Дыхание Голгофы

- Ну что вы такое говорите? Креста на ней, что ли, нет?..

- Сердце жмет, Гаврюш, чего-то, - вздыхает тесть, а в глазах тоска колом. – Мне всего-то шестьдесят два. Ну, какой я старик?

- Может корвалольчику?  - предлагаю я скорее, чтобы сменить тему.

- Лучше уж рюмашку коньяку… Чего-то Пахомыча-Стаканыча нет?

- Наверное, не его смена, - говорю я и иду в дом за коньяком.

Теперь я на своей даче гость частый. Пахомыч помог мне обустроить стоянку под авто. Привез на своей тележке бросового щебня – остатки от ремонта главной дороги. Утрамбовали в четыре руки… Как-то я лихо заруливаю к себе на площадку, а Пахомыч уж тут как тут. Навалился всем корпусом на свою палочку-стукалочку, хитро поблескивая глазками, заявляет:

- Уважь, Гавриил Алексеевич. Купи у меня велосипед. Я понимаю, он тебе сейчас не к надобности, но все равно уважь.

- Да что случилось? – ни хрена не понимаю я. Шутит что ли сторож?

- Хоть у тебя и транспорт серьезный, а велосипед - вещь нужная. Вот захочешь полюбоваться природой и каждая тропка твоя. Особенно у озерка.

- Не хитрите, Кондратий Пахомович? Что нужно? Денег? Я вам и так дам.

- А так неинтересно. Я тебе вещь предлагаю. Хороший велосипед. Марки ХВЗ в очень-таки душевном состоянии. ХВЗ - чуешь?!

- Нет, не чую.

Определенно, хитрит сторож.

- Известная марка, при прошлом режиме еще изготовлена. А переводится «хрен вам засранцам», то есть, летит быстрее ветра. Тут сторож серьезнеет. – А если честно, деньги нужны. Внучку замуж отдаем.

- Сколько? – улыбаюсь я. – Убедили.

Пахомыч называет сумму, я добавляю сверху и без возражений – это мой вклад в копилку молодой семьи. Спрашиваю, когда Пахомыч подкатывает  мне этот ХВЗ.

- А как же теперь вы?

- А у меня еще один есть. Попроще. Тут как-то бродяга выменял у меня на литруху самогона. Взял так, на всякий случай. И вот он случай.

- Ну, вы хитрец. Вообще-то у меня в детстве был такой велосипед, на двоих с братом. Харьковский завод – фирма! Радости было…

В тот же день я опробовал велосипед. Увечная нога, конечно, давала о себе знать, но я подумал, для тренировки - в самый раз. Погонял по окрестностям с ветерком и, конечно, к озерку. Старик оказался прав – давно забытое удовольствие подняло настроение, как бы слегка отодвинуло мрачное настоящее. Так что вернулся я к себе, без преувеличения посвежевший. А Пахомыч тут как тут.

- Ну, что я говорил. Второе дыхание, да?

- Эт точно, второе…

- Ну а за то, что ты меня поддержал в такую минуту я тебе еще и парочку крольчат подброшу. Для развода.

- Это, конечно, широко, Кондратий Пахомыч, только мне такое хозяйство ни к чему, - категорически отказался я.

- Так я и знал, что ты начнешь брыкаться. А зря. Давай попробуем. Мясо кролика – диетический продукт. И потом, тут рядом один хозяин разорился, залез в какую-то аферу - с молотка свое подворье двинул. А там у него целая кроличья ферма. Вот я и прикупил. И не жалею. Пару клеток для начала я тебе поставлю. И сам буду следить за выводком. Как за своими. Твое дело потреблять продукт, - уговаривал Пахомыч. - Ну так как  - по рукам?

Я заколебался. Еще кролов мне не хватало. Но он подал мне свою  лапищу. Настаивал:

 - Кормеж, уборка – не твоя забота. Ну, какую копейку, эт да. На расходы. Время сейчас, сам знаешь, какое.

И я пожал ему руку.

- Ну, раз вы так считаете. Надеюсь, что украдут, - неудачно пошутил я.

- Типун тебе на язык, - обиделся старик.

… В следующий наш приезд с Анютой мы обнаружили впритык к баньке деревянную с металлической крольчатницей избушку. На нас смотрели прехорошенькие мордашки.

А в середине октября, когда мало-по-малу тускнеет золото осени и от озерца колюче потягивает илистой влагой, я впервые затапливаю камин. Ночи падают тяжелые от темноты, хотя небосвод звездный, близкий - рукой подать. Уже третью неделю я приезжаю на выходные один, без Ани. Она опять пропала, телефон молчит. На этот раз я уже ее не ищу, просто мучительно держу удар. С клиентами как-то само собой вышла небольшая пауза – я называю это «пересменкой», просто мои постоянные в массе своей «отпроцедурились», а новые только  поспевают. В один из таких выходных, под вечер, я сижу на порожках дома, отдыхаю и вдруг слышу в глубине сада у дороги шум легковушки. Затем шлепок двери и появляется моя Анюта. Она с прической, в модном блейзере и слегка подшофе.  Весела.

- Привет, Апраксин, - подает она мне руку и видок у нее официальный. Я пожимаю ее пальчики – черт возьми, никогда ее не видел такой. Очень красивой, какой-то новой и… чужой.

- По-моему, ты подшофе, - едва  произношу я.

- У меня веские основания, Апраксин.