктор. Когда потом?! Я аж протрезвел от твоей глупости. Я тут всех убеждаю, что ты маг, чародей, а ты в кусты. Ты понял - все твои проблемы решатся. В общем, я наколку с твоего позволения, дал. Жди гостя.

Щелчок и короткие гудки.

От разговора с тестем – сумятица в голове, а за ней бессонница. Уснул я под утро – все пережевывал этот пьяный тестев десерт. Оно понятно, у главы администрации лежит мать. Отнялись ноги. Доктора и, надо полагать, со званиями и именем бьются, да все бестолку. Конечно, не зная диагноза ввязываться в авантюру – это подорвать авторитет, и чего хуже - потерять собственную клиентуру. Значит отказать сразу с колес. Но осматривать-то все равно придется. Раз тесть «наколку» дал.

Утром следующего дня раздается звонок.

- Здравствуйте. Вы Гавриил Алексеевич Апраксин?

- Так точно. Здравствуйте.

- Я Соболев Антон Евсеевич, заместитель главы администрации по социальным вопросам. Вы доктор?

- Ну где-то да, - ответил я. Конечно, я предполагал, о чем пойдет речь, но не думал, что так быстро.

- То, что рассказал ваш родственник – это правда? У вас есть какая-то особая методика лечения больных с поражением опорно-двигательного аппарата.

- Вообще-то я массажист, но в практике бывали разные случаи.

- И очень тяжелые? – насторожился этот Соболев.

- Бывали и очень тяжелые, - искренне ответил я. (И это была правда). Поднимал. Не жалуются.

- Знаете, доктор, тут совершенно уникальный случай. Обследование на самом высоком уровне, при новейшей диагностической аппаратуре, плюс консультации высоких специалистов, профессура, а результата нет.

- Я немножко в курсе. Вы хотели, чтобы я осмотрел? – тут возникла немыслимо-длинная пауза, и я почувствовал на том конце провода сомнение.