Деснинские просторы (СИ)

- Трудно сказать сразу, Юрий Борисович, - ответил я, не желая кляузничать на незадачливого лектора. - Просто мне было скучно на его лекции…

- На моих лекциях не соскучишься! - буркнул Александр Иванович.

Но Юрий Борисович не слушал его. - Это плохо, что скучно на лекции, - покачал он головой. - Значит не все там ладно…Видимо, придется сходить к вам на занятие, Александр Иванович, да самому все увидеть! А ты, Костя, иди, потом разберемся!

Юрий Борисович оказался достаточно проницательным человеком и все прекрасно понял. На следующий день он пришел к нам в аудиторию и присел в отдалении на свободный стул. Лекция Александра Ивановича закончилась прозаически быстро. Не успел он произнести свои дежурные фразы про «герцога Антихуйского», «глумных, так сказать, фактически, королей» или «смирно, тама, понимаете ли, змеи глумные, сидите!», как Юрий Борисович встал, быстро подошел к кафедре, за которой стоял несостоявшийся лектор и, без обиняков, предложил ему выйти в деканат.

Больше я никогда не видел Александра Ивановича, а на его место пришел новый молодой преподаватель - Михаил Васильевич Александров. Последний был, как бы в резкий контраст своему предшественнику, человеком исключительно эрудированным. Обладая превосходной внешностью интеллигентного, культурного и образованного человека, он поражал своими знаниями и умением интересно подавать материал!

Где-то в одно с ним время на факультет пришел и другой молодой выпускник МГУ - Семен Федорович Блуменау, преподававший у нас в дальнейшем новую и новейшую историю. Александров и Блуменау - это были, вне всякого сомнения, преподаватели «от Бога», настоящие знатоки своего дела! Правда, в отличие от старших преподавателей, они некоторое время вели себя довольно надменно и холодно, видимо, считая, что мы, брянцы - провинциалы, люди грубые, бестолковые. Возможно, так в некоторой степени и было.

Михаил Васильевич первоначально был с нами довольно резок и особенно не церемонился на экзаменах. Однако следует отметить, что он обладал сильным чутьем историка и, если видел, что ты знаешь, любишь историю, был снисходителен и добр. Он любил старательных, мыслящих, серьезных студентов. С презрением относился он к случайным студентам: их он не только строго отчитывал, но и заставлял поработать («чтобы не думали, что история - развлечение!»). Было ясно любому, что если Михаил Васильевич поставил кому-нибудь «неуд», то этому человеку нечего делать на истфаке!

Семен Федорович был значительно сдержаннее. Он, в ту пору рослый и могучий, тоже снисходительно, с некоторым высокомерием смотрел на студентов, порой, даже угрожал «суровой карой на экзамене», но, в сущности, был человеком добродушным и терпимым. Но, тем не менее, некоторые студенты, боявшиеся экзаменов как огня, шли к нему на собеседование с ватными ногами. А С.В. Платонов даже рассматривал мнимые угрозы Семена Федоровича как «кровавый режим Пол Пота»! Впрочем, все это говорилось в шутку, хотя шутникам было совсем не до смеха.

Особенно хотелось бы рассказать о преподавателе отечественной истории Владимире Андреевиче Архипове. Это был удивительный человек! Худенький, невысокого роста, сгорбленный и прихрамывающий, он воспринимался за кафедрой как настоящий гигант мысли, человек исключительно знающий историю России, буквально, пропитанный фактами! Как и Юрий Борисович Колосов, он отличался добродушием, скромностью и очень высокой к себе требовательностью. Владимир Андреевич был настоящим трудовым историком! Все его лекции, несмотря на хрестоматийный характер тематики, отличались свежестью: он всегда старался внести в факты и концепции что-то новое, постоянно «рылся» в архивах и библиотеках, выбирая оттуда интересные источники и недоступные для большинства материалы. В то время, когда уже были видны слабости государственных руководителей, их серьезные политические и экономические ошибки, он позволял себе вполне самостоятельные на этот счет суждения!

