Держава (том второй)

— В японской армии, ваше величество, есть немало людей, прекрасно осведомлённых о России. Теперь известно, что начальник разведки 1‑й армии барона Куроки, прожил в России семь лет. А начальник штаба маршала Ивао Оямы, генерал Кадома, долгое время жил в Амурской области.

— Да, это так, — грустно подтвердил военный министр. — Его даже считают автором плана войны с Россией. Среди сослуживцев он получил прозвище «генерал–топор» за мнение, что в политике, как и в битве, острый топор надёжнее тупого ножа.

— Серьёзного внимания, ваше величество, заслуживает то обстоятельство, что японское посольство, после начала войны и разрыва дипломатических отношений, обосновалось в Стокгольме. Есть основания полагать, что это сделано с той целью, дабы удобнее было следить за происходящим в России. Два последних года пост японского военного атташе в России занимал полковник Акаши. В феврале этого года руководство Польской социалистической партии, с аббревиатурой ППС, выпустило воззвание, осуждающее политику России на Дальнем Востоке, и с пожеланием военной победы Японии. Лидеры ППС видят в поражении России благоприятную возможность выхода Польши из её состава, и во имя этого готовы сотрудничать хоть с Акаши, хоть с эсерами, хоть, извините, с чёртом. В марте член Центрального революционного комитета, некто, Иодко представил план восстания Акаши. В плане предусматривается распространение революционных изданий среди военнослужащих поляков русской армии, разрушение мостов и железнодорожного полотна на линии транссибирской магистрали. И, как донёс мне наш агент Ратаев, в Токио направился для ведения переговоров один из лидеров ППС Пилсудский. Это, ваше величество, опасный прецедент развития, в будущем, борьбы России на два фронта. Не только с внешним врагом, но и с внутренним. Вновь начались политические убийства.

— Вы о покушении на финляндского генерал–губернатора Бобрикова, — поднялся государь и следом — присутствующие на приёме. — Николай Иванович был патриот России и шесть с лишним лет укреплял влияние Российской империи в Финляндском княжестве. Как горько терять такого человека. Почтим его память минутой молчания… Я решил назначить в Финляндию генерал–губернатором князя Оболенского Ивана Михайловича. Харьковского губернатора.

— Как вы помните, ваше величество, на него летом 1902 года тоже покушались. Но исполнитель, некий Кочура, промахнулся, и лишь легко ранил князя. А стрелявшему в здании финляндского Сената Евгению Шауману, сыну сенатора, удалось смертельно ранить Николая Ивановича. Внутренние враги поднимают голову, ваше величество, — вздохнул Плеве.

— Что касаемо врагов внутренних, то я полностью полагаюсь на вас, Вячеслав Константинович, — благожелательно окинул взглядом дородную фигуру министра, затянутую в чёрный сюртук и белоснежную манишку с галстуком–бабочкой.

— Благодарю вас, ваше величество, пригладил густые, седые усы Плеве и победно глянул на уныло сидящего военного министра.

____________________________________________

Полковник Яблочкин пригласил на совещание офицеров своего полка.

— Господа, — торжественно начал он. — Хочу довести до вашего сведения, что нашим подпоручикам высочайше жалованы чины поручиков, — поднявшись, под аплодисменты офицеров полка, пожал руки покрасневшим от неожиданного известия Зерендорфу и Рубанову. — Как вам известно, — перешёл к повседневным делам, — на место генерала Засулича, вернувшегося в свой 2‑й Сибирский корпус, командующим Восточным отрядом назначен генерал–лейтенант граф Келлер. Вчера он проводил совещание командиров дивизий и полков, где сообщил, что неудача под Вафаньгоу не поколебала наступательных тенденций наместника, и он сделал запрос Куропаткину, не признаёт ли он возможность дать бой генералу Куроки, 1‑я армия коего, нависла в горах над левым флангом русской армии. То есть, непосредственно над нами. Расположение сторон сейчас таково: армия Куроки, двумя группами, находится у Айянамыня, язык сломаешь, пока выговоришь, и у Фынхуанчена. 2‑я японская армия генерала Ноги осаждает Порт—Артур. 3‑я японская армия после Вафаньгоу продвинулась вперёд до Сеньючена. 4‑я армия Нодзу стоит у Сюяня. Наш Восточный отряд занял Феншулийский, Модулинский и Тхазелинский перевалы, и занимает позиции напротив 1‑й японской армии. Против Нодзу находится отряд генерала Левестама. Против Оку — корпус Штакельберга. Связью между войсками Левестама и Штакельберга, служит отряд генерала Мищенко, который наблюдает перевал Уйдалин и Чапанлин.

