Золотые поля

— Доктор Фриц, вы были к нам очень добры, — начал он, чувствуя, как дрожит голос, но исполнившись решимости достойно вынести все, что выпадет на его долю.

— Пожалуйста, не нужно об этом. — Фриц сжал плечо Неда.

Лучше бы он этого не делал. От мягкого прикосновения в душе юноши поднялась целая буря чувств, а ему надо было сохранять сдержанность и оставаться сильным.

— Как насчет ближайших родственников? Кто-нибудь?..

— У нас никого нет, — прервал его Нед.

Все неловко задвигались. Управляющий отеля задумчиво запустил руку в бороду, а Фрейзер зашагал по комнате.

— Никого? — не веря своим ушам, повторил Фриц. — У ваших мамы и папы не осталось никого в живых, ни родителей, ни братьев и сестер?

— Они оба единственные дети в семье, а наши бабушки и дедушки уже умерли, — покачал головой Нед.

Четверо мужчин не знали, что сказать.

— Не стоит беспокоиться об этом сейчас, мистер Синклер, — произнес Ханниган, первым приходя в себя. — Прежде всего, надо позаботиться о вашей доброй матушке и сделать все необходимое. Я немедленно свяжусь с клубом эмигрантов.

— Благодарю вас, — отозвался Нед. — Гм… Можно мне заглянуть к маме, доктор Фриц?

— Разумеется. Она спит, но все равно входи. — С этими словами доктор жестом пригласил Неда зайти.

При этом движении Неда присутствующие, словно по команде, вышли из оцепенелого состояния. Все, включая доктора, пообещали заглянуть позже.

— Мистер Фрейзер! — позвал Нед, когда четверо мужчин покинули номер. — Можно вас на два слова?

— Разумеется, — сразу согласился Фрейзер, хотя было видно, что ему до крайности неловко. — Нед, я не знаю, что сказать. Твой отец уцелел на полях сражений, а тут вот…

— Не надо ничего говорить, — отклонил соболезнование Нед, поражаясь собственному самообладанию. — Я и сам еще не до конца осознал, что это произошло на самом деле. Мне все время кажется, произошла ужасная ошибка. Сейчас распахнется дверь, войдет отец и подхватит маму на руки. Мы так долго ждали этой встречи… — Нед прокашлялся и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Ради матери и Беллы надо оставаться сильным. — Мистер Фрейзер, я хотел бы поговорить с вами о деньгах.

Тот отступил и сказал:

— Нед, прости, но больше я ничего не могу вам дать.

— Я не прошу денег в долг, мистер Фрейзер. — Синклер ожидал этого. — Я хотел бы узнать, в курсе ли вы финансового положения отца? — (Тут Нед нахмурился.) — Послушайте, в каком смысле вы сказали, что больше не можете нам ничего дать?

— Я дал вашему отцу в долг все, что у меня было. — Фрейзер, явно смущенный, провел рукой по волосам. — Видите ли, его первый участок оказался чистой воды провалом, но он не хотел отступать, особенно после того, как мне в первый раз повезло. Пока я не вернусь в Англию и не получу кое-какие доходы за прошлый год, у меня у самого не будет ни гроша.

— Вы хотите сказать, что отец ничего не заработал? — Нед чувствовал, как по всем его членам разливается паника.

— Он наделал долгов. И это все. Но, Нед, я не требую эти деньги обратно. Не сейчас. Ваш отец всегда думал, что удача за углом, что успех вот-вот придет. По правде сказать, я разделял его мнение. Никто не мог предвидеть, что произойдет такое. — Фрейзер вздохнул. — Ему не повезло.

Сорвав пиджак, Нед швырнул его на спинку стула. У него перехватило дыхание, он распустил галстук и расслабил тесный воротничок.

— У матери ничего нет, мистер Фрейзер. Отец забрал все сбережения. Все, что у нас есть… было, — поправился он, — так это его перспективы.

— Может быть, в Англии вы могли бы… — В лице Фрейзера как в зеркале отразилась беспомощность Неда.

— У нас в Англии нет никого. И ничего. — Нед заскрипел зубами. — Война всех превратила в нищих. Это был наш единственный шанс начать новую жизнь.

