Испанский сон

— Ась?

— А зачем тебе отвозить страуса в Мексику?

— Я тебе объяснял; ты забыл?

— Я все помню. Мы спасли его от эвакуационной команды, верно?

— Ну.

— Но почему так далеко, в Мексику? Почему бы не выпустить его прямо здесь?.. смотри, какой пейзаж соответствующий. Эх, страусу раздолье!

— Нужно вернуть его в зоопарк.

— А давай купим зоопарку другого страуса.

— Не нуди, — буркнул Вальд.

Сид надулся и промолчал не менее получаса. Пейзаж за окном конвульсивно подергался и опять сдох.

— Скажи, — спросил Сид наконец, — как ты рассчитываешь доставить страуса назад в Москву?

— Никак не рассчитываю; хотел вот тебя попросить.

— На каком основании? — удивился Сид.

— По дружбе.

— По дружбе, — разочарованно повторил Сид. — Вот оно! Не успели попасть в переделку — начинаются обязательства.

— Но разве тебе не приятно будет ощущать, что ты не только спас жизнь существу, но и возвратил его в привычную среду обитания?

— Еще вопрос, какая среда ему более привычная.

— Привычная среда — это где привык жить, а может быть, даже родился, — возразил Вальд, — но при чем здесь эти рассуждения! Я вижу, что ты просто отговариваешься; тогда прямо и скажи, что лень тебе заскочить за страусом… Жлоб ты, а не друг. Почему не молился сегодня?

— Зачем это я буду молиться на земле?

— С каждой милей, — воскликнул Вальд, — ты становишься все противнее! Ей-Богу, высадил бы тебя, если бы ты не был нужен мне в Мексике как переводчик.

— Но, Вальдемар, — взмолился Сид, — это очень неразумно, везти страуса именно в Мексику! Мало того, что ты сам затеял махинации на границе, ты и меня подбиваешь на то же самое впоследствии, что увеличивает совокупный риск. Я уж молчу про дружбу; но разве это по-деловому?

— Не буду спорить, — сказал Вальд, — меня и самого это угнетает. Но что же делать? Обстоятельства в данном случае сильнее нас.

— Миф, — решительно возразил Сид, — расхожая формула для слабых духом. Мало, очень мало таких обстоятельств, которые на самом деле сильнее человека! Короче: берусь доставить страуса назад при выполнении тобой трех условий.

— Каких?

— Во-первых, не едем мы ни в какую Мексику, а устраиваем страуса на постой прямо здесь, по дороге.

— Предположим; дальше?

— Ты согласен? — обрадовался Сид.

— Я хочу послушать все три твоих условия.

— Во-вторых, тут невдалеке чудное озеро; поскольку мы сэкономим массу времени, то должны обязательно искупаться.

— Ну, а в-третьих?

— В-третьих, — нерешительно сказал Сид, — дашь мне порулить на обратном пути.

Вальд подумал.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Твоя взяла.

Сид просиял.

— Куда едем? — спросил Вальд. — В Страус, что ли?

— Зачем, — сказал Сид, — это далеко… Уж наверно на озере найдется добрый фермер. Почему сразу же не туда?

— Командуй.

— Следующий выход. Потом налево.

— Здесь написано «Правда Или Последствия».

— Да, это городок; нам надо до Слоновьей Горки.

— Странноватое название для города — Правда Или Последствия. Откуда такое?

— А черт его знает.

Вальд выполнил инструкции Сида. Через десять минут перед ним возник один из самых прекрасных ландшафтов, которые он когда-либо видел в натуре.

Так должен был выглядеть рай. Вальд остановил машину и вышел полюбоваться. Гряда дальних гор, полускрытых таинственной дымкой, окружала оазис, оберегая его от автодорог, небоскребов, знойных ветров; ближние склоны, покрытые зеленью, мягко сбегали к воде насыщенного темно-синего цвета. Утес, вздымающийся из глубин, взаправду походил на большого слона, задремавшего посреди озера. Воздух был напоен прохладой и нежным пением птиц; ласковый ветерок обдувал усталые лица путешественников. Неописуемо красивые облака завершали картину этого великолепия и делали ее неповторимой.

— Поистине, — пробормотал Вальд, — творец велик.

— Собственно, это водохранилище, — педантично поправил Сид; — во времена дона Хуана здесь были сплошные камни и ни капли воды.

