Деснинские просторы (СИ)

Правление Василия Пантелеевича после случившегося продолжалось недолго: он скончался в начале 40-х годов XIV в., не оставив после себя потомства. Все земли Карачевского княжества перешли в руки Тита Мстиславовича и его потомков. Тит не поехал в Карачев, а отдал город и удел своему старшему сыну Святославу. Его сын Иван получил Звенигород и Елец. Произошел фактический распад Карачевского княжества на уделы. Даже номинально центром княжества теперь стал Козельск, где проживал глава семейства.

Тит Козельский вел активную внешнюю политику, был властным и воинственным правителем. Женив сына Ивана на дочери князя Олега Рязанского Агриппине, он вступил в союз с Рязанским княжеством. В 1364 г. Тит Мстиславович, помогая союзнику, участвовал в битве с татарами под Шишевским лесом, в которой был наголову разбит ордынский полководец Тагай (14). В 1377 г. старший сын князя Тита Святослав женился на Феодоре - дочери великого князя литовского Ольгерда.

К концу правления Тита Мстиславовича Карачевское княжество окончательно развалилось. Наследник Козельска Иван Титович даже не пытался удерживать Звенигородский удел - он вскоре отошел к Московскому княжеству. А сын Ивана от рязанской княжны Юрий, получив в удел Елец, подпал под влияние своего тестя - рязанского князя Олега. В 1395 г. Олег Рязанский вместе со своими союзниками, в числе которых были козельский и елецкий князья, ходили на Литву (15).

В 1401 г. козельский князь ходил вместе с рязанцами на Смоленск, добившись восстановления там власти князя Юрия Святославовича (16). Но уже к началу 1402 г. Юрий Иванович, унаследовавший после смерти отца Козельск, стал служить Москве, а Козельский удел вошел в состав Московского княжества и был отдан «в кормление» князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому. Князь Юрий Козельский в 1408 г. был московским воеводой в Ржеве (17).

Женитьба князя Святослава Титовича на литовской княжне привела к усилению влияния Литвы на Карачевский удел. Теперь литовцы рассматривали всех потомков карачевских князей как своих родичей, обязанных служить Литве. И сын Святослава Титовича Мстислав, и его внук Иван Мстиславович, получивший в удел карачевский городок Хотетов, служили в литовском войске. После смерти Святослава Титовича и его жены Феодоры литовцы потребовали в качестве наследства Карачев.

К тому времени из карачевских князей в живых оставался лишь Михаил Иванович, сын Ивана Мстиславовича (18). Заняв в 1396 году Карачев, литовцы оставили ему лишь Хотетов. Михаил Хотетовский смирился с потерей родового гнезда и еще некоторое время служил в войске великого князя Литовского. Однако когда литовцы стали притеснять русских и насильственно навязывать им католичество, последний карачевский князь ушел в 1408 г. с группой знатных русских людей на службу московскому князю. В ответ на это войска великого князя литовского Витовта заняли в том же году все карачевские земли. При этом Карачев был объявлен владением самого Витовта (19).

Так распалось и прекратило свое существование Карачевское княжество, а потомки его князей стали служилой знатью великих московских князей - родоначальниками князей Болховских, Горчаковых, Елецких, Козельских, Мосальских, Перемышльских, Хотетовских (20).

Примечания

1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т. 28, с. 28;

2. Труды Орловской ученой архивной комиссии за 1904 и 1905 годы. Карачевский удел. Сборник. Орел. 1906;

3. Повесть временных лет. Т. 1. М.Л. 1950, с. 18;

4. Изборник. М. 1969, с. 48;

5. Труды Тульской археологической экспедиции. Верховские княжества XIII - сер. XVI вв. Тула. 1995, с. 27;

6. ПСРЛ. т. 2, сс. 336-338;

7. Там же;

8. Там же, т. 28, с. 215;

9. Kuczynsky S.M. Ziemie czernihowsko - siewierskie pod rzgdami Litwy. Warszava. 1960;

10. Карамзин Н.М. История государства Российского. тт. IV-VI. Тула. 1990. с. 42; Соловьев С.М. Соч. Кн. 2, т. 3-4. М. 1988, с. 185;

11. ПСРЛ. т. 10, с. 177;

12. Там же; ПСРЛ. т. 30, сс. 101-102; Соловьев С.М. Ук.соч., сс. 238-239;

13. ПСРЛ. т. 15, столбец 422;

14. ПСРЛ. т. 10, с. 233;

15. Труды Тульской археологической экспедиции, сс. 36, 38;

16. ПСРЛ. т. 11-12.сс. 185-186;

17. Труды Тульской археологической экспедиции, сс. 38, 39;

18. Труды Орловской ученой архивной комиссии.

