Возвращение «Back»

— А он слышит? — спросил Чарли.

— При чем тут «он слышит?» Конечно, слышит. Надеюсь, вы там не болтали лишнего перед моим пациентом?

— Я нет.

— Вот и хорошо, — с подозрением. — Надеюсь, так оно и есть. Но скажу одно — так она долго не протянет, понимаете, нести на своих плечах весь этот груз. Вы, полагаю, ее родственник? Так имейте в виду — эта ноша для нее непосильна.

— Она не узнавала меня, пока он был здоров, — сказал Чарли.

— Что вполне естественно для ее состояния. У меня уже несколько таких случаев. Последствие бомбардировки. В определенном возрасте, и когда-нибудь вы сами убедитесь, природа включает защитный механизм, вот именно, природа — она милостива, опускает некую ширму, понимаете, ограждает от того, что лучше забыть. А скорее всего, просто отказывает нервная система, отвергает то, что в данный момент не может вместить. Но во время кризиса эта прекрасная спасательная шлюпка летит за борт. Она узнала вас, потому что у нее шок. Из-за состояния мистера Гранта, разумеется. Но мы обязаны найти ей подмогу, иначе все повторится опять.

Чарли не понял ни слова.

— Да, — сказал он и пошел прочь.

— Ну, вот и договорились. Значит, я на вас рассчитываю! — крикнул вдогонку врач. — Простите, а что у вас с правой ногой?

— Ее нет, это протез, — обернулся Чарли.

— Вот как? Впрочем, мне с самого начала показалось.

Глава 20

Он позвонил Нэнс, договорился о встрече и отправился к ней на чай. Его ждало щедрое угощение — жареная рыба и шоколадный пирог из суррогата, которым она где-то умудрилась разжиться.

— Не стоило так беспокоиться, — сказал он.

— Ешь на здоровье. Я же не могла отправить тебя в такую даль и не сказать спасибо.

По правде говоря, она не любила выходные из-за одиночества, и ей хорошо было с ним.

— Там все неважно, — он в подробностях рассказал ей о состоянии мистера Гранта. — И вот тебе раз: сначала она едва ли не затыкает мне рот, чтобы не дай бог я не сказал лишнего, а потом сама заявляет, что он никогда не поправится. Как тебе это? И я выставил себя полным болваном перед этим доктором.

— Несчастная. Это выше ее сил, понимаешь. И зря ты себя мучаешь. Скорее всего, он не расслышал, но это никому не дано знать. Плохо, что он так заболел, Чарли, как же так?

— То-то и оно.

— Думаю, мне следует навестить их, что скажешь? Я могла бы помочь им.

— Ему уже все равно. И, по-моему, он держал твое существование в тайне.

— И прислал тебя ко мне?

— Положим. Но с миссис Грант он держал язык за зубами.

— Так, доедай всю рыбу. Бери, не стесняйся. Я не хочу есть. Честно, у нас на работе замечательная столовая. Как тут понять, насколько он был откровенен с миссис Грант? Знаю только одно: от жены невозможно что-то утаить, поверь мне.

— Верю, — сказал он с полным ртом и не замечая в ее глазах слезы. — У тебя был опыт.

— Как бы там ни было, но, если он не поправится, это так и останется тайной.

— Тухлое это дело, лучше не вмешиваться, не тревожь его, не надо ему в таком состоянии.

— Не понимаю.

— Ехать тебе не стоит, вот и все.

— Да, но как я могу оставить ее одну? С больным отцом на руках? И что делать с Черепахой?

— С кошкой?

— С любимой кошкой.

— Но ты же не век вековать там будешь?

— Нет, но, если делать, то хорошо, или вообще не начинать. Я могла бы ездить туда каждый день. Ах, у тебя чашка совсем пустая! Что же ты молчишь? Сам не попросишь, никто о тебе не позаботится. Сидит тут с пустой чашкой в самом деле.

— Ты уже заботишься обо мне.

— И как ты живешь в той квартире? Тебя хотя бы кормят? Знаю я этих старушенций.

— О, миссис Фрейзер совсем не такая. Кстати. Миссис Грант сказала, что миссис Фрейзер была знакома с твоей матерью.

— Впервые слышу. Значит, решено. Я еду в Редхэм. И посмотрю, чем могу помочь бедной женщине.

— А работа?

— Чья? Моя? Я же говорила, я в ночь. А днем свободна.

Он чувствовал себя необычайно легко. С ней он обретал свободу.