— Жаль. Я было…

— Я тебя понимаю. Ты где-то прав; говорят, что этак сто миллионов лет назад все это было дном океана. Но — ближе к делу! Конечно, ты будешь настаивать, чтобы мы вначале пристроили страуса.

— Ты угадал.

— А зря. Если бы мы вначале искупались, то выглядели бы гораздо приличнее и внушали больше доверия здешнему люду; да и знакомство на пляже легче свести. Или ты хочешь зайти в первый попавшийся дом и спросить: не приютите ли нашего прелестного малыша Ники?

— Еще не знаю, — сказал Вальд, — это нужно обдумать. Пока что я должен его покормить, — и с этими словами он открыл заднюю дверь «круизёра».

Страус, казалось, только этого и ждал. Видно, за время пути ему здорово осточертело сидеть скрюченным; едва Вальд открыл дверь, как две шершавые ноги, пружинами распрямившись, нанесли ему тяжелый удар в грудь, отчего он потерял равновесие и, взмахнув руками, болезненно сел на асфальт. Тотчас страус выскочил из джипа и стремглав понесся прочь по обочине.

— Быстрей, — заорал Сид, — пока он на дороге!

Вальд опомнился и, превозмогая боль, расторопно вскочил за руль «круизёра». Машина рванула с места вдогонку за беглецом. Страус свернул за угол, но продолжал бежать по асфальту; видимо, живые изгороди, отделяющие здесь обочину от тротуара, казались ему непреодолимым препятствием. Болтающийся на его ноге обрывок веревки нисколько не мешал ему бежать. Впереди зловеще зажегся рубин светофора. Вальд истерически засигналил. Какая-то легковушка с прицепом, уже въехавшая было на перекресток, затормозила и успела пропустить страуса и погоню; к счастью, движение в этих местах было очевидно невелико.

— Как ты думаешь, сколько он сможет так? — тревожно спросил Вальд у Сида.

— Думаю, долго. Ты боишься, что кончится бензин?

— Я боюсь, что он сойдет с трассы. На своих двоих нам его не догнать.

— Это уж точно, — подтвердил Сид. — Я бы не стал и пробовать.

Вальд свирепо покосился на Сида и ничего не сказал. На очередной перекресток, как в кино, выезжал сверкающий, очень красивый, неопределенный по длине грузовик. Вальд ударил по тормозам и зажмурил глаза в ужасе. Страус приостановился и, покрутившись на месте, метнулся назад и налево, к ближайшему просвету в живой изгороди. Пока Вальд со страшным ревом разворачивал «круизёр», Сид успел увидеть, как страус проворно склевывает веревку, зацепившуюся было за куст, и с этой веревкой в клюве исчезает за живой изгородью. Вальд не успел увидеть и этого; остановив машину, он заглушил мотор и рухнул башкой на баранку.

— Не кручинься, — сказал Сид. — Что касается судьбы страуса, остается уповать на лучшее; по такому случаю, если хочешь, я готов вместе с тобой помолиться. Но совесть твоя должна быть спокойна, так как ты честно сделал все что мог.

— Нет, не все! — сказал Вальд. — Нужно его поискать.

— Хорошо, — кротко согласился Сид. — Теперь моя очередь уступить; но надеюсь, мы не будем искать его слишком долго?

— Сколько надо, столько и будем. Пошли.

Они вылезли из машины и миновали живую изгородь. За чистеньким, вымощенным плитами тротуаром тянулся символический глинобитный заборчик в метр высотой. За заборчиком были лужайки. За лужайками на изрядном расстоянии друг от друга располагались похожие друг на друга двухэтажные домики в неоколониальном стиле. К каждому домику от дороги вела неширокая полоса асфальта, заканчивающаяся створкой гаражной двери. Параллельно этой полосе по каждой из лужаек шла дорожка, вымощенная так же, как и тротуар, и заканчивающаяся калиткой в заборчике. Нигде не было видно ни одного человека. Не было также и страуса. Наверняка он перепрыгнул заборчик — для него это не должно было представить труда — и теперь скрывался где-то между домами.

Вальд подошел к ближайшей калитке и позвонил.

— Кто там? — спросил женским голосом вмонтированный в калитку динамик.

— Это мы, — многозначительно сказал Вальд, любимец динамиков, говорящих женскими голосами.