«Вот где Глеб врагов в капусту рубит, вернее, в гаолян, — мысленно хмыкнул Аким.

— В резерве 4‑й корпус Зарубаева, — продолжал доклад полковник. — Сибирская казачья дивизия генерала Самсонова ведёт разведку на фронте корпуса Штакельберга, а отряд генерала Ренненкампфа прикрывает наш левый фланг. Таким образом, Маньчжурская армия занимает линию в 200 вёрст.

— Эта, так называемая «кордонная система» ведения боевых действий давно раскритикована военной наукой, — поднялся со своего места Зерендорф. — Извините, Владимир Александрович, но нам об этом ещё в Павловском училище втолковывали, — покраснел от своей смелости погуще, чем при известии о присвоении чина поручика. — Рубанов подтвердит, — сконфуженно сел на место.

— Подтверждаю, — разрядил обстановку Аким. — Будущий генерал Зерендорф дело говорит.

— Господа, да об этом всем известно, но генерал–адъютант Куропаткин определяет свои действия в зависимости от операций японцев, и готов отразить их в любом месте, — постучал пальцем по карте Яблочкин.

— Но может, адмирал Алексеев всё–таки уговорит Куропаткина дать бой, — взял слово Зозулевский. — Ведь мы получили уже три поражения, пора и побеждать.

— А чтоб побеждать, — прекратил демагогию полковник, — вам, господа офицеры, приказываю и настоятельно рекомендую целеустремлённей заниматься с прибывшим пополнением, и нацеливать на это старослужащих солдат и унтер–офицерские кадры, — с металлом в голосе произнёс он.

— Владимир Александрович, разрешите обратиться с просьбой.

— Обращайтесь, господин поручик, — порадовал сердце Рубанова, приятно звучащим новым чином, полковник.

— В соседнем 12‑м полку служит нижний чин из моей деревни Рубановки. Так совпало, что здесь двое солдат–земляков. Вместе они и воевать храбрее станут. Нельзя ли перевести рядового в наш полк?

— Фамилия?

— Дришенко Артём. Да буква «ш» там, с улыбкой упрекнул развеселившихся офицеров.

— С такой фамилией, это будет храбрый боец, — вытер выступившие от смеха слёзы Яблочкин, подумав, что иногда, дабы расслабиться и подбодрить личный состав, следует использовать даже малоумный повод. — Посодействую вашей просьбе, поручик, — благосклонно кивнул офицеру.

«Смех благоприятно действует на исполнение желаний и просьб, — засыпая ночью, подумал Аким.

А во сне кружил в вальсе Натали… Сначала шёл длинным коридором с белым мрамором стен. Затем поднялся по широкой белой лестнице вверх и встретил её. И тут же услышал музыку… И любовался женской фигурой в белоснежном платье… Она была в полумаске. Но глаза… С чем можно сравнить её глаза? Лишь с осенью… С нежностью жёлтой розы… Словом — с безысходной тоской безответной любви… И он кружил её в вальсе… В огромном беломраморном зале. И шлейф длинного платья кружился вместе с ней. И жёлтая роза разлуки в высокой чёрной причёске. И руки в белых перчатках касались золота погон на белом его мундире. Всё быстрее кружилась белизна стен и жёлтая роза разлуки… И эти глаза… И звуки вальса… И вдруг пошёл снег… И со снежинками, тихо падали жёлтые листья… И головокружение вальса… Среди белых снежинок и жёлтых листьев… Зима и осень! Холод и уходящая нежность тепла! И белые руки на золоте погон. И жёлтые глаза сквозь белую маску… И полёт снежинок… И медленно падающие жёлтые листья… И звуки вальса…

И ЛЮБОВЬ…

И РАЗЛУКА…

Он не знал, что Натали в эту ночь, находилась почти рядом.