— Ты не такая, как некоторые, — сказал он.

— О чем ты? Конечно, нет. Не все же по ночам работают.

— Я не об этом. Ты отчаянная, сразу рвешься в бой. У меня на работе была девушка, которая даже не могла письмо переписать по-человечески.

— Я помню.

— Да? Виноват. Нет, в самом деле?

— А с кем ты уезжал на выходные, забыл? — рассмеялась она.

— Правильно говоришь!

— Нет, это ты говоришь!

— Но по поводу Редхэма. Как там повернется, когда он тебя увидит, ты не боишься?

— Просто ты мужчина и думаешь только о нем. А мы, женщины, понимаем друг друга. Ты ведь не хочешь, чтобы они остались одни? Понимаешь, у меня перед ними ответственность.

— Вообще-то, она знает, что ты есть.

— Ладно. Давай лучше о стариках. Так вот, я потеряю к себе всякое уважение, если не поеду. Работа — это чепуха, я справлюсь. Могу навещать их хоть каждый день.

— Это благородно, — сдался он наконец. — Они только спасибо скажут. Смотрю, ты пользуешься моей чашкой.

— А что прикажешь? Из двух одна разбита. Они теперь такие дорогие, ужас.

— Даже не представляю, что ты обо мне подумала.

— В самом деле! — рассмеялась она.

— И все-таки? — робко спросил он.

— Будешь много знать — скоро состаришься! Я старалась все забыть. И позабыла.

— Все хорошо, что хорошо кончается.

— Угу. И кто старое помянет, тому глаз вон!

— Она хочет сохранить тебе пособие, — осторожно сказал Чарли.

— У нее щедрое сердце. А ты, смотрю, много обо мне знаешь!

— Простите великодушно. Разумеется, это не моего ума дело.

— Нет, что ты. Забавно это как-то, после такого начала… и тут ты, оказывается, знаешь всю мою жизнь, удивительно.

— Случай. Считай, что мне повезло.

— Выпей еще чаю. Кстати, ты не спросил у них про лишние карточки, помнишь, я говорила?

— Как я мог?!

— Вот что. Я сама попрошу, когда там буду. Мне это проще. К слову, ты не знаешь, как Арт? — спросила она.

— Арт?

— Да, Артур Мидлвич.

— Нет, а при чем тут он?

— Он как-то изменился. Совсем не узнать человека.

— Я ничего не слышал. А что?

— Не волнуйся, тебе не придется ни к кому ходить, это только с папой, — рассмеялась она. — Не бойся ты. Я только спросила, думала, может быть вы по работе видитесь.

— Я — нет. Мы в разных местах. Он в СЭГС, Артур. Значительное лицо.

— Мне пришла одна мысль…

— Да?

— Думаю, у него проблемы. Он стал совсем другим. Кажется, я догадываюсь, хотя даже не знаю, кем он работает. Не удивлюсь, если ты у Мидзов тоже большой человек.

— Я? Обыкновенный чиновник.

— А почему эта дама по телефону назвала тебя управляющим?

— А, это наша мисс Уиндл.

— Какая же у тебя работа?

— Она правильно сказала.

— Ну вот видишь. Надо научиться уважать себя. Например, Арт считал бы за честь работать в твоей компании, даже на более низкой должности.

— Да Бога ради, только не за одним столом, и в разных комнатах.

— Ты не справедлив к этому парню, и к себе.

Они поговорили еще. И не желая злоупотреблять ее гостеприимством, он через некоторое время ушел. Оставшись одна, она думала о том, что он ни словом не обмолвился о следующей встрече. Разумеется, самой предлагать ей не пристало.

Глава 21

В течение последующих трех недель он трижды наведывался к мисс Витмор, трижды стучал в дверь чудным молотком-дельфином. И ни разу не застал ее дома. Наконец, сообразил, что она, должно быть, каждый Божий день ездит в Редхэм. И в ближайшее воскресение отправился туда сам.

Он поднялся на крыльцо и постучал. Она отозвалась так, словно была в этом доме хозяйкой.

— Привет, дорогой, — сказала она. — Заходи. Папа все тот же. Здесь Арт, — шепотом добавила она.

— О? — сказал он.

— У него плохие новости. Потерял работу, — все еще шепотом. — Его уволили. Бедный Арт, как жалко его. Он приехал просить отца замолвить за него словечко. Он не знал, понимаешь? Сейчас с ним мать.