— Мне очень жаль. Может, тебе сейчас лучше посидеть с матерью? А я пойду скажу, чтобы привели сестру. Мне кажется, вам нужно время, чтобы прийти в себя. — Он чуть заметно попятился к двери. — Мы скоро опять поговорим.

Нед кивнул. Ему очень хотелось свалить вину за случившееся на друга отца, он был уверен в том, что мать именно так и поступит, но понимал, что Фрейзер ни в чем не виноват.

— Я еще загляну, — пробормотал тот.

Испытываемое им облегчение, казалось, можно было пощупать.

4

Прошло три дня. Люди приходили и уходили со своими соболезнованиями и извинениями, но Нед был как в тумане и едва их замечал. Он сосредоточился на том, чтобы держать себя в руках и занимать Беллу. Несмотря на все его усилия, она волновалась из-за внезапного заболевания матери, продолжающегося отсутствия отца и общего уныния, сопровождающего то, что должно было стать радостным воссоединением семейства.

Неослабевающая жара будто душила в зародыше всякую попытку рационально мыслить, обескровливала решимость Неда оставаться сильным.

Он посмотрел на сестру и устыдился, заметив, какой неухоженной она внезапно стала. Мать, несмотря на ограниченность в средствах, всегда следила, чтобы они были аккуратно одеты в чистые, починенные вещи. Но платье девочки, которое Лорна так старательно готовила к встрече с отцом, теперь порвалось и испачкалось. Если уж на то пошло, Белла определенно нуждалась в ванне. Все, что она ела на кухне, куда ее водила девушка-горничная, оставило свои следы на ее одежде и на ней самой.

— Давай-ка нальем тебе ванну, Белл, — нарочито-жизнерадостным тоном предложил он несколькими часами ранее.

— Но ведь обычно это делает мама. Когда она проснется, Нед?

Он не нашел ответа, но уговорил сестру поиграть в большой ванне, а миссис Фриц любезно согласилась посидеть с ней и даже оказалась настолько смелой, что вымыла девочке голову. Белла сначала воспротивилась, но жена доктора Фрица обладала поразительным умением успокаивать и уговаривать.

Лорна Синклер словно не замечала всеобщей доброты, проявляемой в отношении ее семьи, — начиная от великодушного предложения управляющего даром оставаться в отеле столько времени, сколько понадобится, чтобы как-то спланировать ближайшее будущее, до бесплатных услуг доктора и подносов с едой, которые безмолвно появлялись в ее комнате и уносились нетронутыми. Нед предполагал, что тело Уильяма Синклера со дня на день доставят в Рангун. Однако никаких распоряжений не делалось, потому что мать не произнесла ни слова с тех пор, как пришла в сознание. Говоря о кататоническом состоянии, в котором она пребывала, Фриц использовал термин «истерия», но, на взгляд Неда, эта была безмолвная скорбь — глубокая, исполненная отчаяния, опасная.

Он старался уговорить ее пробудиться к жизни, внушить, что семья в ней нуждается, заверить, что они справятся. Сын не умолкал, уговаривая мать, выдвигая идеи — начиная с того, что он возьмется за разработку отцовского карьера на севере, до плана сократить расходы и даже продать вещи из только что доставленных сундуков и таким образом сэкономить на обратную дорогу. Но Лорна, казалось, ничего не замечала, не реагировала, когда Нед брал ее за руку или целовал в щеку. Почти шесть лет его жизни прошли без отца. Тот рисовался ему в облаке героизма, он мечтал увидеть Уильяма — сначала, во время войны, как солдата, после ее окончания как исследователя новых земель и искателя приключений, — но все же основу его жизни составляла Лорна. Она настаивала на получении им образования вне школы, подталкивала сына, который знал, что, наверное, благодаря ей оказался самым юным квалифицированным электриком Британии.

На огромной гостиничной кровати Лорна казалась еще более хрупкой, чем всегда. Нед тосковал по материнскому утешению, по ее ласковым прикосновениям, но наедине с собой корил себя за эти чувства. В конце концов, ему уже почти восемнадцать — он мужчина. Гораздо существеннее то, что в матери нуждается Белла. Тот факт, что мать не поворачивалась на звук их голосов и не реагировала на проявления нежности, пугал обоих. Она стала полностью недоступной.