Что скрывать, студенты-историки были большими вольнодумцами и часто позволяли себе не совсем вписывающиеся в тогдашнюю политику высказывания. Подтрунивали и над партией, и над правительством и даже…над самим Л.И.Брежневым! Знаменитое брежневское «Г-гам!!!» с причмокиванием было у всех на устах. Но обычно при преподавателях как-то выражаться на этот счет побаивались и стеснялись. А вот при Владимире Андреевиче говорили все, что хотели. Он сам иногда, услышав «Г-гам!» или коверкание русского языка на манер речи Брежнева, усмехался и качал головой.

В лекциях же он смело называл вещи своими именами! Однако делал это серьезно, корректно…Так, критика в адрес ушедших из жизни или действующих политиков основывалась у него на фактах, была ненавязчивой и неоскорбительной.

Владимир Андреевич давно разобрался в происходивших в нашей стране событиях, не питал иллюзий и так же, как все мы, хотел благоприятных перемен. Однако он считал, что в стране возможны положительные перемены без всяких революций, посредством обновления партийных и государственных учреждений за счет прихода к власти компетентных, любящих родину, а не самих себя, людей. Система всеобщего кумовства и взяточничества им отрицалась.

Очень близок был к студентам и молодой тогда преподаватель отечественной истории А.М.Дубровский. Александра Михайловича всегда отличали высокая образованность и особая, несамолюбивая интеллигентность.

Надо сказать, что молодые преподаватели не всегда чувствовали себя уютно в одной аудитории с нами. Это особенно касалось молодых преподавательниц английского языка, философии, педагогики и прочих дисциплин.

Думаю, что нелегко было с нами и А.М.Дубровскому. Однако он, будучи истинным историком, со своей ролью прекрасно справлялся. Он умел сразу же увидеть человека, любящего историю, и случайного попутчика, без труда определял причины неуверенности своих студентов в ответах или их лености, и спокойно, ненавязчиво давал весьма ценные советы. Так, обратив внимание на мою неусидчивость на одной из лекций, он подозвал меня как-то в перерыве к себе и спокойно, без резкостей, разъяснил, что «не всегда бывает интересно, но всегда бывает полезно»! - Терпение, вот главное! - советовал он. - Успехов в жизни и учении добиваются выдержкой, а не суетой!

Учиться выдержке призывал нас и другой молодой преподаватель - Юрий Михайлович Шашков. Он вел у нас занятия по новейшей истории СССР. И его занятия были весьма интересны, продуктивны. Он тоже был терпимым, доброжелательным человеком, избегавшим умелым преподаванием и тактом конфликтов со студентами.

Хотелось бы сказать несколько слов и о другом молодом преподавателе археологии и истории древнего мира - Павле Петровиче Янченко. Это был необычайный оригинал! Англичане назвали бы его «band on the run», поскольку он все делал стремительно, на бегу. Буквально врываясь в аудиторию, он начинал быстро ходить возле кафедры, размахивая руками и громко, с завыванием, произнося фразы. До сих пор не забуду его магическое «Э-э-э-э!». Павел Петрович был человеком спортивного склада. Проходя, порой, по коридору на пути в аудиторию, он буквально таранил на своем пути стены, двери, поражая окружающих своей физической мощью. Его сила, быстрота и энергия заражали аудиторию, приводя не всегда к нужным результатам. Многие студенты, которые плохо учились и поступили в институт только ради диплома, очень боялись Павла Петровича. Хотя, по сути, это был добрый и отзывчивый человек, весьма неравнодушный к качеству знаний своих студентов.

Много у нас было и других прекрасных преподавателей. Однако из историков в памяти особенно ярко остались именно названные. Это они внесли свой неоценимый вклад в становление и развитие исторического факультета, в воспитание и образовавние знающих историков и просто достойных людей.

Не все, увы, видят, сколь трудна и многогранна профессия вузовских преподавателей, ученых. Но именно они стоят в основе современного общественного здания, формируя не только менталитет, но и обеспечивая стойкое нравственное, образовательное здоровье нации!