Дыхание Голгофы

- Но обещал вернуться…

- Как там у вас дела? – спросила у меня Фрося, выражением лица все еще пребывая в теме статьи:

- Все так же. Ничего хорошего.

- Самое жуткое, что мы ничем вам не можем помочь. А одного сочувствия мало, - произнесла Ефросинья Карловна, унося от меня взгляд в сторону. – Кто мог подумать на заре нашей кампании, что будет такой печальный финал. Наверное, это тот случай, когда ожидаемая победа не в лавровом венке, а в пепле…

Возникла тупая пауза. Разрушил ее своим неожиданным появлением начальник штаба Антипов.

- Гонца с плохой вестью казнили, - вместо приветствия сказал ему Батищев.

- А какие вы бы еще хотели вести? Я, как вам всем известно, подменял нынче в общественной приемной нашего кандидата. И могу вам доложить…

- Ну как начальник штаба ты перед нами отчитываться не обязан, - возразил в шутку Батищев. – Выше тебя только небо.

- Спасибо. Так вот, осмелюсь все-таки вам доложить, что меня народ не больно жалует. Узнают, что его величество Г.А. Апраксин сегодня не принимает, и делают от ворот поворот. Так вот и вызревает «культ личности».

- Браво! – хлопнула в ладоши Фрося.

- Так что, Гавриил Алексеевич, завтра с утреца прошу на свое рабочее место, - улыбнулся мне Антипов. – Сегодня я закончил второй том избранного волеизъявления наших граждан. И по скромным подсчетам, чтобы выполнить все наказы вам, будущий градоначальник, потребуется, как минимум, три срока.

- Эт точно, - подхватил Руслан. – При условии стабильного финансирования проектов Швейцарским банком.

- Не поняла? Чему вы радуетесь, пацаны! – воскликнула Фрося. – Хомуту или тяглу? И вы в своей эйфории точно чего-нибудь накличите. Тьфу на вас. Давайте победим…

- Да самая малость осталась, - сказал я и моя мысль вновь метнулась к Анюте.

… Последний рабочий день в Общественной приемной был похож на одну большую эмоциональную говорильню о будущем города. Прожектерство, кажется, фонтаном било из уст каждого посетителя. Начинаясь, как правило с частности, например, отсутствия нормального освещения в «энском» районе или недостаточного количества общественных туалетов на душу населения, как вдруг предложение разрасталось до уровня «глобала». Я, конечно, слышал о «кремлевских мечтателях» и даже какое-то время имел честь жить с ними, но оказаться в такой роли самому при очевидном бардаке в государстве было выше моих сил. Мне так и хотелось официально заявить очередному фантазеру, что строить воздушные замки при пустой казне, вялом бюджетном финансировании и полной неопределенности курса державы, по крайней мере, нетактично. Поэтому, когда очередной товарищ предложил мне реализовать идею «по созданию на территории субъекта гольф-клуба» я только интеллигентно встряхнул головой, с трудом перекрывая в себе поток ненормативной лексики. Но тут на проводе возник Батищев.

- Старик, звонил завотделением. Тебя ждут на беседу.

- А что случилось? – мне показалось, что Руслан чего-то не договаривает.

- Да, вроде, ничего такого. Просто желают поговорить.

Конечно, я сорвался с поста. Прыгнул в машину. «Определенно что-то случилось?! А Батищев знает и врет. Какая еще беседа?» - распалялся я.

На улицах к полудню снег тает. На дорогах, под колесами мерзко курлычет грязная жижица. А может это реагируют мои нервы? Определенно, в другое время мне бы было на это наплевать.

… Дверь в покои была заперта. А вокруг пусто. Я отчаянно забарабанил, и на пороге возникла все та же туповатая тетка в застиранном халате. Только сейчас ее лицо выражало искреннее сочувствие, а в глазах стояла мука.

- Проходи, миленький, там уже и твоя родня у доктора.

«Какая еще родня», - подумал я вскользь. Нет, я совершенно не был готов, что встречу сейчас в кабинете заведующего отделением тещу и тестя.

- Что случилось?! – едва ли не заорал я.

Тут тесть с тещей как-то в унисон с откровенной ненавистью смерили меня взглядом. А теща сказала:

- Явился, здравствуйте, мэр долбаный. Если б не твои выборы, девочка была б здорова и ребенок остался б жив.

- Пожалуйста, успокойтесь, - сказал Аркадий Семенович. Кажется в горячке, вот так с маху, я и не заметил его присутствия.

- Ну он-то причем? Наверное ж хотел, как лучше, - пожалел меня тесть, воротя, однако, в сторону лицо.

- Да что случилось, черт возьми?! – откровенно психанул я.

- Ваша жена порезала себя осколком стекла. Повредила шею, руки, - сказал доктор и взглянул на меня извиняюще. – Как гром среди ясного неба. Перед обедом я заходил к ней. Разговаривал и был немало удивлен. Отвечала на мои вопросы вполне логично. Я тогда подумал – может острая стадия психоза миновала. Она даже на выписку просилась. Я хотел уже вам звонить, коллега, порадовать вас… И вот… Гуляла по коридору. Зашла в процедурный кабинет, попросила таблетку от головной боли. Медсестра открыла шкафчик с лекарствами, а на тумбочке обычная пол-литровая банка стояла с салфетками. Ну и жена ваша схватила ее, швырнула в окно. Медсестра от неожиданности растерялась, а больная подскочила к подоконнику, подобрала осколок стекла и стала себя кромсать. Порезала руки, шею. Чудом не повредила сонную артерию. Санитары подскочили, сделали укол. Раны оказались не глубокие. Но сам факт. Угрозы для жизни нет, а вопросы остаются.