19. Труды Тульской археологической экспедиции. с.39;

20. Труды Орловской ученой архивной комиссии.

Журнал «Вопросы истории», № 6, 2004 г.

НАЧАЛО ИСТФАКА ГЛАЗАМИ СТУДЕНТА ПЕРВОГО НАБОРА

Исторический факультет зародился в недрах факультета иностранных языков - самого именитого и укомплектованного наилучшими преподавательскими кадрами.

Известно, сколь низок уровень подготовки школьников по иностранным языкам в нашей стране! Эта «традиция», обусловленная отвратительной программно-методической системой, лишенной практической направленности, увы, сохраняется и по сей день!

Однако качество преподавания иностранных языков в Брянском пединституте резко контрастировало с тем, что подавалось в школе, поэтому поступившие на инъяз вчерашние школьники это сразу же чувствовали и либо испытывали значительные трудности, либо, наоборот, заряжались энергией и с охотой учились.

Так случилось и с нами, поступившими летом 1976 года на впервые созданное историческое отделение факультета иностранных языков. Не преувеличивая, скажу, что на это отделение тогда были приняты довольно эрудированные, начитанные, любившие историю студенты. Всего нас было тогда 50 человек.

В народе бытует такая обывательская мысль, что историки - это непременно люди, хватающие с неба звезды, имеющие интересную, полную развлечений жизнь, не знающие тяжелого труда и, естественно, получающие солидную заработную плату. В погоне за праздной, полной романтики и благополучия жизнью многие молодые люди, поддавшись обывательской молве, устремились на историческое отделение, создав ажиотаж и огромный конкурс.

К чести тогдашней приемной комиссии, на наше отделение поступило немного случайных людей, и в 1981 году историческое отделение окончили более 43 человек. В большинстве своем, наши ребята очень любили историческую науку, к учебе относились серьезно, однако все тяготы исходили в основном, от английского языка.

Дело в том, что факультет иностранных языков первоначально диктовал свою волю, и преподаванию истории уделялось меньше внимания. Большая загруженность филологическими дисциплинами в какой-то мере усложняла процесс обучения. Доходило, порой, до того, что наиболее трудолюбивые, усердные и педантичные студенты, строго выполняя указания преподавателей, не всегда имели время на подготовку к занятиям по историческим дисциплинам.

Не забуду, например, старосту нашего курса В.А.Гикова, который однажды даже прослезился, просидев за учебниками английского языка и не успев подготовиться к практическим занятиям по истории древнего мира.

Мучились таким же образом и ребята, изучавшие в школе немецкий язык: А.Ю.Атапин, Г.Я.Ушеров и другие.

Были же и такие, кто со скептицизмом относились к иностранному языку. Особенно беспечным и беззаботным был С.В.Платонов, который даже насмехался над прилежными товарищами. - Что вы мучаетесь? - говорил он, улыбаясь, Гикову и Ушерову. - Кому ваш английский нужен? Мы же все - невыездные! Лучше бы Брежнева почитали! - И, высунув язык, выпучив глаза, он декламировал переработанную им известную советскую песню

      - Нам Брежнев строить и жить помогает,

      Он нас, как друг, и зовет и ведет!

      И тот, кто с Брежневым вместе шагает,

      Тот никогда и нигде не пропадет!

Примером беззаботности и удали в ту пору в нашем институте являлся еще один студент нашего факультета, но чисто иностранного отделения, Ю.Г.Болтушный. Последнего трудно было отделить от студентов-историков, поскольку он проживал вместе с ними в общежитии, дружил с нами, принимал участие в общих застольях и даже загородных поездках.